Нивени разбила экран. А потом снова превратилась в статую.
Я говорила с ней, невзирая на ее упрямое молчание. Вообще-то я никогда не страдала болтливостью, но это было лучше, чем пустота, что накрывала меня, когда я оставалась одна и все страхи и сомнения выползали наружу.
Я как раз вещала ей:
– …Конечно, мы не сможем ничего исправить, пока снова не доберемся до Интердикта. Время на исходе…
– Интердикт?
Голос Нивени меня напугал. Он был хриплым, сухим, словно заржавел от времени. Подруга уныло смотрела на меня.
– Таков твой план? Добраться до Интердикта?
– Он умный человек.
– Он заносчивый старый трус, что спрятался вдали от галактики на пять сотен лет.
– Это тоже, но он может нам помочь, – настаивала я. – Если Интердикт узнает про «Растворяющий туман», про сложившуюся ситуацию… Разве не видишь? Каждый гелионик поклялся ему в верности. Интердикт – единственная неуязвимая персона в галактике. Даже приспешники сенатора фон Пасуса не рискнут ему перечить. Пара его слов – и мы все уладим.
Теперь Нивени по-настоящему на меня смотрела. Кажется, я все-таки ее проняла.
– Ты права, – произнесла она почти что про себя. – Интердикт для них важен. Они все перед ним преклоняются. Он ценен. – Жизнь вспыхнула в ее темных глазах. – Я помогу тебе добраться туда.
– Правда?
– Правда, – решительно заявила Нивени. А в следующую секунду вскочила на ноги и рванула мимо меня. – Дай мне вымыться. Я ужасно воняю. Потом… потом мы составим план.
Глава 30
Тайрус должен был провести вечер на корабле сенатора фон Вандерфульда, «Цеппелине». План был прост: я прихвачу скафандр для императора и проникну на корабль извне. По моему сигналу Нивени сорвет «Геру» прямо с причала, мы в скафандрах заберемся на борт, а потом улетим.
– Хотела бы я иметь побольше времени на план, – скептически произнесла Нивени.
– Но у нас его нет, – уныло ответила я.
Завтра наступал канун нашей свадьбы. Я была в отчаянии.
Затея должна сработать.
Осторожный полет к «Цеппелину» занял почти час. Я задерживала дыхание каждый раз, когда в ближайшем окне мелькала тень, боялась, что меня заметят. Но пробралась.
Никто не догадался запереть корабль снаружи. Я открыла шлюз «Цеппелина», влетела внутрь, а потом настала самая трудная часть: расстегнуть скафандр, имея в распоряжении только силы обычной девушки.
Я вышла в коридор, и мимо прожужжал один из ботов «Цеппелина». Никакой тревоги. Да и с чего бы ему на меня реагировать? Я просто одна из гостей. Другой бот просвистел мимо с подносом наркотиков, и я пошла следом. Двери распахнулись, открывая зал, полный смеющихся, болтающих грандов. Я прижалась к стене и стояла так, пока двери не закрылись.
Похоже, вечеринка в разгаре. Придется подождать… и надеяться, что Тайрус среди них.
Хотя, конечно, он там. Никто не станет покупать у Пасуса императора, а потом прятать его от гостей. Значит, мне нужно найти место, где я смогла бы выждать, не привлекая внимания, спрятаться и приглядывать за Тайрусом, пока вечеринка не закончится.
Я невольно подняла глаза и посмотрела на вентиляционную шахту. Вот бы забраться туда… Так я и мучилась сомнениями, пока не увидела слугу, что шел по направлению к залу.
Я остановила его. Стеклянные глаза слуги невидяще уставились на меня, именно так, как невольники всегда смотрели на господ.
– Стой так, – приказала я.
Сложила ему руки вместе, встала на них и взобралась на плечи. По крайней мере, равновесие я умела держать по-прежнему.
Я отодвинула панель, ухватилась за край… и не смогла подтянуться. Бред какой! Неужели люди настолько слабы?
– Подними руки вверх, – отдуваясь, приказала я слуге.
Он послушался, и благодаря толчку я сумела вскарабкаться в люк. Уже начала задвигать панель, но увидела, что создание так и стоит внизу с поднятыми руками.
«Запрети слуг», – попросила я Тайруса.
Если бы у нас получилось…
– Теперь иди, куда шел, – велела я. Он двинулся дальше, а я зашипела вслед: – И опусти уже руки!
Слуга уронил руки, а я наконец закрыла люк.
* * *
Когда я доползла до приемной, которую еще ранее заметила снаружи, то услышала голоса. Пустая болтовня. Восемь человек. Запах кристаллических наркотиков, что-то сладкое. Я заглянула туда и увидела «моего» слугу. Теперь он обслуживал гостей с тем же отсутствующим видом, с каким стоял с поднятыми руками в коридоре.
Раздались чьи-то одинокие неловкие шаги, и в комнате прямо подо мной появился Тайрус. Мое сердце забилось, но я не посмела себя выдать.
«Дождись, когда он отправится спать. Все получится».
– Ваше величество, – донесся чей-то голос.
– Мне нездоровится, – ответил Тайрус. – Оставьте меня в покое.
– Я пришлю робомедика. – В помещение вошел взъерошенный сенатор фон Вандерфульд и положил руку на плечо императору.
Тайрус резко высвободился и рявкнул:
– Да оставьте меня хоть на минуту! Я что, не могу передохнуть от вашей толпы?
Вандерфульд отступил назад, и я увидела за ним сенатора фон Атона. Мужчины склонили головы друг к другу. Атон выслушал Вандерфульда – а заод но и я.
– Алектар попросил нас о понимании: Тайрус – император, но ему только исполнилось двадцать. То, что он не в духе, вполне ожидаемо.
– Но мои гости тревожатся, – возразил Вандерфульд. – Может, использовать веналокс… мой сын того же возраста.
– Нет. Придержи дозу. Дай я с ним поговорю, – ответил Атон.
Вандерфульд ретировался. Я зорко наблюдала сквозь решетку, как Атон разглядывает Тайруса. Затем сенатор громко откашлялся, извещая о своем присутствии.
Я изогнулась и увидела, что Тайрус обеими руками опирается на подиум с бюстом. На самом деле комната ими полнилась: бронзовыми головами… покойных Домитрианов.
Я посмотрела в пустые глаза Рандевальда. Атон же кивнул на подиум:
– Удивительное сходство, не правда ли?
Тайрус вздохнул и взвесил бюст в руке.
– Я хорошо ее знал, Гораций.
– Простите?
Император лишь покачал головой и поставил бюст на место. Теперь я разглядела, кому он принадлежал.
Его бабке. Грандессе Цинии. Ну и ну.
– Такое чувство, что она здесь и наблюдает за нами, – сказал Атон.
– О, вы бы знали, если бы она могла видеть сквозь эти глаза, – горько отозвался Тайрус. – Грандесса смеялась бы до бесконечности.
