– Не может быть. Это неправда, – пустым бесцветным голосом произнес Пасус.
Отрицание повисло в воздухе, что все еще пах «Растворяющим туманом». Неподалеку от нас сама ткань мироздания превратилась в уродливую рану, что с каждой секундой становилась все шире и выплевывала смертельные облачка света, убивавшие все на своем пути. Я отстраненно наблюдала за происходящим. Как и сказал Пасус, этого не может быть. Не может злокачественное пространство развернуться в шестизвездном центре империи Домитриа нов.
– Ты можешь поверить собственным глазам, Алектар, – отозвался Тайрус, водя ладонью по стеклу. – Как оказалось, очень легко создать злокачественное пространство. Нужно лишь исказить несколько условий, при которых корабль входит в субпространство… И вот. До безобразия рентабельное световое шоу для будущих имперских представлений… – Он оглянулся с кривой усмешкой. – …Если я пойму, как его остановить.
Он не мог исправить содеянное. Осознание этого привело меня в шок.
Тайрус создал то, что не мог уничтожить.
Я отступила прочь от него. Происходящее казалось ужасно неправильным. Тайрус стоял, озаренный светом того зла, с которым поклялся бороться, и глу мился:
– Сколько людей на тех кораблях посмеялись над нашей угрозой? Что, по-твоему, они теперь думают? – Он помолчал. – Полагаю, они больше не думают. Вероятнее всего, кричат.
Скверна поймала в ловушку ближайшую звезду – и тут я поняла, что шестизвездная система ныне обречена. Корабль за кораблем срывались с места, исчезали в ослепительных глубинах, и все это допустил Тайрус. Он создал скверну. И похоже, продолжал использовать скипетр, потому что расстояние между Хризантемой и белой смертью росло, хотя она упорно расползалась. Однако сделанного не вернешь. Он намеренно создал злокачественное пространство в родной системе, не собираясь его останавливать.
Я не могла понять поступок Тайруса. Вся моя суть отвергала мысль, что это творится на самом деле. Наверняка я скоро проснусь.
Пасус внезапно бросился к двери. Это вывело меня из ступора. Я рванула за ним, но Тайрус сказал:
– Не тревожься.
– Тайрус… – запротестовала я, обернувшись.
Он просто смотрел на меня, а потом указал на свои глаза.
– Теперь он от меня никуда не спрячется.
Слова должны были меня успокоить.
Но от них мороз продрал по коже.
Император спокойно подошел ко мне, взял за руку и повел к двери. Я словно во сне вышла из Великой Гелиосферы… в Valor Novus, чей пол устилали трупы.
Огромные окна выходили на Хризантему, отражая зловещий свет, не видный с такого ракурса. Стоящие в доках суда, пораженные не скверной, а «Растворяющим туманом», напоминали грубо отесанные конечности. Они раскачивались на фоне света и пустоты, что разверзлась там, где минуты назад было так много живых.
Тела на полу. Так много трупов. А среди них на коленях стоял уничтоженный и онемевший Алектар фон Пасус.
– Недалеко же ты ушел, – заметил Тайрус. – Ну как, понял наконец, что сделал на Люмине с миллиардами людей? Ты убил куда больше, чем я сегодня.
– Что ты собираешься со мной сделать? – хрипло спросил Пасус. – Пытать? Бросить в черную дыру? Уверен, именно этого ты и хочешь. Небось годами мечтал.
– Одно время фантазии на эту тему доставляли мне наибольшее удовольствие, – признал Тайрус. – Я желал отплатить деградацией за деградацию, заставить тебя мечтать о смерти до того, как подарю ее тебе… Но все это в далеком прошлом, не так ли? Дорогой Алектар, если рассматривать события в перспективе, ты сделал мне больше добра, чем зла. Я наслаждался годами полной безнаказанности. Благодаря веналоксу я мог повесить все свои злодеяния на тебя. Даже в этот трагический день я спрячусь за своим верным живым щитом. Выжившим грандам скажут, что все подстроил ты. Все базы данных покажут, что ты выделил средства на теракт. А я останусь чистым и безгрешным в день, когда уничтожил всю политическую оппозицию. Это наш час триумфа! Посмотри в окно. Я желаю тебя вознаградить.
Гордый сенатор фон Пасус превратился в сломленного, побежденного человека. Он подчинился и посмотрел.
Было одно событие под названием Пробуждение. О нем обычно говорили приглушенным голосом. Это момент, когда Хризантема отвечала зову нового хозяина, и теперь я его увидела. Все свободно болтающиеся корабли вдруг начали вздыматься, точно мускулы. Давно потухшие огни снова ярко засияли. Машины, что несколько лет апатично плыли в пустоте, резко вскинулись, заработали и дружно выставили оружие. Отблески металла и огней закрутились перед нашими глазами, и беспорядочное скопление кораблей начало принимать форму прежней упорядоченной Хризан темы.
– Ты увидел, как это делает мой дядя, и увиденное навсегда изменило ход твоей жизни, – сказал Тайрус. – Логично, чтобы ты и умер с этим воспомина нием.
Пасус уставился в спину императора, предчувствие обреченности исказило черты сенатора. Секундой позже робот-охранник слетел со стены и выпустил по нему один небрежный разряд.
Позорный, бесцеремонный конец для того, кто мечтал стать легендой.
А Тайрус, его палач, даже не потрудился обернуться.
Вместо этого он с радостным предвкушением посмотрел на меня.
– У меня есть для тебя подарок, Немезида. Я несколько лет мечтал вручить его тебе – и теперь он твой. Смотри. – Он кивнул… на одно из тел.
Когда я не пошевелилась, император сам подошел к юноше и пинком повернул его голову.
– Видишь? – Я все равно не понимала. – Слуга.
– Ты даришь мне мертвого слугу? – выдавила я.
– Всех мертвых слуг. – Он широко улыбнулся. – Посмотри вокруг, любовь моя. Ты не найдешь ни единого живого слуги на Хризантеме, а большинство их жило именно здесь – или на тех кораблях. Считай, мы их упразднили. – Он постучал себя по виску. – Я запомнил.
Это был самый жуткий подарок, который я только могла получить.
– О, Тайрус, – только и смогла произнести я.
Все еще под впечатлением, он не уловил моего выражения лица, мой тон. Тайрус взмахнул рукой, и жужжание глушителя стихло. Вернувшиеся силы меня не обрадовали… Они лишь подчеркнули полную власть, которую Тайрус получил надо мной.
Над всеми.
Он переступил через тела жертв и подошел к окну, полюбоваться на свою работу. Суперструктура быстрее полетела прочь от злокачественного пространства. А то продолжало свой ужасный путь по шестизвездной системе и как раз принялось за вторую звезду.
Гипергиганта Гефеста. Ту самую звезду, из-за которой начался пожар в Великой Гелиосфере и все наши дальнейшие невзгоды.
Вскоре она тоже будет уничтожена.
Глава 46
– Довольно.
Пронзительный плач. Всхлипы. Слова, сказанные вперемешку с рыданиями:
