— Он не мертвый, он силиконовый, — пояснил Игорь. — А ты что, не ночевал дома, в кабинете живешь теперь?
— Да, понимаешь, этот родственник Нинель, Олег. Короче, не могу я с ним общего языка найти. Мне проще придумать про ночную операцию и другие дела. Надо как-то отдохнуть от него. А ты чего сюда приволок это?
— Потому что я на курсах молодых мам не сообщил, что Родионова отказалась. А первая неделя оплачена. И когда записывал, указал свой рабочий адрес. Прислали в рамках задания «день с ребенком».
— Надо же, — покачал Жека головой. — Как настоящий! А у него что, есть и все остальное? Я слышал, что сейчас все так натурально делают.
— Смотри, — засмеялся Соколовский, доставая бутылочку из переноски. — Сейчас покормим. Кушай, Хуан, расти большой.
— А почему Хуан? — спросил Жека.
— Сделано в Испании! Ты потрогай, он даже на ощупь как настоящий…
Родионова рассказала Пряникову о своем допросе обстоятельно, даже передав интонации следователя. Начальник отдела хмуро перебил Вику, которая пыталась изложить свой план, как выкрутиться из этой истории с проверкой. Может, какие-то вновь вскрывшиеся обстоятельства приложить к делу.
— Не мудри, Виктория! — резко бросил подполковник. — Я тебе еще раз повторяю! Он выхватил из сумки оружие, вы защищались. Все! И нет тут ничего нового. Все и так предельно просто.
— Этот Лепиков не дурак, — с сомнением покачала Родионова головой. — Очевидно, что это был расстрел. И я, как руководитель группы, несу ответственность.
— А я, значит, не несу? — буркнул Пряников.
— Нет, вас там не было, и это все подтвердили. Я одна отвечаю. Да и копает он под меня, это тоже очевидно.
Поднявшись, Пряников прошелся по кабинету, потом подошел к Родионовой, наклонился перед ней, уперев одну руку в стол, и зло проговорил:
— Хочешь рожать в камере? Хочешь, чтобы ребенок рос в тюремных яслях? — Вика опустила глаза, и Андрей Васильевич удовлетворенно хмыкнул. — Вот то-то же! Как я и сказал: гнуть свою линию. А я со своей стороны пробью. Посмотрю, что можно сделать. Поняла?
Соколовский на мотоцикле приехал в парк первым. Он увидел машину «Скорой помощи» и женщину лет 40, которую приводили в чувство в машине. Эксперт-криминалист со скучающим видом в тонких перчатках брал образцы крови с нижней части ствола дерева. Неподалеку топтались два сержанта из ППС, явно охраняли пустую детскую коляску, лежавшую на боку на траве. Кажется, картина ясная, подумал Соколовский. Ударили по голове, схватили ребенка и уехали. Картина ясная, только вот как раскрывать. Неужели какие-то криминальные круги занялись похищением детей. Только этого не хватало!
На аллее остановилась машина Симоненко. Валера и Жека вышли, осмотрелись и сразу направились к эксперту.
— Ну, что? — спросил Жека.
— Скучно, — отозвался эксперт, не прерывая своего дела.
— А по делу? — строго спросил Симоненко.
— Я и говорю, — вздохнул эксперт, поднимаясь с корточек и завинчивая крышку пузырька с образцами. — В машине мать, она пришла позже, когда уже ребенка украли. Вот тут нашли няню. Удар тупым предметом по голове. Живая, вот адрес больницы, куда ее увезла «Скорая», — эксперт протянул листок бумаги.
— А тупой предмет, которым ее ударили, не нашли? — спросил Соколовский.
— Ну почему же? Вот он, — эксперт похлопал ладонью по стволу дерева, на котором в нижней части были видны следы крови. — Девушку толкнули, она, падая, ударилась головой, потеряла сознание. Забрали ребенка, скрылись. Скучно…
Пока женщину приводили в чувство, оперативники вместе со следователем разошлись в разные стороны, осматривая парк. Могли быть найдены брошенные вещи, свидетели, которые видели возможных похитителей, просто какие-то следы, имеющие отношение к данному преступлению. Минут через тридцать все снова собрались возле машины «Скорой помощи».
— Яна, вы можете говорить? — спросил Симоненко мать похищенного ребенка. — Вон в той стороне парка видели черную дорогую машину. Стояла долго. Водитель сидел внутри. Скажите, вам угрожал кто-нибудь?
Женщина испуганно сжалась вся, потом кивнула головой.
— Мой бывший муж. Мы познакомились два года назад. Все хорошо складывалось, были счастливы, — на глазах женщины появились слезы, но она продолжала говорить. — А потом… В общем, мы разошлись за два месяца до рождения Кирюши. Нехорошо разошлись.
— У вас есть фото бывшего? — спросил Жека.
Женщина кивнула и полезла в сумочку за телефоном. Полистав, она протянула Аверьянову телефон. С экрана смотрела улыбающаяся чета на фоне пляжа. Яна заметно стройнее выглядела, чем сейчас. Мужчина высокий, самоуверенный, лет 45. Обнимает женщину за плечи как-то очень по-хозяйски. Властная натура.
— Эй, сюда нельзя! — вдруг остановили сержанты из ППС каких-то двух возбужденных парней.
— Вы кто? — строго спросил Симоненко.
— Да мы родственники пострадавшей, няни! — наперебой стали объяснять парни. — Нашли урода, который на нее напал?
— Идет следствие. Как будут новости, вам сообщат. А пока просьба покинуть территорию.
Парни угрюмо переглянулись, потоптались немного, потом один, который был повыше, сказал второму.
— Да, ладно, Витек, что мы тут… Погнали в больницу!
— А чем занимается ваш бывший муж? — спросил Жека, когда парни исчезли.
— Бизнесмен. В прошлом — бандит… В Испании живет. Он так и сказал, что заберет у меня Кирюшу…
— А Кирюше сейчас сколько? — уточнил Соколовский.
— Шесть месяцев.
— Это фото сделано семь месяцев назад, — Соколовский взял из рук Аверьянова телефон и повернул его экраном к женщине. — Вы точно не беременны. Объясните?
Женщина растерянно смотрела на полицейских, потом стала рассказывать.
— Понимаете, как бывает в жизни. Все, кажется, что успею еще, карьеру делала, а потом… Выкидыш за выкидышем, три подряд, врачи сказали, что все, поздно рожать!
— И чего? Усыновили?
— Нет, Антон нашел суррогатную мать.
— Нужны ее данные, — сразу же сказал Симоненко. — Диктуйте, я записываю.
— Вы думаете, это Лариса? — Яна смотрела на Валеру широко раскрытыми глазами. — Нет. Точно нет! Она не могла! Ей просто деньги нужны были!
— По закону, ребенок принадлежит той, кто ее вынашивал. Так что давайте адрес.
Симоненко сидел за столом, сложив руки перед собой, и изредка поглядывал в записи в своем блокноте. Вид у него был, как у доцента на семинаре. Все правильно, обстоятельно и не забывая о воспитательных целях. Иллюзия была полной. Однако усмехаться Соколовскому уже не хотелось, потому что Валера говорил толковые вещи. Специалистом он был хорошим, тут нечего кривить душой, даже при сложившейся к нему неприязни.
