Вельможа побагровел, раздулся, сказал страшным голосом:
— Я — Томас Мария Зингфильд, герцог Геранталя, властелин Астрафеля и Ахнерикса!
Я сказал примирительно:
— Наверное, это очень много, но я в самом деле еду мимо и не знаю, кто здесь чем владеет, так что мое невежество извинительно. Свинюшку можете забрать, я уже сказал вашей челяди. Моей собачке она на один зуб, а мы с конем пообедали недавно… не то львами, не то тиграми, не помню.
Он произнес с расстановкой и голосом, полным угрозы:
— Кто… вы… сэр?
Я произнес спокойно:
— Не знаю, слыхали вы о таком или нет, но я… Ричард Завоеватель, как зовут меня в здешних землях. Хотя некоторые зовут меня так, что в приличном обществе… гм… но дам среди вас нет? Точно? Никто из вас не дама?
Они оцепенели, я быстро зыркнул туда-сюда, моментально схватывая выражения лиц, эти точно слыхали обо мне. Даже можно предположить, что именно. Кто-то сразу еще раз посмотрел на собачку, кто-то на арбогастра, но остальные так и не отводят от меня устрашенных взглядов.
Их лорд проговорил осевшим голосом:
— Если вы тот, за кого себя выдаете, то вы совершили страшную ошибку…
— Какую? — осведомился я.
— Мы верные подданные Его Величества, — заявил он, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал сильно и надменно, — короля Гиллеберда Фруассара!
Я спросил как можно спокойнее, хотя сердце уже стучит вовсю:
— И что?
— Любой его противник, — отрезал он, — наш враг!
В груди у меня начало колотиться слишком часто.
Я подвигал плечами, чтобы не так было видно прыгающую ткань на том месте, произнес мирно:
— Но мы же не на поле боя?
— Все равно, — сказал он, впрочем, не слишком уверенно, — вы враг!.. А Его Величество будет только рад услышать, что вы убиты…
Я пожал плечами:
— Дело даже не в том, сэр Томас Мария Зингфильд, герцог Геранталя, властелин Астрафеля и Ахнерикса, что убить меня не так просто… Вы можете попытаться, если готовы, однако мстить за меня придет армия, что вытопчет поля, вырубит сады и засыплет колодцы, убьет крестьян, разрушит ваш замок и усадьбы ваших вассалов, зверски изнасилует, а потом убьет вашу жену и дочерей, насадит на пики головы ваших малолетних детей, а тела утопит в выгребной яме… Знаете ли, в нашем войске отряды горцев, настоящие звери! Не представляете, как преданны… и что здесь натворят, и как обожают сдирать кожу с живых… Думаю, на этом месте еще лет сто не будет расти трава, а в залитых кровью руинах замка побоятся селиться даже совы.
Я повернулся спиной, якобы давая возможность ударить в спину, но успел увидеть их белые лица и дрожащие губы.
Наконец за спиной раздался усталый голос этого властелина Астрафеля и Ахнерикса, полный укоризны:
— И вы таких зверей привели в нашу цветущую страну?
Я повернулся и посмотрел в его лицо, вид сломленный, но держится пока что достойно.
— Мы все звери, — сообщил я, — но вера в Господа делает нас людьми. А моих горцев еще и вера в меня… Если погибну, тогда да, озвереют больше, чем вы думаете. А пока рука Господа держит их в крепкой узде под моим началом.
Все смотрели на меня с ненавистью и страхом, поглядывали на своего предводителя, наконец он пожевал губами и осведомился:
— И что вы намерены… здесь делать?
— Это отныне мое королевство, — ответил я любезно. — Столица в моих руках, там уже налажена мирная жизнь. С севера подходит многочисленная рать короля Фальстронга, с юга наступают несметные войска королей Барбароссы и Найтингейла… Да, вы правы, в Шателлене мало войск, зато следом за ними идут настоящие звери с настоящего Юга!.. Я имею в виду исполинские рати, под тяжестью которых дрожит и стонет земля, из королевств Сен-Мари и Вестготии!.. Думаю, никто из вас не предполагал, что так все обернется?
Он плотно сжал губы, лицо побледнело.
— С Юга?
— Да, — подтвердил я злорадно. — Гайдерсгейм населен одними варварами, вы могли уже слыхать от торговцев, ваши прибыли туда первыми. Так вот тамошние дикари охотно откликнулись вторгнуться сюда, разграбить все, а народ увести пленными в свои грязные аулы… если, конечно, мне будет оказано сопротивление.
Они переглядывались, даже яркие плащи за их спинами поблекли, и я хорошо понимал, что это те самые герои, которые предпочли охоту военным забавам и не пошли с королем Гиллебердом в якобы такой легкий и быстрый поход на совсем не защищенную Армландию. Но вот теперь война может прийти к ним. И совсем не такая, какую обещал Гиллеберд.
Первым снова заговорил герцог, гонор перед своими надо держать, но и не зарываться, потому что об этом Ричарде Завоевателе идет жутковатая слава:
— И что же делать нам?
Голос его прозвучал вроде бы спокойно и даже как бы чуть насмешливо, дескать, сами знаем, но готовы послушать, однако я уловил страх и тревогу.
— Сюда скачет король Гиллеберд, — сказал я, и они все сразу насторожились. — Войско его разбито, он удирает в панике с небольшим отрядом, но вам этого, конечно, не скажет…
Герцог воскликнул:
— Король? Быть этого не может!
— Такая вера в короля похвальна, — сказал я. — Завидую Его Величеству и сам буду добиваться такой же. Хотя… в меня вообще-то верят, чего это я заскромничал? Но я сказал правду.
— Мы о таком не слыхали, — проговорил он.
— Король этого и не скажет, — ответил я. — Или вы совсем не знаете своего короля, а знаете только то, что он показывает. Хотя… кто из нас делает иначе?
— Но он не может удирать!
— Еще как может, — сообщил я. — Только и это не поможет. В столице его уже ждет моя победоносная армия…
— Король разбит? — повторил один из рыцарей, самый тугодумный, могучий исполин с тяжелой нижней челюстью. — Этого не может быть! Король и вдруг…
— Этого не ждал и сам Гиллеберд, — согласился я. — Но разве кто-нибудь из вас ждал, что на Турнедо, защищая маленькую Армландию, обрушатся силы трех… нет, пяти королевств только с южной стороны?. Каким бы ваш король ни был стратегом, но ему не одолеть объединенные войска королевств Фоссано, Шателлена, Сен-Мари и Вестготии… да еще и сама Армландия выставила неплохой отряд, с которым я захватил столицу!.. А уж когда придут варвары Гандерсгейма…
Я говорил злорадно и зловеще, почти сам поверил в такую мощь, и герцог совсем завял, как и его рыцари.
— Будем драться, — сказал он со вздохом. — Видит Бог, будем драться за свои земли, за своих людей, за жен и детей.
— Мужественное решение, — одобрил я. — Только можно поступить еще мудрее. Когда король промчится мимо… вы можете дать ему провизии, накормить коней, но не советую отправлять с ним людей…
