Скульптор сдавил вторую кнопку на брелоке – ту, что санкционировала взрыв капсулы и уничтожение ее носителя.
Только – вот незадача – Бука остался целым и невредимым. А вот одну из голов гекатонхейра буквально сорвало, как водопроводный кран с прогнившей резьбы. Из рваной раны на месте шеи ударил вертикальный фонтан крови. Потеряв всякий интерес к напавшему на него человеку, монстр заметался, натыкаясь на перегородки, не понимая, что происходит. Бука едва успел перескочить с разбушевавшейся туши на ближайшую перегородку Лабиринта. Потеряв интерес к беглецу и все еще не осознав, что он натворил своими собственными руками, Скульптор стал опускаться к своему агонизирующему детищу на подвижном прозрачном мостике.
– Что происходит? – кричал он. – Что с тобой? Держись, мой мальчик! Сейчас я тебе помогу!
Монстр отвечал создателю лишь недоуменным, полным боли воем.
Сверху лабиринт выглядел гораздо понятнее и проще, чем изнутри. Бука бежал, рискуя сорваться вниз, балансируя, по узкому металлическому ребру перегородки. Он искал Лапу – надеясь, что та все еще жива.
Вскоре ему удалось обнаружить Торчка.
Теперь тот бежал вслед за идущим поверху Букой, которому было куда как проще прокладывать путь. Когда они обнаружили Удачника, стало еще проще: сталкер подсадил Торчка, которого, в свою очередь, вытащил наверх Бука.
Торчок теперь вел сверху Удачника, пока Бука продолжал поиски Лапы. Но прежде ему удалось отыскать Ржавого. Тот был без сознания после удара, нанесенного монстром, и истекал кровью. Им занялись подоспевшие Торчок с Удачником.
Бука нашел подругу в дальнем конце лабиринта, не понимая, как ей удалось туда добраться. Самое поразительное, что во внешней стене комнаты, в которой она лежала, была открытая дверь, ведущая наружу. Девушка просто не успела.
Лапа была неподвижна, но следов внешних повреждений на ее теле не было. Она явно пострадала не от встречи с многоголовым Минотавром.
Сказалось действие яда.
Бука стоял перед ней на коленях, собрав в кулак все свои способности по разгону жизненной силы, но…
Было слишком поздно. Спасти девушку могла бы лишь сыворотка с высоким содержанием «гена жизни», но где его искать в этих подземных лабиринтах, он не знал.
– Умерла? – тихо спросил Торчок, сидевший на высокой перегородке прямо над ними.
– Нет еще, – обреченно сказал Бука. – Но яд уже запустил необратимые процессы. Просто не знаю, что делать.
– Когда у меня друг галлюциногенными грибами отравился, ему переливание крови делали, – сообщил сталкер. – Иногда это помогает. Только где нужную кровь взять? И все эти трубки, иглы…
Решение пришло внезапно. Оно было такое же безумное, как и все эти последние дни. Бука подхватил легкое, изможденное тело, крикнул Торчку:
– Чего расселся?! Путь подсказывай, живо!
Представшая им картина отвращала и завораживала одновременно. Многорукий и многоголовый монстр подыхал, истекая кровью. Странно было видеть, как на этой слабеющей туше продолжают жить некоторые головы и руки. Половина тела Минотавра с оторванной головой была уже парализована и неподвижна. Другая же активно питалась.
Она пожирала рваные куски мяса с остатками некогда белоснежной ткани. Голова Советника, когда-то носившая очки в золоченой оправе, теперь объедала другую голову – с легкомысленной седой бородкой. Видимо, Скульптор слишком увлекся спасением своего любимого детища, забыв, чем кончилась история с чудищем доктора Франкенштейна.
– Какая ирония, – заметил Торчок. – Это я и называю – полностью отдаться любимому делу.
– Тихо, – оборвал его Ржавый. Застонал, принимая более удобную позу. – Не до шуток сейчас. Девчонку жалко.
– Да все мы тут покойники. У меня уже пальцы на руках онемели.
– Так что ты задумал, Бука? – спросил Удачник.
Парень потерянно поглядел на него, собрался с духом, произнес:
– Единственное, что может нас спасти, – это выделенный Скульптором «ген жизни». Скульптор мертв, и сыворотку нам не найти. Да и если найдем – Лапа к тому времени будет уже мертва. Но ген этот есть не только в сыворотке. Он в крови каждого созданного в здешних лабораториях монстра.
Лицо Удачника вытянулось от изумления:
– И ты предлагаешь…
– Да. Больше ничего не остается. Нужно выпить крови этой твари. Пока тварь еще жива и кровь не свернулась.
– И… Сколько ее надо выпить?
– Чтобы организм гарантированно впитал хотя бы небольшое количество активных генов. Дальше – как с вирусом, только быстрее. И да… – Бука выразительно поглядел на побледневших товарищей. – Нет никаких гарантий, что у вас не начнутся необратимые мутации.
– Да плевать, – решительно сказал Ржавый. – Ну, где тут наливают «красненькое»? Давно мечтал почувствовать себя вампиром.
Каждый заставил себя выпить по полной пригоршне все еще теплой алой жидкости прямо из «живительного источника» – рваной раны на месте шеи подыхающего чудовища. Алая струйка из артерий почти иссякала, но продолжала источать кровь – сказывалась работа не одного, а целой системы сердец гибридного организма. Остановка одного из них еще не означала гибели всего существа. И в этом смысле Скульптора можно было бы поздравить с удачей. Но поздравлять было некого: создателя уже практически доел созданный им же биологический нонсенс.
Оставалось ждать – подействует ли жуткое «снадобье» или все усилия окажутся тщетными. С окровавленными ладонями и лицами все они теперь напоминали вурдалаков после обильного пиршества.
Последнюю пригоршню Бука влил в полураскрытый рот Лапы. Непонятно, на что он рассчитывал: бездыханная девушка уже не могла глотать.
– Все, не успели… – произнес Торчок, размазывая кровь по лицу, – отмучилась.
Не слушая его, парень коснулся своими губами ее кровавых губ.
Это было как искусственное дыхание «рот в рот», только он вдыхал в нее не воздух, а кровь монстра.
Оторвавшись от губ девушки, Бука прошептал с тоской:
– Не вышло из тебя Спящей красавицы…
Обернулся к остальным, сказал:
– Уходить надо. Кто знает, не придут ли бескожие мстить за своего создателя…
Его прервал хриплый, булькающий вздох.
– Переверните ее! – крикнул Удачник. – Она же кровью захлебнется!
…Когда Лапа уже сидела на полу, обхватив колени, мелко дрожа и приходя в чувство, она вдруг сказала, глядя на Буку, тихим, ломающимся голосом:
– Я знаю, что не похожа на Спящую красавицу, да и на красавицу вообще. Но этот поцелуй… Он стоил того, чтобы умереть.
Прощались у Периметра.
Двухголовый ворон наблюдал за людьми с покосившегося бетонного столба. Он видел множество расставаний и встреч. И успел заметить закономерность: число прощаний здесь значительно превышало число возвращений.
