Ее брови взлетели на середину лба, она посмотрела на меня с новым интересом, как-то странно оценивающе, в глубине ее крупных и чуточку выпуклых серых глаз возник жемчужный свет.
Я ждал в почтительном полупоклоне, она после крохотной паузы мягко улыбнулась.
— Благодарю за изысканный комплимент, сэр Ричард…
— Это не комплимент, — сказал я и сам вдруг ощутил, что говорю искренне. — Вы здесь лучшая, да и сами знаете.
Она улыбнулась.
— Ах, сэр Ричард… Ни от кого не слышала таких великолепных слов. Желаю вам успеха, сэр Ричард!..
Я поклонился.
— Благодарю, ваше высочество.
Она взялась за ручку двери, оглянулась через плечо. Глаза весело и дерзко блеснули.
— Но я запомню ваши слова насчет постели!
ЧАСТЬ 3
Глава 1
Король мертв, как и все его прямые наследники, Родерик сам убил своего сына, а потом был казнен, у Марсала три дочери, а женщинам сидеть на троне и править не положено. Самый младший из сыновей, Эразм, жениться так и не успел.
Я вызвал в кабинет сэра Клифтона, он почтительно поклонился и посмотрел на меня преданными глазами.
— Ваша светлость?
— Что говорят законники? — потребовал я. — Королевство не может долго находиться без правителя!
Он вздохнул, в его взгляде я уловил неясный мне укор.
— Ваша светлость… что законники? Они на то и законники, что ни на шаг от правил, установленных неизвестно в какие времена. Почти все ринулись отыскивать бастардов всех трех сыновей.
— Понятный шаг, — согласился я.
Он поморщился.
— Да как сказать… Если правду, то любой из лордов, постоянно обретающихся при дворе, гораздо лучше смог бы управлять королевством, чем найденный где-то в глуши бастард, умеющий только пасти коз.
— И то верно, — согласился я, — однако в этом случае все признают его власть по факту рождения, а вот любому лорду, способному, как вы говорите, управлять королевством, придется с оружием в руках доказывать свое право сесть на трон.
— Да, — согласился он неохотно, — таких наберется, вы правы, мой лорд. Довольно бедный выбор, верно? Либо дурак-король, при котором будут править хитрые советники, либо гражданская война за право посадить на трон одного из действительно достойных править.
— Вы уж простите, — сказал я, — что распоряжаюсь, как у себя дома, и если что не так, скажите, я сразу заткнусь. Но прошу немедленно созвать военный совет, он же Государственный или Королевский, как здесь именуется? Пусть даже Высший, Тайный и все такое. Я уже велел сэру Бредли послать им весточки, но, боюсь, этого мало. Главное, чтобы в столицу съехались самые могущественные и достойные, чьи слова весомы. Кого выберут, тот и будет королем. И не надо искать никаких бастардов, это сказки для убогих умом, что где-то в глуши можно найти ничего не подозревающего пастуха… конечно же, каждый думает о себе, и посадить на трон!
Он коротко усмехнулся.
— Я бы тоже велел прекратить поиски. Хотя это и вызовет недовольство. Уважение к правам, полученным по рождению, у нас велико. Но… ваша светлость, не стоит идти на конфронтацию с законниками! Их тоже… уважают.
— Сколько времени понадобится, — спросил я, — чтобы собрать лордов?
Он подумал, возвел глаза к потолку, пошевелили губами, словно читал там подсказку.
— Где-то с месяц…
— Что? — ахнул я. — Да за месяц можно объехать весь мир!
Он коротко усмехнулся.
— Ну, если иметь такого коня и ваш возраст, ваша светлость… Но многие могущественные лорды не только живут в дальних землях, но и весьма обременены возрастом. Увы, ко многим богатство и влияние приходит с возрастом…
— Да-да, — сказал я терпеливо, — приедут не верхами, а в колясках? И с лекарями?
— А еще им надо там, на местах, — добавил он, — собрать управителей и отдать приказания, что делать в их отсутствие. А если земли обширны, кладите хотя бы дня три на то, чтобы гонец домчался до управителя, потом дня четыре на то, чтобы управитель прибыл в замок и получил указания…
— Понятно, — прервал я, — значит, времени много. Даже слишком.
Он посмотрел с вопросом в спокойных глазах.
— Слишком?
— Да, — сказал я, — слишком.
— Для чего, ваша светлость?
— А для всего, — ответил я хладнокровно. — Жаль, но, надеюсь, вы здесь все закончите без моей помощи. В смысле, мои скромные услуги больше не понадобятся. А мне надо взад, у меня там все горит!.. Хоть и стараюсь отойти от единоначалия, но как-то еще не выстроил систему…
В самом деле не выстроил, мелькнула в черепе темная мысль, пошла вниз и отозвалась в груди едкой горечью. Многое, что создал с таким трудом, приходится оставить… иногда потому, что уже пошел по другой дороге, иногда просто руки не доходят. Как вот та крепость, названная моими соратниками «Слово Ричарда», построил с такими сложностями и опасностями, а сейчас она не то что заброшена, но уже не выполняет той ключевой роли, какую я ей отводил.
Армландия — моя, вся моя, и никто из лордов не посмеет мне бросить вызов, потому что я уже не барон Ричард, даже не гроссграф, а курфюрст, во владения которого входят как Армландия, так и почти две трети Турнедо. Уж молчу о королевстве Сен-Мари…
Но все-таки много начинаний осталось неоконченными, а некоторые вообще только начатыми. Или это и есть жизнь? Либо все начатое неторопливо и скрупулезно доводить до логического конца, либо начинать с жаром, но тут же бросать, если в тумане промелькнет что-то более грандиозное, манящее, обещающее…
Первое беспроигрышнее, однако второе обещает больше… если рискнешь играть по-крупному.
Похоже, я инстинктивно бросаю начатое и бегу за новой целью, если она выглядит грандиознее.
В кабинет вошел сэр Клифтон, поклонился.
— Ваша светлость, к вам леди Мисэлдон.
Я буркнул:
— А это еще кто? Ах да, помню. Проси.
Она вошла красиво и порывисто, не вплыла, аки важная и церемонная лебедушка, а влетела, как роскошная цветная и трепетная бабочка, вся — радостное изумление, девичий восторг, сияющие счастьем глаза и милые ямочки на взрумянившихся щечках.
— Ах, сэр Ричард!
Присела в смиренном поклоне, но голову не склонила, а смотрит снизу вверх, нам такая поза почему-то нравится даже больше, когда мордочка на этом уровне, а в глазах готовность выполнить любое повеление.
— Леди Мисэлдон из Ланнуа, — произнес я, — урожденная Цвейбрюккен… Как же, помню. Да и кто не запомнит вас, милая леди?.. Думаю, тот, от кого вы тогда возвращались, вас доныне забыть не может…
