Жизнь у раненого скучна и однообразна. Кормят как на убой, а персональные сиделки меняются через каждые три часа. Мне вообще кажется, что здесь у меня пост номер один и сначала выставляются у меня, а потом ставят дозор на «фишку». Врачи смотрят на меня как на посланца небес, хотя пока молчат, оберегая мой покой.
Привезя меня на санях с хутора упырей, Виталик первым делом остановился у нашего дома, где, проведя несложные манипуляции с полами под кроватью, вытащил собственные заначки. Проще говоря, вскрыл тайник и достал два здоровых вещмешка с моей медициной, которую мы таскаем с самого начала нашей эпопеи.
Когда он принёс всё это в дом, куда уже перетащили меня и, срезав одежду, с тоской взирали на слепое пулевое ранение в моей почти бездыханной тушке, в доме было слишком много скорбящего народу. Поэтому Виталик сначала вежливо, в присущей ему интеллигентной манере, попросил присутствующих покинуть помещение. Когда до скорбящих зрителей вежливая манера общения не дошла, он, достав подаренный мною «Парабеллум», более доходчиво объяснил свою точку зрения.
Зрители вымелись из горницы, которая заменяла операционную, значительно быстрее, чем утих звук выстрела. Я и не знал, что Виталик умеет быть настолько убедительным. Надо будет потом поучиться на досуге. Прискакавшему чуть позже «Сержу» возбуждённые поклонники объяснили, что Виталик без разговоров стреляет через дверь. Надо сказать, что «Серж» сдуру сразу не поверил, и совершенно напрасно. Виталик стрелял поверх голов в качестве предупредительного выстрела, а потом на поражение. Так что после первого раза «Серж» решил больше не настаивать.
С врачом мне тоже повезло: у Генриха Карловича действительно золотые руки. Тоже элемент везения. Найти в неизвестном тебе городе, заполненном оборзевшими упырями, качественного хирурга с ассистентами и притащить всех к себе на базу – это счастливый лотерейный билет. Ну а то, что этот врач рискнёт применить абсолютно незнакомые ему препараты, только прочитав инструкции по их применению, – это вообще из области фантастики. Правда, к этим инструкциям были ещё аннотации, распечатанные на принтере для таких идиётов, как я.
Я же говорил, что у меня есть знакомые хирурги. Ребята долго надо мной ржали, причём всем госпиталем, но армейские медики тем и отличаются от гражданских. Они за свою нелёгкую и разнообразную жизнь столько контуженых видели со всякими различными фобиями, что перечислять замучаешься. И если хочется какому идиёту держать у себя в машине пару статей Уголовного кодекса, так и ветер ему в парус. А мне, если честно, откровенно фиолетово.
Сам я ни в каком месте не наркоша, но если есть возможность наличием препарата спасти жизнь себе, или знакомому, или вообще незнакомому человеку, то надо этой возможностью пользоваться. А моральные и этические принципы вместе с идиётским Уголовным кодексом моей Родины могут идти в пешеходный эротический круиз.
Это где-то там, в районе Таиланда, если кто не понял ещё, говорят, где-то в Перу это место нашли. Название этого места состоит из трёх очень популярных у русских букв с предлогом «на» перед ними.
В общем, операцию мне сделали. Не скажу, что без проблем, но потихоньку-полегоньку выкарабкиваюсь. Зато у меня отдельная палата, та самая, в которой раньше лежали Авиэль с «Батей» и «Стрижом». «Батя» и «Стриж» выздоровели, а Авиэлю выделили отдельное помещение под мастерскую, в которой он теперь живёт и трудится на благо отряда.
Ещё у нас прибавление в семействе. В том смысле, что на двух хуторах покойных упырей обнаружили семнадцать человек. Семь на хуторе, где ранили меня, и десять на втором. Двое умерли от истощения уже на нашей базе, но остальные потихонечку откармливаются и приобретают вкус к жизни. Как бы цинично это ни звучало.
