Ей показалось, что она попала в ад.
За дверью на нее обрушилась ревущая, оглушительная музыка, вспышки света, пробивающиеся сквозь густые клубы дыма, хриплые голоса, перекрывающие рев гитар и грохот барабанов. Тут же рядом с ней возник огромный детина с рыжей бородой, заплетенной в несколько косичек, с повязанной на голове черной банданой в оскаленных черепах. Колоритный облик дополняли черные джинсы, высокие шнурованные ботинки на толстой подошве и куртка-косуха, густо усеянная заклепками. Дохнув на Эву смесью чеснока и пива, байкер прохрипел:
— Детка, ты ошиблась дверью! Кружок художественной вышивки за углом!
Эва смерила байкера хмурым взглядом и ответила:
— Ничего я не ошиблась, дядя! Меня ждут!
— И кто же тебя ждет, детка? Мамочка? — байкер уверенно теснил Эву к выходу.
— Федя.
— Какой Федя?
— Федя-Редя! — вовремя вспомнила Эва, когда байкер уже почти вытеснил ее за дверь.
— Ах, Федя-Редя съел медведя! — Байкер ухмыльнулся. — Что ж ты сразу не сказала!
— А ты мне дал?
Байкер отступил, огляделся, взглядом выхватил из толпы официантку в таких же черных джинсах и черной футболке с вышитым на ней серебряным черепом, и поманил ее:
— Хрюша, проводи девочку в заднюю комнату.
— Что?! — девица удивленно оглядела Эву. — Да она небось дверью ошиблась!
— Говорю тебе — проводи! Она к Феде-Реде.
— А, ну тогда конечно…
Официантка более приветливо взглянула на Эву и мотнула головой:
— Иди за мной. Только не отставай.
Эва оглядела официантку. Кличка Хрюша совершенно ей не подходила — она была худа, как гоночный велосипед, и подвижна, как ртуть. От посетителей бара ее отличал только повязанный поверх футболки кокетливый передник и блокнотик для заказов.
Эва двинулась за девицей сквозь ряды байкеров. Бритые и длинноволосые, толстые и тощие, как скелеты, они орали и хохотали, обменивались дружескими тумаками и пили пиво из огромных кружек. При виде Эвы в их глазах вспыхивало удивление — настолько чужеродно она здесь выглядела.
Один из байкеров, с наголо выбритой головой, на которой виднелась татуировка в виде изготовившейся к броску кобры, протянул к Эве волосатые руки:
— Детка, иди к папочке!
— Отвянь! — огрызнулась Эва, пытаясь обойти байкера.
— Ты что это, не понимаешь по-хорошему? — нахмурился тот и встал у Эвы на пути.
К счастью, официантка Хрюша заметила эту угрозу, развернулась и прошипела:
— Отвали от нее, Груздь! Она к Феде-Реде пришла!
— А, к Феде-Реде! — Байкер отступил в сторону и ухмыльнулся: — Что же ты, детка, сразу не сказала!
— Мне что, табличку на грудь повесить, чтобы всех сразу предупредить? — остервенилась Эва.
Наконец они с Хрюшей пересекли зал и подошли к стойке бара. Здесь официантка свернула вправо и остановилась возле неприметной двери. Она условным стуком постучала в эту дверь и отступила в сторону, напоследок бросив Эве:
— Дальше — сама!
— Только еще одно! — остановила ее Эва.
— Что еще?
— Почему тебя называют Хрюшей? Тебе такое прозвище совершенно не подходит.
Официантка нахмурилась.
— Ты что себе вообразила? Думаешь, если ты знакомая Феди-Реди, так можешь такие интимные вопросы задавать?
— Ну извини! Я не знала, что это так для тебя важно! Обычно я в чужие дела не лезу.
Официантка этой реплики не слышала — она уже исчезла в клубах дыма.
Поскольку дверь не открывалась, Эва решила проявить инициативу и потянула ее на себя.
И тут же испуганно попятилась: из-за открывшейся двери на нее уставились пристальные, гипнотизирующие зеленые глаза, чем-то похожие на глаза изготовившейся к нападению змеи, вытатуированной на бритой голове давешнего байкера.
С трудом оторвавшись от гипнотического взгляда, Эва разглядела обладателя зеленых глаз.
Это было гибкое и удивительно тощее существо неопределенного пола.
Худоба резко отличала это существо от прочих завсегдатаев бара. В остальном оно было на них похоже — такие же черные джинсы, такая же черная кожаная куртка. Бритая наголо голова красивой формы усиливала сходство со змеей.
— Ты куда приш-шла? — прошипело странное бесполое создание таким же бесполым, таким же змеиным голосом. — Ты зачем с-сюда явилас-сь? Тебя кто з-звал?
В то же мгновение в руке существа возник короткий нож, рука чуть заметно дернулась — и нож полетел в Эву. Эва отшатнулась, но нож был быстр, как молния, и она уже ждала боли и крови…
Но нож пролетел мимо и вонзился в стену за спиной Эвы.
— Рики, — послышался за спиной у бесполого существа знакомый голос. — Не пугай девушку. Она новенькая, может с непривычки и правда испугаться. И вообще, она ко мне пришла. По делу.
— Ну вот, — капризным голосом проговорило существо. — Уже и пошутить нельзя…
— Ну ты же знаешь, твои шутки не всем нравятся! Здравствуй, Эва!
Только теперь Эва разглядела в глубине комнаты своего знакомого — Федю.
Сегодня Федя выглядел не так, как при их прошлой встрече. Отдавая дань местной моде, он был одет в непременные черные джинсы и такую же футболку.
— Познакомься, Эва — это Рикки-Тикки-Тави. Познакомься, Рикки — это Эва, моя знакомая.
— Он… или она… или оно всех так встречает?
— Оно? — Федя расхохотался. — Да, пожалуй что всех. Зато я чувствую себя в безопасности.
У Эвы в голове мелькнула мысль, что Федя не прост, и о какой опасности он говорит? Какая опасность может грозить обычному репортеру? Скорей всего, нарочно туману напускает, интересничает.
Рикки отступила — или отступило — в сторону, и Эва смогла наконец оглядеться.
Она находилась в небольшой комнате, выгодно отличающейся от общего зала. Во-первых, здесь было тихо, сюда не проникал грохот соседнего помещения. Во-вторых, здесь было малолюдно, можно сказать, почти пусто. Всего в этой комнате было три стола со стульями. За одним из этих столов тихо переговаривались два мужчины в приличных костюмах, ничуть не похожие на байкеров. Скорее их можно было принять за бизнесменов средней руки. За вторым столом в гордом одиночестве сидел Федя. Третий стол был пуст.
Рикки встала — или встало у дверей, поигрывая ножом.
— Садись. — Федя показал на свободный стул за своим столом. — Что-нибудь хочешь?
— Да здесь, наверное, не подают ничего, кроме пива.
— Обижаешь, — Федя усмехнулся. — Даже в общем зале можно заказать любой коктейль, а уж в этой комнате и того больше…
