— А что герцогу оставалось? Ждать Гиллеберда? Мы стены подняли бы еще выше!.. Что делать будем, ваша светлость?
— Не думаю, — сказал я, — что с Гиллебердом большой отряд. Он узнал только о падении столицы и пока еще рассчитывает возглавить войско Ярдширского. Как стратег, наш благороднейший герцог в подметки не годился такой сволочи, как Гиллеберд, что мы и доказали с блеском. Так что король без армии нам не страшен… если не выкинет какого-либо финта.
— А если все-таки?
Я вздохнул.
— Надо свой выкинуть раньше. Сколько ему добираться сюда?
— Думаю, через неделю может оказаться здесь!
Я выдавил на лицо беспечную улыбку.
— Неделя — это вечность, как говорят мудрые светлячки, сам слышал. Мы успеем достойно встретить Его Величество, мало не покажется.
Озабоченность покидала их лица, очень уж Гиллеберд нагнал на всех страху и убедил в своей исключительной победоносности, но в то же время видят мою готовность оборвать этим слухам крылья, как муравьи обрывают их мелким мухам.
Глава 12
Я разложил на столе карту Турнедо, сэр Вайтхолд суетливо тыкал пальцем с обгрызенным ногтем, указывая и объясняя что знал, то есть, сумел найти Савуази, а еще указал на синюю извилистую линию и сообщил, что это вот река.
— Король может пойти этой дорогой, — сказал я, — этой… и вот этой… Вообще-то у нас хватит сил, чтобы выставить заслоны везде, сейчас город уже не требуется так уж оборонять…
— Притихли, — согласился барон Саммерсет. — Раз уж сам герцог Ярдширский сложил голову.
— У них осталась надежда, — возразил виконт Рульф.
— Разве? — усомнился сэр Клемент.
— Королевская армия, — пояснил Рульф.
— Не станет же Гиллеберд, — сказал барон Саммерсет, — возвращать ее к столице, когда на плечах сидят армии Барбароссы и Найтингейла!.. Они же сперва захватят отставшие обозы, потом будут бить в спину и уже не преследовать, а гнать…
Я не вслушивался, внимательно рассматривал карту. Турнедо полная противоположность изломанной гористой Вестготии: почти вся из равнин, поросших добротным лесом, здесь лучшая во всех известных мне королевствах пшеница, реки полноводные и неспешные, в озерах полно рыбы, потому дороги прокладываются не там, где можно протиснуться, как, к примеру, между Ундерлендами и Сен-Мари, а по прямой. А неторопливые изгибы наворачивают, обходя слишком уж густые леса, или когда выбирают, по какому из мостов перебраться на другой берег.
— Хорошо, — сказал я бодро, хотя, конечно, никакой ясности, но лорд должен выглядеть всегда уверенным, как сытый бобер, — все понятно, все весомо, зримо, как на берегах Рима… Проедусь-ка чуть вперед, взгляну, где Его Величество со своим отрядом намерены… приблизиться. А вы тут поменьше плясок на столах, ясно?
Сэр Вайтхолд вскрикнул:
— Ваша светлость!
Все тревожно зашумели, а барон Саммерсет, как наиболее знатный из всех моих военачальников здесь, представитель богатейшего и многочисленного влиятельного рода, сказал важно:
— Можно, но только с большим отрядом телохранителей!
Я сказал с чувством:
— Я тоже вас люблю и беспокоюсь за вас, други мои верные и преданные. Но, сами понимаете, с отрядом буду я весьма скован в передвижениях.
Виконт Каспар пробормотал:
— Конечно, ваша собачка — лучший из телохранителей, но она одна…
— Я просто удеру, — заверил я. — Как только увижу опасность — удеру, обещаю. Для политика совсем не стыдно удрать, заверяю вас. Политики всегда удирают от сложных проблем, а когда их кто-то решает, приписывают успехи себе.
Бобик встретил меня у выхода из зала, будто подслушивал и теперь назойливо напоминает, что без него ну никак!
— Хорошо, морда, — сказал я. — Ты с нами. И вообще… что я без тебя? Сирота.
Он прыгал вокруг меня, отпихивая всех, до самого выхода, похожий на молодого слоненка, вообразившего себя тушканчиком. Арбогастр вышел из конюшни спокойный и почти сонный, конюхи опасливо держат на растяжке.
Я проверил, все ли в седельной сумке на месте, затянул перевязь с луком за плечами потуже и готовился вспрыгнуть в седло, как подбежал запыхавшийся сэр Каспар.
— Ваша светлость!.. К вам тут прибыли…
— Кто?
— Из Ханкберка, — сказал он быстро. — Это город тут недалеко. С просьбой, как я понимаю.
— Просьбы, — ответил я с сомнением, — это хорошо. Когда просят, это как бы понимают и признают, хто есть хто. Только не попросили бы нас убиться о стены…
Он сказал с угрозой:
— Да я таких сам… за ноги и об угол!
— Пусть войдут, — разрешил я.
Стражники отворили ворота королевского сада, вошли четверо богато одетых горожан, по три пары теплых одежд на каждом, это для важности, много меха, а на груди у всех золотые цепи в несколько рядов, молчаливое напоминание о занимаемых должностях и месте в обществе.
А еще с ними достаточно молодая женщина с красивым решительным лицом и плотно поджатыми губами. Платье на ней темно-фиолетовое, платок на волосах такого же цвета, декольте достаточно глубокое, но ничего не рассмотреть из-за обилия жемчужин на ожерелье в пять рядов, хотя вон сэр Вайтхолд вздохнул и облизнулся, значит, что-то да увидел.
Вошедшие грузно преклонили колени и опустили головы, выказывая покорность и смирение, а женщина присела в глубоком поклоне и тоже застыла, вперив взгляд в землю.
Я выждал достаточное время, так надо, сказал громко:
— Можете встать. Кто вы и с чем прибыли?
Все поднялись с тяжелым кряхтением, явно не воины, самый старший из них, седая не только голова, но и мохнатые кустистые брови, сказал со вздохом:
— Ваша светлость, мы из славного города Ханкберка. Это вон там, совсем рядом, видите, как блестят крыши башен за лесом?..
— Вижу, — ответил я. — И?..
— Единственная дорога к нам, — проговорил он тоскливо, — идет через Савуази. Ну, не прямо через столицу, это было бы слишком, но под ее стенами…
Я прервал:
— И что? Опасаетесь, будут обстреливать?
Он кивнул, сказал тоскливо:
— И грабить, ваша светлость. Продовольствие доставляют нам только с этой стороны!.. Город неприступен, упирается спиной в горы, через них не перебраться, справа река, слева болото, но такое удобное положение сейчас как бы…
— Превратилось в ловушку, — прервал я снова. — Все понятно. Вам стоит только признать мою власть, и никто не будет чинить вам вреда.
Они мялись, переглядывались, а женщина сделала шаг вперед и холодно взглянула мне в глаза.
