Бука покачал головой:
– Не думаю. Какое ему дело до яда, который нам ввели еще за пределами Зоны?
Задумался, произнес:
– Он называл этот лабиринт «лабиринтом Минотавра». И, как я понял, этот Минотавр существует.
– Он хочет запустить сюда какого-то монстра? – Торчок усмехнулся. – А он большой затейник. У нас, кстати, и Ариадна есть, как в греческом мифе. Жаль, от ее нити толку было бы мало.
– Может, больше толку будет от моих кулаков, – мрачно сказала Лапа.
Она попыталась встать, но ее качнуло, она снова села, сгорбилась, прикрыв лицо ладонями. По ее спине пробежала мелкая дрожь. Казалось, она плачет. Но когда девушка убрала ладони с лица, стало видно: она смеется.
– Я представила себя без лица, – продолжая смеяться, сказала она. – Ведь этот человек сделает из нас своих слуг, когда мы умрем и нас разберут на части. Я стану его помощницей, а вместо лица у меня будет… – Девушка сделала неопределенный жест руками. – Это же так удобно – косметикой можно нанести себе любое лицо. Представляете – каждое утро разное!
Друзья в оцепенении смотрели на нее. Бука поднялся, сел рядом с девушкой, обнял ее за плечи, погладил по голове.
И тут ее прорвало. Смех перешел в рыдания, и все, как ни странно, вздохнули с облегчением. Слишком уж жуткую картину нарисовала она, слишком уж неуместным был ее смех.
– Все будет хорошо, девочка, – тихо сказал Бука. – Все скоро закончится, мы все станем здоровы, свободны и счастливы…
– Когда? – всхлипывала девушка. – Я устала, я уже не могу…
С грохотом сдвинулась одна из стен, открывая путь в лабиринт.
– Скоро, – сказал парень. – Теперь уже скоро.
В ответ на его слова издалека долетел приглушенный рев.
– Главное – держаться вместе! – говорил Удачник, двигаясь впереди группы. – Если кто-то отстанет – его мы уже не найдем.
– У меня другой вопрос: что мы будем делать, когда встретим этого монстра? – заметил Ржавый. – Хоть бы дубину какую-то дали, чтобы уравнять шансы.
– Когда людей запускали в лабиринт к Минотавру, оружия не давали, – тихо сказала Лапа. – И знаете почему? Потому что они туда шли в качестве еды.
– Думаешь, и мы тоже – просто еда? – отозвался Торчок. – А в чем тогда эксперимент?
– Подавится или нет, – сказал Бука. – Как тебе постановка задачи?
Эхо снова разнесло протяжный низкий рев – уже отчетливее и ближе, и теперь могло показаться, что этот звук сливался воедино из множества голосов.
– Звук оттуда! – указал Удачник. – Все назад!
Группа послушно развернулась, быстро отступая в противоположную сторону. Лабиринт петлял, и уже невозможно было понять, как далеко от его края они находятся.
– Мне одному кажется, что он там не один? – произнес лидер отряда.
– Да, мне тоже послышалось, что там их несколько, – кивнул Ржавый. – Как-то вообще нечестно получается.
– Может, на эту стену попытаемся влезть? – предложил Торчок. – Помните, как мы Лапу подбрасывали?
– Хорошая мысль, – сказал Бука. – Лапа, давай наверх! Хотя бы осмотришься, будешь подсказывать, где эта тварь и куда нам двигаться!
Реализовать замысел они не успели. Ужасающая тень протянулась до них от дальнего края длинного коридора. Из-за угла появилось и стало приближаться что-то большое, бесформенное, страшное своими непривычными формами. Точнее, отсутствием форм. Оно то ли шло, то ли ползло, то ли перекатывалось и издавало при этом странное сочетание звуков: плотоядное рычание вперемешку со стонами, полными страданий и боли.
Спутники в оцепенении наблюдали за приближением монстра, который даже близко не походил на того самого Минотавра, которого рисовало воображение, основанное на картинках в детских книжках. Из бесформенного черного тела, состоящего сплошь из оголенных мышц, хаотично торчало стразу несколько голов, рук, ног. И все это двигалось, тянулось в сторону оторопевших людей, издавало утробные звуки.
– Мать моя женщина… – проговорил Ржавый. – Это что же за срань такая? Или я сдох уже и в ад попал?
– Если он доберется до меня – убей меня сразу, – проговорила Лапа, вцепившись в плечо Буке. – Я не хочу, чтобы меня сожрало оно…
Парень не ответил. Он высвободился из рук девушки, сделал шаг навстречу чудовищу, узнавая и все еще не веря своим глазам. Проговорил:
– Советник? Кошелек? Каток?
Эти три лица он узнал сразу. Головы остальных были знакомы смутно – там смешались люди из ЧВК и те, кого они отправляли на смерть. Чудовищная туша гекатонхейра равнодушно вобрала в себя непримиримых врагов. Изо всех экспериментов чокнутого Скульптора этот выглядел самым безумным.
– Приятная встреча, – глядя на монстра снизу вверх, сказал Бука. – Ба, Носорог! Ты ли это? Сразу и не узнал. Хорошо смотришься на фоне панков. И лицо помолодело – «пластику» у Скульптора сделал?
Чудовище не оценило юмора. Оно зарычало, завизжало, завыло всеми головами разом – и бросилось на человека, протягивая в его сторону десятки рук. Лапа завизжала от ужаса, бросилась прочь, завернув в какой-то боковой проем. И тут же подвижная створка за ней быстро закрылась, отрезав девушку от остальных. Те этого даже не заметили, отчаянно пытаясь оторваться от монстра.
Это было непросто. Чудовище оказалось неожиданно проворным и приспособленным для перемещения в узких коридорах лабиринта. Оно перебирало сразу всеми конечностями, отталкиваясь не только от пола, но и от стенок. Будь здесь потолок – оно двигалось бы еще быстрее.
– Сюда! – заорал Удачник, резко сворачивая в еще одну боковую «дверь».
Бука и Ржавый нырнули следом – Торчок не успел: повернувшаяся створка отбросила его, оставив наедине с монстром. Тварь билась в закрывшуюся переборку, оглашая лабиринт разочарованным ревом.
– Вот так… – отрывисто проговорил Удачник, облизывая пересохшие губы. – Не достанешь!
– Там Торчок остался, – пробормотал Ржавый. – И Лапа. Кто-нибудь видел Лапу?
Бука не ответил. Он смотрел наверх. Там, на выдвинувшемся над лабиринтом прозрачном мостике стоял Скульптор. Он с любопытством наблюдал за происходящим.
– Вживую, значит, посмотреть захотел, – проговорил Бука. – Ладно, падаль, смотри.
– Как он называл такую вот многорукую тварь? – спросил Ржавый. – Кто-нибудь помнит?
– А тебе зачем? – отозвался Удачник. – Не все ли равно, как называется это уродство, которое порвет тебя на части?
– Гекатонхейр, – проговорил Бука. – Видели? Среди них там и эти двое, охотники. И Каток за главную голову.
– А ему даже идет, – оскалился Ржавый. – Он с самого начала был тварью, и вот же – нашел свое место.
Бука продолжал оцепенело рассматривать Скульптора в вышине над лабиринтом. Биолог заметил это и сдержанно помахал в ответ.
