— Ты сука! Я сделал так, как ты просил. Я обманул Катю, наплел ей с три короба. В том числе и то, что ради нее хочу уехать и все порвать. И быть только с ней. Билеты у нее. Я любимому человеку подлость сделал!
— Ты все правильно сделал. Она хоть живой останется. В безопасности.
И тут Игнатьев вдруг сполз с шезлонга и повалился на край бассейна. Его рвало прямо в воду с подсветкой. Соколовский смотрел на него с ненавистью.
Игнатьев со стоном ополоснул лицо водой из бассейна и остался лежать на краю.
— Ты ее спасешь! — проговорил он. — И никто кроме тебя ее спасти не может. А потом проклянешь себя, что не предал. Когда некого будет проклинать.
— А если вы ошибаетесь? — повысил голос Игорь. — Если Фишер ей не сделает ничего?
— Иногда лучше ошибиться, чем быть потом правым, — пьяно развел руками он.
— Нет, я так не могу, — чуть ли не застонал от бессилия Игорь. — Я пойду, скажу ей правду. Пусть все знает. Пусть сама решит, уезжать или остаться…
Но Игнатьев вдруг схватил Соколовского цепкими пальцами за руку и заговорил с жаром пьяного, но убежденного человека.
— Никуда ты не пойдешь! — резко говорил он, брызгая слюной. — Ты предашь любимого человека, подлость ему сделаешь, больно сделаешь! Если нужно будет — погубишь тех, кого она любит, но ты ее спасешь, понимаешь?! Ты ее спасешь!
— Да что вы несете! — тоже почти перешел на крик Соколовский. — Погубить, сделать подлость, чтобы спасти… Чтобы…
И тут он остановился. Алкоголь в его голове вдруг отпустил сознание, и мысль стала яркой, четкой, как грани кристалла.
— Сделать подлость, чтобы спасти, чтобы… Как вы сказали?
— Ты слышал, что я сказал! — пьяно махнул рукой Игнатьев.
Соколовский вошел в палату, когда еще только рассветало. Марина спала, тихо посапывая. Ее лицо уже порозовело. Девочка шла на поправку. Наташа лежала рядом, пристроившись сбоку на самом краю кровати, касаясь лицом волос сестренки. Она сразу услышала, как в палату кто-то вошел, и подняла голову.
— Вы что тут, зачем?
— Выслушайте меня, — шепотом заговорил Игорь, садясь рядом. — А потом я выслушаю вас. Извините, что разбудил. Я всех разбудил этим утром. Начал с Алыма. Пятилитровую бутылку водки подарили ему вы. Якобы, вам подарил какой-то посетитель. Подозреваю, вы не сможете назвать его имя и фамилию.
Наташа открыла было рот, чтобы запротестовать, но Соколовский поднял руку, не давая ей говорить.
— Подождите. Потом я поднял Снегиреву. И она рассказала, что гиппотерапия — далеко не все, что вы делаете для Марины. Вы возите сестру в город, музеи, на выставки, в кафе. И всегда вас сопровождает специалист. А это деньги.
— Это не вчера все началось, я так давно, и как-то справляюсь…
— Еще Снегирева сказала, недавно вы нашли какой-то новый центр в Москве, — снова перебил девушку Соколовский. — Уникальная программа терапии для аутистов-подростков. Как все уникальное — дорого. Не перебивайте, дайте договорить, а то разбудите Марину. Я уже связался с институтом, где осуществляют эту программу. И мне прислали список тех, кто на ней подписан. Вот! Теперь я готов вас выслушать.
Наташа отрицательно покачала головой. Она смотрела на Игоря и покусывала нервно губы.
— Нет. Я ни в чем не виновата.
— Послушайте, я хочу вам предложить выход, который устроит всех…
Наташа через арку вошла во двор дома и села на лавку, которую скрывали кусты сирени. Она напряженно сжимала в руках сумочку и крутила головой, глядя по сторонам. Наконец в арке показался высокий человек с темными волосами и густыми усами. Цыган не пошел к лавке напрямик, он прокрался за кустарником и подошел к Наташе сзади, крепко схватив ее за шею.
— Сука, шантажировать меня решила?
Девушка ударила мужчину по руке и стала вырываться.
— Скажи спасибо… я тебя за сестру не заложила сразу!
— Тихо. Сама виновата! Зачем сестру не заперла? Обещала, что шума не будет!
— Верни Орлика, верни! И не будет никакого шума, — Наташа попыталась укусить цыгана за руку, но у нее не получилось.
— Я и сам могу устроить без шума, — зло проговорил мужчина и полез в карман.
В руке цыгана блеснул нож, но тут же ему в висок уперлось дуло пистолета. С другой стороны руки второго оперативника стиснули запястье и вывернули руку преступника назад, за спину. Нож со стуком упал на асфальт. Симоненко наклонился и пальцами в пластиковой перчатке осторожно поднял нож и положил его в пакет.
— Как у тебя рука на девочку поднялась? — еще сильнее вывернув цыгану руку, потребовал Соколовский.
— Начальник, темно было! — простонал от боли мужчина. — Не заметил!
— А, ну сейчас поправим зрение.
Игорь не сдержался и резким ударом в челюсть опрокинул преступника на землю.
— Вот этим ножом он и Марину ударил! Все, едем в отделение.
Марина сидела на лавочке в парке клиники и раскладывала своих бумажных лошадок. Наташа сидела рядом, то обнимая сестренку за плечи, то поглаживая ее по волосам.
— У меня для тебя сюрприз. Хочешь?
— Сюрприз, — повторила девочка и кивнула головой.
Наташа сделала знак Соколовскому, и тот взялся за мобильный телефон.
— Давай! — с улыбкой сказал он кому-то в трубку.
Еще минута, и по асфальту парковой дорожки зацокали конские копыта. Игорь восседал на Орлике, как падишах, уперев одну руку в бок и поглядывая с гордостью на удивленных пациентов клиники. Следом с криками бежали двое охранников.
Марина повернула голову на звук копыт и, щурясь от солнца, заулыбалась.
— Орлик!
Игорь остановил коня возле лавки, и Орлик опустил голову к девочке, тихонько фыркая и потряхивая гривой. Марина обняла его и стала гладить по морде, по гриве, счастливо смеясь.
— Ты с дуба рухнул? — начал было один из охранников, но Соколовский показал удостоверение.
— Спокойно, полиция. Это спецоперация.
Васильев вошел в кабинет и подошел к Фишеру. Тот, не поднимая головы от документов, недовольно сказал:
— Я просил беспокоить только по срочным вопросам.
— Прошу прощения. Я хотел только сообщить. Игнатьев собирается вывозить жену и дочь за границу. Купил билеты. Оплатил расходы.
— Когда?
— Через три дня.
Фишер задумался, глядя в окно и щуря глаза. Васильев терпеливо ждал решения босса.
— Ход понятен. Значит, следующий ход мой, — сказал он и повернул голову к ожидающему рядом Васильеву. — Раз он так решил — пора их отпустить. Что еще?
— Есть еще информация…
