— Это не мое, — отрицательно закрутила девушка головой, когда ей стали предъявлять обрывки одежды, найденные на кусте, результаты экспертизы. Она снова повернулась к Соколовскому. — Зачем вы меня сюда привезли?
— Лекарство от анафилактического шока, — холодно констатировал Симоненко. — Вы выронили, когда убивали Краснову.
— Игорь! — девушка в ужасе стиснула руки и прижала к лицу. — Что? Что вы говорите? Игорь!
Соколовский поднялся и, не глядя на девушку, вышел из кабинета. Жека догнал его в коридоре и взял за локоть.
— Вот как это? — повернувшись к другу, сказал Игорь. — Как? Убил Андрей, а сидеть будет Кристина!
— В смысле? Так ведь она же фактически…
— Там две личности, понимаешь? Две! И одна не знает о существовании другой!
— Как это? — опешил Жека.
— Да хрен его знает как! Но я сам видел!
По коридору двое полицейских провели заплаканную Кристину, которая была так напугана, что не сопротивлялась и не смотрела по сторонам. Симоненко подошел и встал рядом с оперативниками.
— Все. Передаем в прокуратуру, — негромко сказал он, глядя вслед девушке.
— Если твой доктор докажет, что она просто больная — она сбежит и убьет снова.
— Да убивает не она, а он, в том-то и дело! Как ты не понимаешь?
Вика сидела на кушетке и ждала. Врач вернулся с бумагами, с какими-то бланками. Он бросил их на стол и, подойдя к Вике, долго протирал замшевой тряпочкой очки. Потом, подвинув стул, сел напротив нее и сказал.
— У вас девочка.
Вика счастливо улыбнулась, не понимая, почему так серьезен доктор. Улыбка медленно стала сползать с ее лица в предчувствии какой-то беды.
— Обследование показало, что у вас порок сердца. Если не вмешаться, вы умрете. И ребенок — тоже.
Глава 5
Она не могла оставаться одна. Одиночество давило, сводило с ума, и Вика шла туда, где было людно. Она брела по набережной, садилась в автобус, выходила, спускалась в метро и ехала до следующей станции. И снова выходила, чтобы находиться в толпе людей. Окружающие часто сразу замечали беременную женщину и сторонились, уступая место, пропускали на эскалаторе. Вика машинально кивала, благодарила, а в ее голове снова и снова звучал голос врача, его приговор.
— …У вас стеноз клапана аорты, на фоне открытого артериального протока. Это врожденное. Родить вы не сможете. Сначала перегрузка сердца, затем — отек легких и смерть. Операция — единственный выход…
— Я готова, — кивнула Вика.
— Эта операция проводится на открытом сердце. Что в вашем положении невозможно. На раннем сроке можно было бы говорить о прерывании беременности…
— Нет, — оборвала Вика врача. — Это даже не обсуждается.
— Я и не предлагаю. Есть выход. Балонная вальвулопастика. Эндоскопическая операция, которая временно снимет проблему…
— Что значит «временно»? — не поняла Вика.
— Благодаря балонной вальвулопластике вы сможете родить. И полноценно оперироваться уже после родов.
— Значит, мне не избежать операции на открытом сердце?
— Нет, к сожалению, — твердо сказал врач.
— Другими словами, даже после вашей мини-операции я все равно могу умереть? — тихо спросила Вика, глядя в глаза доктора с надеждой.
— А вы посмотрите на это с другой точки зрения: с ее помощью вы сможете родить. А это уже что-то! Верно? В Москве два специалиста, которые могут взять ваш случай… Если за границей, то Руана или Лондон. Если нужны какие-то справки для работы.
— Справки для работы не понадобятся. Вы дадите мне контакты специалистов?
— Конечно, — кивнул врач, потом помедлил и развел руками. — И еще. Процедура платная. У вас сложный случай, поэтому, боюсь, будет не дешево…
— Можно конкретней? — нетерпеливо попросила Вика.
— У нас делают в одной частной клинике. Все процедуры, подготовка, пребывание до и после, операция и реабилитация… Плюс-минус семьдесят тысяч долларов.
Вика кивнула, немного посидела молча, глядя в окно, потом решительно встала и спросила, глядя доктору в глаза.
— Хорошо, я все поняла. Последний вопрос: сколько у меня есть времени?
— У вас его нет.
Игнатьев рассматривал карту города, на которой Соколовский наносил отметки маячка. В какое время и в каком районе он находился.
— Ну, и долго ты намерен играть в эти игры? — спросил Игнатьев. — Когда мы его брать будем?
— Я хочу понять его маршруты. И где у него лежбище. Каждую ночь машина на новой общественной парковке. В разных районах. В охоте на зверя нужно терпение…
— Главное, не упустить момент, когда охота пойдет на нас, — хмыкнул Игнатьев. — Катя с тобой? Вы же снова вместе?
Соколовский помедлил, не зная, как лучше ответить, но потом решил, что лучше говорить все как есть.
— Да, — кивнул он.
— Я прошу тебя — присматривай за ней. Фишер пытается втянуть ее. Это его стиль. Давить на слабые точки.
— Аркадий Васильевич, я сделаю все, чтобы Катю это не коснулось.
— Верю.
Мать смотрела на Катю, скрывая тревогу и боль. Было хорошо заметно, что она берется с собой. Мама сильно сдала за это время, и Катя отчетливо понимала, как она сейчас одинока. Но сейчас существовало нечто более важное, чем переживание каждого человека в отдельности. К тому же Катя сильно страдала от того, что мать фактически обманывала ее всю сознательную жизнь.
В кафе было людно и шумно, но девушка специально выбрала это место, чтобы не поддаваться эмоциям. Только дело, только вопросы и ответы.
— Лучше бы ты пришла домой, — горько улыбнувшись, сказала мать. — Поговорили бы спокойно.
— Лучше на нейтральной территории, — покачала девушка головой.
— Как будто между нами война, — вздохнула мать. — Ты не приезжаешь. Опять что-то между тобой и отцом?
— До моего рождения папа, отец Игоря и Фишер были друзья, — жестко заговорила Катя, смотря матери в глаза.
— Кто тебе об этом рассказал? — испугалась женщина.
— А когда я росла, то в нашей семье о Фишере даже не говорили. Как будто не было такого человека. Почему?
— Они… разошлись. Это же бизнес, Катюша. Сегодня вместе, завтра врозь.
— Когда все просто, то не пытаются убить, 20 лет спустя, — зло проговорила Катя. — Что ему сделал отец?
— Ничего! — мать стиснула руки и прижала их к груди. — Все дело в Фишере…
— Все дело в том, — перебила мать Катя, — что я тебе не верю, мама.
В банке Вику приняла сотрудница кредитного отдела. Девушка в белой блузке общалась с дежурной вежливостью. Обращалась она исключительно по имени и отчеству, задавала много вопросов и очень скоро Вика поняла, что девушку смущает беременность потенциальной клиентки.
