Граф Меганвэйл пытался рулить и голосованием, но Хродульф и Фродвин умело отстранили, намекнув, что он проявляет некую заинтересованность, а выборы короля должны быть строго нейтральными и без всякого влияния.
Начали, как водится, с самых именитых и могущественных, ибо поступить иначе — нанести им неизгладимое оскорбление. Имя Хродульфа было названо первым, и хотя у него только дочери, но он в таком возрасте, что еще может заиметь сына, потому в зале руки начали подниматься довольно бодро.
Считали и пересчитывали, покрикивали на тех, кто держит руки недостаточно высоко или ровно, а кроме официальных счетчиков голосов подсчитывали еще и добровольцы из зала, проверяя и перепроверяя.
Я был впечатлен, за Хродульфа проголосовала почти треть, а в списке десять имен. Сам Хродульф улыбался победно и кому-то подмигивал в зале.
Вторым, как я и ждал, голосовали за Леофрига, знатнейшего сеньора, богатого и влиятельно, а еще и обремененного тремя здоровыми и очень развитыми сыновьями.
Он набрал всего на три голоса меньше, что тоже чревато за всех остальных. Затем пришла очередь Хенгеста, я охнул, когда этот безродный великан набрал на пять голосов больше, чем Леофриг, и на два — самого Хродульфа!
Я поглядывал в зал на раскрасневшиеся от азарта лица, ощущение такое, что лордам больше нравится этот тяжеловес с лошажьей мордой, чем наиболее знатные и кичливые, привыкшие быть везде первыми.
Меревальд набрал меньше всех, хотя достаточно много, так что в королевстве здоровый дух, и книжников ценят не меньше, чем людей с оружием.
Остальные пять в списке набрали в сумме едва ли десятую часть, и наконец уже граф Меганвэйл, беря ведение собрания в свои руки воина, провозгласил мощно:
— Теперь поднимите руки те, кто желал бы видеть на троне сэра Ричарда, курфюрста Армландии!
Сердце мое замерло, я старался выглядеть тихим и незаметным, но когда увидел лес рук, внутри меня все подпрыгнуло, встало на голову и пошло на ушах.
Хродульф помедлил, мне показалось, что очень хочет как-то переиграть, однако мысли не идут в голову, Леофриг и Хенгест тоже ошарашены, только Меревальд скрывает свои чувства, словно его вообще нет в списке.
— Семьдесят четыре голоса, — произнес Хродульф глухо. — Будем пересчитывать?
— Да, — крикнул Леофриг. — А как же?
Хродульф поморщился, пересчитывать при перевесе в двадцать голосов — лишь подчеркивать триумф победителя.
— Как скажете, граф, — произнес он с холодной любезностью.
Вместе с добровольными помощниками слова пересчитали, но на этот раз голосов на сэра Ричарда оказалось на два больше, словно кто-то одумался и решил, что этот энергичный чужак будет лучшим королем, чем свои толстые и богатые.
Хродульф проговорил сломленным голосом:
— Сэр Ричард, прошу вас… Скажите о своей политике и о том, как будете править королевством Варт Генц. После чего вам вручим корону и горностаевую мантию короля, а также все регалии и ключи от казны.
Молчавший все это время Меревальд сказал громко:
— И принимайте корону поскорее, сэр. Королевство слишком долго находилось без сюзерена, и кое-где уже пошли волнения. Стране нужна твердая рука.
Я поднялся, вышел вперед, став лицом к залу. Там сразу умолкли все голоса, я развел руками, постарался выглядеть смущенным, но в то же время сделал голос твердым и решительным:
— Собственно, я прибыл только для того, чтобы заключить с новым королем союз о вечном мире и вечной дружбе!.. Сейчас же я растроган и растерян… и не могу даже в полной мере выразить благодарность за оказанную честь и доверие, мои дорогие друзья, а вы все — друзья!.. Однако я верю, что найдете компромиссную фигуру человека, который сможет соблюсти интересы и королевства, и ее лучших людей.
Хродульф выпучил глаза, отшатнулся, потом вскричал в диком изумлении:
— Сэр Ричард, но почему… избрали же вас!
Граф Леофриг прорычал громким голосом:
— Как можно отказываться от короны?
Военачальники в зале, среди них я заметил Арнубернуза, Фрондина, Буркгарта, Хельмута, Габриласа, Елиастера, Фитцуильяма, закричали:
— Ричарда в короли!
— Корону — Ричарду!
— Ричард — король!
— Ричард!
— Ричард!
— Ричард!
Каждый из этих полководцев еще и окружен лордами и владетельными хозяевами помельче, так что я мог бы получить большинство и без помощи Вирландины Самондской, но вижу, что она сделала немало, и мое преимущество теперь просто подавляющее.
Мелькнула мысль, а почему бы в самом деле не, зато могу сразу выдвинуть жесткие условия, сослаться на переходный период, военное время, вытребовать себе дополнительные полномочия, а уж потом ничего не выпущу из моих загребущих…
Я покачал головой и сказал громко, перекрывая шум, что тут же начал стихать:
— Не хочу, чтобы кто-то даже подумал… пусть не сказал, но подумал!.. что корысти ради привел сюда почти половину армии. Я привел ради корысти Варт Генца, и вы видите, удалось быстро и малой кровью подавить разгорающийся мятеж. Теперь ухожу в свои земли… и, надеюсь, будем добрыми соседями! Я предпочитаю иметь вас добрыми соседями, чем подданными. Мне важнее не корона, а друзья на этой стороне реки, а вы теперь друзья, вижу.
Я улыбался, кланялся, снова улыбался и кланялся, а затем поспешил вообще убежать, чтобы никак не влиять на выборы короля, что пришлось начать сначала.
Впрочем, больше неожиданностей не было, большинством голосов избрали Хродульфа, хотя на этот раз разрыв с оказавшимся на втором месте Меревиндом оказался всего в один голос.
Вечером Хродульфа привели к присяге, он сел на трон, и сразу же закатили грандиозный пир. Меня усадили с ним рядом, я снова улыбался мягко и застенчиво, а с другой стороны граф Меганвэйл шепнул мне на ухо, что в городе кричат мне хвалу, и даже в ближайших селах, куда уже достигли слухи.
Я опять же скромно и мило улыбался, да, я вот такой благородный, не скажу же вот так вслух, что при всем щенячьем восторге и жажде сесть на трон прекрасно понимаю, стать королем в Варт Генце — это как раз и быть пешкой в руках могучих родов, семей и кланов.
В Сен-Мари хотя бы армия, зачистка прошла тремя мощными волнами и то оппозиция не дремлет! В Турнедо хотя бы столицу захватил и тоже показал устрашенным жителям железный кулак, а что здесь?
Хродульф наклонился ко мне и сказал с любезной улыбкой:
— Сэр Ричард, первый указ, который я оглашу, это будет мирный договор с Армландией…
— И той частью, — уточнил я, — что отныне входит в нее… считая и бывшую столицу бывшего Турнедо Савуази!
Он чуть помедлил, что-то соображая, потом кивнул.
