– Я уже видел твои попытки меня спасти, и они мне не понравились. Больше никогда. Пути назад нет. Мы можем двигаться только вперед. – Он опустил глаза, освобождая меня от их удушающего внимания. – Надеюсь, я ясно выразился. Мы больше никогда через это не пройдем.
– Не заставляй проходить через это сегодня. Я… Тайрус, я понимаю, что ты пытаешься мне сказать. Отпусти его. Прошу. – Я посмотрела вниз, на танцоров. Сердце грохотало в груди. – Это не ты. Разве не видишь, это все не ты? Разрази меня сверхновая, ты вчера убил тысячи людей – и хоть бы пере дохнул.
– Я действовал вынужденно. И просить прощения не стану.
– Ты создал злокачественное пространство! Злокачественное пространство, Тайрус. То, что когда-то хотел исправить!
Он потер переносицу.
– Да. Хотел. А потом понял, что все это детские мечты. Теперь я знаю, что у Вселенной нет ни порядка, ни предназначения, ни тяги к справедливости.
– Ты сам можешь стать гарантом справедливости!
– Честность для детей, – парировал он. – Я нашел того излишнего, который был моим отцом, а потом презирал себя за то, что привел волков к его дверям. Он погиб, потому что мне пришлось сказать дяде, кто меня прятал. Это преследовало меня всю жизнь. Я попытался смириться, убедить себя, что та трагедия была лишь первым шагом на пути к великому благу. Насколько легче обвинить во всем природное явление, чем понять, что мой отец был дураком, который навлек на себя смерть!
Я уставилась на него.
– Все они. Все излишние, что остались на планете, знали о катастрофе и обманывали себя, мол, смогут ее предотвратить… Я сказал Ариону. Я сказал ему, расплакался, а он меня обнял. Заверил, мол, все обойдется, а я, мелкий идиот, поверил ему. Было так приятно чувствовать, что тебя защищают.
– Это… это было не глупо, Тайрус. Тебе никогда не дозволяли вести себя по-детски. – Никому из нас.
– Я едва не уничтожил себя в погоне за мечтой! – горько сказал он. – Знаешь, что бы я сделал теперь, Немезида? Взорвал бы их резервуары с кислородом, уничтожил бы запасы воды и еды. А потом, если бы они все равно отказались улететь, то бросил бы их там на произвол той судьбы, что они сами выбрали. Я слишком долго сражался с ветром.
– Тайрус, ты себя не слышишь. Ты себя не видишь…
– Это ты ничего не видишь, – вспылил он, сорвался с места, подплыл ко мне и упер руки по обе стороны от меня. – Говоришь, я совершил злодеяние. Что ж, я поступлю так снова. Вероятно, мне придется. Я создал злокачественное пространство? Да. Все это время я сражался с ним впустую! Возможность уничтожить звездную систему – это сверхоружие, и с таким арсеналом я способен на все! А ты, – его глаза сверкали яростью, – не имеешь права меня обвинять. Сама поступила бы так же на моем месте!
– Но ты ни капли не сожалеешь о том, что сделал! Тебя это не смущает?
Он дико расхохотался.
– Разумеется, не сожалею. Я годами этого ждал. Увидеть, как созданная мной язва пожирает моих врагов… То был момент такого сладкого блистательного экстаза, которого я в жизни не испытывал. Если бы можно было превратить их предсмертный ужас в напиток, я пил бы его до конца дней и никогда бы не пресытился. Так о чем мне сожалеть?
Я не могла отвести от него глаз. От говорил просто на эмоциях, от досады. Он же не серьезно?
– Теперь все кончено, – подытожил Тайрус. – Мы в безопасности. Но так будет продолжаться, только пока мы следуем моему плану. Если сегодня я должен убить невинного человека, чтобы ты больше не посмела против меня замышлять, я это сделаю. С радостью.
– А мои страдания еще один напиток, которым ты никогда не сможешь насытиться? – тихо спросила я.
Он взмахнул рукой, и на какую-то невероятную долю секунды мне показалось, что Тайрус меня ударит. Но его дрожащая ладонь зависла в миллиметре от моей щеки.
– Я люблю тебя до глубины души, – тихо признался император, – и временами ненавижу тебя за это.
Затем оттолкнулся от стены и плюхнулся обратно в свое кресло.
Я так и осталась стоять, вжавшись в стену. Вот как теперь все будет. Его поступок задал тон на будущее. Если я это приму, то придется принять все остальное.
Он намеревался не оставлять мне выбора.
Танец подошел к финальной части, и Гладдику наконец вернули свободу движений. Он выгнулся, пытаясь как можно дальше отодвинуться от людей, что вскоре его убьют. Паника исказила лицо несчастного.
Он знал: спасения нет.
Я смотрела на Гладдика. На мягкого, слабого, добросердечного, пугливого Гладдика. Один человек. Одна жизнь. Крохотный отголосок вчерашней трагедии, однако он все решал.
Когда мы отравили Дивинию, Тайрус спросил: в какой момент смертей станет слишком много? Теперь я знала ответ.
Сегодня. Сейчас.
– Вот что значит быть твоей императрицей, – обратилась я к Тайрусу. – Вот какое будущее нас ждет. Ты собираешься его убить, а я не могу тебя остано вить.
Он прикрыл глаза и ущипнул себя за переносицу.
– Ты преувеличиваешь значимость события. Гладдик умрет. Мы двинемся дальше. Проснемся завтра, будто ничего и не произошло.
Я так не могла. Не могла.
– Помнишь, ты однажды сказал, что тебе во мне нравится? – спросила я. – Что я действую.
И с этими словами я спрыгнула вниз на помощь Гладдику.
Глава 49
Я скинула браслеты, пока Тайрус не успел затащить меня обратно. При моем появлении танцоры удивленно застыли. Я прилетела прямо в их гущу. Схватила первого попавшегося, вырвала меч из его рук и велела Гладдику:
– Убирайся отсюда!
Он повернулся ко мне, едва не рыдая от благодарности. Я почти не обратила на него внимания. Следила за другим человеком.
В повисшей тишине император Тайрус смотрел мне вслед, будто каменный истукан. Я ожидала в любой момент услышать гул глушителя.
Ничего подобного. Я пихнула дрожащего Гладдика себе за спину, держа его как можно ближе. Это не помешает роботу-охраннику разрезать беднягу лазером, но Тайрус не рискнет задеть меня… А я готова была рискнуть. Один за другим, боты-операторы поникли. Все действо транслировалось в прямом эфире в целях пропаганды, а я только что его испортила.
Тайрус скользнул вниз ко мне, будто заледенел.
– Поднимайся. Мы выдадим твою эскападу за часть представления.
– Скажете, я решила подраться с Пречистым? – с вызовом спросила я.
– Нет. Прекрати, Немезида. Ты ничего не добьешься.
– Неправда. Ты его помилуешь. Если нет, я буду защищать его ценой своей жизни. От тебя.
Он выдвинул мне свои условия, то, каким он видел наше будущее: Тайрус хотел, чтобы я послушно сидела рядом и закрывала глаза на все его поступки.
