Я точно увидела, когда уровень кислорода выровнялся, потому что Нивени вдруг жадно втянула воздух. Я обмякла у стены; сердце колотилось в груди. Только когда открылась дверь, отделяющая шлюз от остальных помещений «Геры», я рискнула снять шлем. К нам влетел ближайший робомедик, что среагировал на критическое состояние Нивени.
– Нивени, – позвала я, пока он жужжал над ней. – Ты меня слышишь?
Она что-то простонала.
– У тебя мозг умер? – спросила я.
В таком случае Нивени явно не смогла бы ответить на этот вопрос, но судя по легкому раздражению, что отразилось на ее лице, все обошлось. Безмозглая Нивени определенно не сумела бы на что-то раздражаться.
И разумеется, она заговорила, как только смогла:
– Почему ты не дала мне умереть?
Голос прозвучал хрипло. Я решила, что неправильно ее поняла.
– Я не позволила бы тебе умереть. Я не злюсь за то сообщение, что ты мне отправила. Знаю, Пасус тебя вынудил, да он и без этого нас бы поймал. Так что… если думаешь, будто я злюсь – нет. За такое на смерть не бросают.
– Дело не в тебе, Немезида. Почему ты не дала мне умереть ради моего же блага? – хрипло прорыдала она. – Я хотела погибнуть. Радовалась, что все закончилось. Я должна быть с родными. Я хочу к ним.
– Ну, космос никуда не делся. Стоит нажать кнопку, и ты вылетишь обратно в вакуум, если тебе так больше нравится.
– Так сделай это, – всхлипнула Нивени.
– Нет, – вспылила я. – Мне стоило немалых трудов тебя спасти. Сама выпрыгивай, если хочешь.
И уже развернулась уходить, но передумала. А ну как подруга действительно примет мои слова за приглашение?
– Но лучше останься, – поспешно сказала я. – Я бы предпочла, чтобы ты не умирала. Ты вскоре поймешь, что даже если потерять всех, кого знал и любил, дела могут наладиться.
Она придушенно всхлипнула и закрыла лицо руками. Даже краткое пребывание в вакууме привело к тому, что кожа пошла волдырями из-за облучения. Робомедик занялся и этой проблемой.
Я больше не знала, что сказать, поэтому оставила подругу. Звуки, что преследовали меня вдоль всего коридора, можно было принять за плач или смех. Я позаботилась отправить ей бота с рекреационными наркотиками. Веналокс оказался смертельной ловушкой, но в прочие я еще верила. Отличное средство заглушить печаль.
* * *
Пасус впервые позвал меня на свой корабль. Взойдя на борт «Колосса», я обнаружила Тайруса. Он сидел напротив сенатора за длинным столом посреди сада. Слуги поставили перед ним блюда свеженарезанных фруктов. В лучах трех солнц, что лились сквозь купол, кожа императора казалась серой, тусклой. Он сильно похудел.
– А, Немезида, – окликнул меня Пасус. – Присядь. Позавтракай с нами.
Да скорее я отраву выпью. Я посмотрела на сенатора, гадая, что за игру он ведет. Скипетр Тайруса лежал на столе между ними… немного ближе к Пасусу, чем к истинному владельцу.
– Ваше величество, смотрите, кто к нам присоединился! – воскликнул сенатор.
Тайрус вздрогнул и на секунду посмотрел на меня.
– Он не ест, – сообщил мне Пасус. – Последствия ломки.
Ломки!
Я с надеждой глянула на Тайруса. Судя по горькому цинизму на лице, он явно понимал, что с ним творили.
– Ты в порядке? – тихо спросила я. Впрочем, Пасус все равно нас слышал.
– Просто тошнит, – хрипло ответил Тайрус.
– Ты… – Я глянула на Пасуса; мерзавец наблюдал за нами с довольной ухмылкой, от которой мне захотелось проломить ему череп. – Тайрус, ты все помнишь?
– Я помню, как раздарил все, что имел, – прохрипел он. – А потом взял на себя ответственность за массовое убийство, которого не совершал. Я помню достаточно, чтобы считать это худшим приходом в своей жизни. Теперь же мой разум чист. Почему? – Тайрус посмотрел на Пасуса. – Ты забрал все, что собирался?
– Я доволен, что первый этап позади. Нам больше не нужны инъекции. С этого момента, тебе достаточно просить у меня дозу, когда нужно, а я стану поставлять тебе порошок.
Тайрус закрыл глаза.
– У меня нет кораблей, нет колоний, нет ресурсов… только хваленая родословная. Поведай, как же я буду расплачиваться за воздух? Еду? Воду? Теперь, когда ты захватил Valor Novus, мне придется переехать или снимать у тебя комнаты? Что возвращает нас к вопросу о деньгах. Я бы с радостью очистил помещение, но подозреваю, ты этого не позволишь. Я в затруднительном положении.
– Ты прав. Такие расходы тебе не потянуть. Особенно учитывая, что твое величество не может рассчитывать на невесту с приданым. К счастью, я всегда готов ссудить в долг.
– Но мне придется откуда-то его возвращать. Нельзя же бесконечно брать взаймы.
– Всем твоим предкам приходилось жить с пустой казной. Я возьму на себя все труды, и ты сможешь покрывать долги за счет налогов. Тарифов. Штрафов. В твоем распоряжении весь государственный аппарат. Твой дядя не стеснялся его использовать.
– А я нет, – рявкнул Тайрус.
– Пока нет, – сверкнул глазами сенатор.
Он загнал императора в угол. И оба это понимали.
Тайрус откинулся назад, уставился в потолок и обреченно усмехнулся.
– Геноцид, грабеж излишних… а ты делаешь из меня весьма популярного императора. К чему возня с веналоксом? Должник уже в кармане у заемщика.
– Значит, хочешь прекратить принимать веналокс?
Тайрус не ответил. Он понимал, что это ловушка.
– Зачем вообще спрашивать? – вмешалась я.
– Он может завязать сейчас, если пожелает. Прямо сегодня.
Неужели сенатор считал, будто Тайрус настолько пристрастился, что сделает иной выбор?
– Ломка – самое трудное, – продолжил Пасус. – Но если захочешь бросить, то выдержишь. Промучаешься два дня, судя по тому излишнему, на котором я проводил опыт.
– Я тебе ни на миг не верю, – отрезал Тайрус. – Ты не дашь мне бросить.
– Дам. Разумеется… – Он взял бокал и покрутил его. – Не могу обещать, что не выжду два дня, а потом не введу тебе наркотик, чтобы пристрастить обратно. Будем повторять снова и снова, пока ты не осознаешь тщетность усилий.
– Ладно, я понял, – вскинул руку Тайрус. – Дашь мне порошок?
– Такая постановка вопроса мне не нравится. Я хочу, чтобы ты назвал мой титул, обратился ко мне уважительно и сказал «пожалуйста». На коленях. И в зале заседаний.
– Ты совсем рехнулся? – спросил Тайрус.
– К чему устраивать такое? – снова встряла я. – Нравится его унижать?
– Его чувства тут ни при чем, – отмахнулся Пасус. – Вопрос в том, как нас будут воспринимать. Мне нужно, чтобы гранды видели: я управляю императором, и поняли, как теперь обстоят дела. Это и для твоего блага, Тайрус.