Живут они на запасной базе в землянках, под присмотром части курсантов во главе с «Погранцом». Тащить их сюда Виталик категорически запретил. В общем-то это правильно. Не хватало ещё нам здесь во всём хуторе вшей выводить. К тому же всё равно там «фишку» надо держать, сейчас зима и по озерам можно пройти в любую сторону.
Обитателей обоих хуторов выбили всех до единого человека. Первый раз спонтанно, увидев состояние пленных – у «Феи» просто перегорели предохранители. Говорят, что она стреляла даже тогда, когда у неё закончились патроны в магазине. Успокоила её только «Дочка», остальные просто боялись подходить. «Фея» не реагировала вообще ни на что и ни на кого, наводя ствол на всех, кто хотя бы просто пытался на неё смотреть. Поэтому она и бежала ко мне с винтовкой как в атаку, хорошо, что без штыка.
Второй хутор уничтожили целенаправленно, перебив вооружённых упырей засадой. «Серж» использовал мою схему с глушаками. Дедушку охотника снайпером. У нас есть свой охотник и, судя по рассказам всех, кто у меня побывал, покойный дедушка с «Рысью» рядом не валялся. Остальных сразу после дедушки, заваленного прямо во дворе собственного дома, закидали гранатами. Просто чтобы потом никто не говорил что-то типа давидовского «там дети».
Коллективное преступление здорово сближает, а ни моральных, ни этических принципов у моих подчинённых нет и в помине. Я вообще пока не представляю, во что выльется сидение на цепи у этих пятнадцати несчастных и тех, кто за ними ухаживает.
Оба хутора ограбили напрочь, вывезя практически всё ценное на запасную базу, чтобы потом два раза не перетаскивать, забив четыре землянки под завязку, а в основном складировав всё под открытым небом и накрыв всё это разнообразное хозяйство элементами крыш. Ну, это «Старшина» в своём репертуаре. Затем развалили и сожгли остатки построек. Машину, на которой мы приехали, разобрали и спустили под лёд.
Содержимое машины оказалось не таким уж и бесполезным, как мне показалось на первый взгляд, так что немцы по-прежнему продолжают нас снабжать самыми разнообразными ништяками. Хотя если бы попалась машина с навозом, приехали бы на ней. На улице не май месяц, просто «Гном» сидел бы на замёрзшем в каменное состояние навозе или подложив под пятую точку толстого фельдфебеля.
Хорошо ещё «Серж» с Виталиком сообразили поставить на дорогах засады и однажды выцепили четырёх пришлых полицаев на санях, не вовремя заскочивших в гости к знакомым. Одного из них взяли живым, а после вежливо допросили, нежно расковыривая ему штыком от СВТ раненую ногу. Разумеется, без наркоза, не считать же наркозом ласковые поглаживания «Старшины» по почкам и печени.
Очень содержательная беседа прошла в тёплой и дружественной обстановке. Оказалось, что отряд «Второго» был полностью уничтожен, сам «Второй» подорвался на гранате, а позже то, что от него осталось, было повешено на площади в Даугавпилсе. Видимо, в назидание другому «Второму», который, как я надеюсь, скоро поправится.
Всё это в присущей Авиэлю манере рассказал мне «Серж», бывающий у меня ежедневно. Почти ежедневно – его не всегда ко мне пускают. Я вот только несильно понимаю, откуда взялся первый «Второй»? Неужели это наш упырь, который задание получил и гранату во двор закинул? Что-то он быстро. Видно, решил премию заработать, а заодно какую-то свою аферу провернуть. Ну да ладно, это его личные сексуальные трудности. Кстати, о «сексуальных трудностях»: интересно, как там поживает наша общая с «Сержем» секретутка? Если вообще поживает. Но отсюда, к сожалению, не видно. Доживём до лета, будет время, поинтересуемся.
