— Да здравствует!
— Ще нэ вмэрла!
— Всегда вместе!
Я поблагодарил широкой улыбкой на моем честном и открытом лице, вытянутыми вперед руками пригасил взрыв рыцарского энтузиазма.
— Конечно же, — сказал я торжественно и печально, — я не стал бы тревожить доблестно павших героев. Старая гвардия пусть так и побудет в стратегическом резерве, а просто-напросто воспользовался, как любой из нас бы сделал наверняка, помощью… эльфов.
Они снова ахнули и застыли с раскрытыми ртами. Сэр Вайтхолд пробормотал:
— Эльфов? Но как же…
Я отмахнулся.
— Да просто. Я человек мирный, со всеми общий язык найду. А эльфы, как дети… Хотя стрелки изумительные. Это они помогли так истрепать элитную конницу герцога Ярдширского, что до столицы добрались жалкие ошметки!..
Я ожидал какой-то бурной реакции, однако на этот раз все почему-то застыли, переглядываются ошалело, один наклонил голову и что-то шепчет соседу, тот пожал плечами.
Сэр Вайтхолд взглянул в упор, я ощутил некоторое замешательство, что-то идет не так, хотя, на мой взгляд, эльфы ничуть не хуже гномов, а если уж совсем честно, то красивше, а их женщины так вообще, не могу спокойно вспоминать Гелионтэль, чтобы не бросило в жар, а кровь не пошла бурными толчками от сердца намного ниже.
— Ваша светлость, — произнес сэр Вайтхолд с великим недоумением, — но… как?
— Что? — осведомился я с некоторой тревогой.
— Как вы могли? — спросил он.
Я не понял вопроса, но ответил на всякий случай гордо и высокопарно, мы же белая кость:
— Человек все может! А благородный — даже больше! Поскреби рыцаря, даже короля…
— Нет-нет, — сказал он торопливо, — я имею в виду, как сумели? Гномы, эльфы… Они же друг друга не переносят! Не чревато ли такое…
У всех вид такой, что да, это самое важное, а сам союз — хорошо, пусть. Их сюзерен себе, а также им никакой союз во вред не заключит.
Дыхание мое пошло спокойнее, я сказал уже с чувством облегчения:
— Говорил с ними по отдельности, что и понятно, мы же все дипломаты, или как? Ах, вы еще не женаты… Общаться как с гномами, так и с эльфами совсем нетрудно. Я человек или нет? А раз человек, то я хозяйственный и даже скуповатый гном в душе и по привычкам, верно? В то же время я — одухотворенный эльф внутри и вообще, иначе какой из меня рыцарь?.. А еще, если уж совсем начистоту, мы же братство, чего уж друг от друга таиться, я также и тролль… ну, временами, как все мы, если честно. Ну, если совсем уж правду, во мне спит, изредка просыпаясь, еще и лютый огр… Мы ведь люди, сэр Вайтхолд? Значит, все в нас есть, даже кентавры! Да что там кентавры, даже простые жеребцы… Вон вы сразу ржете и землю копытом роете, когда главную повариху дворца видите!
На лицах военачальников проступили улыбки, вовремя сказанная шуточка снимает многие вопросы.
Сэр Климент сказал деловито:
— Я сейчас же разошлю приказ не чинить вреда гномам и эльфам. А троллям можно, ваша светлость?
Я подумал, махнул рукой.
— Вообще-то со здешними троллями я тоже некогда заключил союз, чтобы переселились из моего Орочьего леса в леса поглубже в Турнедо, тут должны были партизанскими набегами отвлекать Гиллеберда от нападения на Армландию… это я тогда уже мудро предусматривал, хотя и сам не понимал, что творю, но это бывает наитие такое…
Сэр Вайтхолд сказал быстро:
— Да-да, как сейчас помню…
Виконт Каспар прервал:
— Видать, слабо отвлекали. Или все пали смертью храбрых, выполняя ваше мудрое и высокое повеление.
— Да и далеко это отсюда, — согласился я, — а с местными племенами договора нет. Так что да, троллей — можно!.. Что с горожанами? Это еще те тролли!
Все повернулись к сэру Клементу, это на его плечах, он поклонился и сказал ровным голосом:
— Настроение меняется в нашу пользу. Они были свидетелями ужасного разгрома войск их прославленного полководца, а также видели трупы почти всех его лордов. Похоже, даже самые упорные пали духом, ваша светлость! И уже начали сотрудничать. Открылись базары, лавки, еще я разрешил прежней городской страже патрулировать улицы… конечно, вместе с моими людьми.
— Отлично, — сказал я с облегчением. — Объявите везде, что раз Гиллеберд не сумел их защитить, что он обязан был сделать, то они вправе принять покровительство более сильного, это непреложный закон природы.
В коридоре загремело железо. Послышались голоса, мои стражи кого-то остановили, судя по сердитым голосам, в дверь заглянула голова в круглом шлеме, отыскала меня взглядом.
— Ваша светлость, гонец от разведчиков виконта Каспара!
Я сказал быстро:
— Давай его сюда.
В комнаты быстро вошел запыхавшийся молодой парень в кожаных латах, лохматый и с топориком за поясом.
— Ваша светлость!
— Что за новости? — спросил я.
Он сказал быстро:
— Ваша светлость, я мчался из Армландии! К Его Величеству королю Гиллеберду докатилась весть о падении его неприступной столицы!
— Так-так, — сказал я встревоженно, — что еще?
— Он бушевал полдня, — доложил он торопливо, захлебываясь словами, — затем в ярости оставил армию на своего самого доверенного полководца, барона Хоффманна, он должен сдерживать натиск фоссанцев и шателленцев до его возвращения, а сам с отрядом отборной рыцарской конницы мчится сюда! Я обогнал его, боюсь, очень ненамного, хотя у меня самый быстрый конь в отряде!
Он смотрел преданно и встревоженно, я ощутил, как в животе что-то начало завязываться тугим узлом, но заставил себя беспечно улыбнуться.
Сэр Вайтхолд произнес со значением:
— Барон Хоффманн, армландский лорд… самый доверенный полководец?
Гонец взглянул на меня, я кивнул, разрешая ответить, он произнес утвердительным тоном:
— Да, это тот самый.
Сэр Вайтхолд произнес с чувством:
— Говорят, нет более заклятого врага любой страны, чем предавший ее!
— Все равно Гиллеберд опоздал, — сказал я громко, чтобы слышали все. — Герцог Ярдширский, к нашей удаче, был смел и отважно рыцарственен. Как все-таки хорошо, когда имеешь дело с благородными противниками!
— Хорошо, — подтвердил сэр Вайтхолд.
— Замечательно даже, — сказал я, — когда враги благородные и чистые, а еще очень страшатся показаться в глазах соратников нерешительными или позорно расчетливыми!
Сэр Вайтхолд сказал довольно:
— Как хорошо, что и мы такие!
— Именно, — поддакнул я. — Безумству храбрых…
Сэр Вайтхолд возразил:
