— О чем ты?
— О маме, — тихо ответила Катя. — Ты когда по телефону крикнул уходить, я попыталась за собой и маму вытащить, но машина уже катилась, я упала и выпустила ее руку. Держала, держала, а потом сил не хватило и выпустила… И она там осталась.
Игнатьев сел рядом и стал гладить дочь по волосам. Медсестра наклонилась и тихо заговорила:
— Доктор сказал, что было бы хорошо, если кто-то мог бы с ней остаться хотя бы на эту ночь. Присутствие родного человека для нее сейчас очень важно.
Игнатьев посмотрел на Игоря и сказал:
— Мы останемся оба.
Уже совсем стемнело. Игорь сидел рядом с Катей и продолжал держать ее за руку. Девушка уснула, но спала очень нервно, вздрагивала во сне. Соколовский подумал, чтобы с ней было, если бы не успокаивающие средства, которыми ее накачали медики. Игнатьев сидел у стены в глубоком кресле с открытыми глазами. Взгляд у него был пустой, это можно было разглядеть даже в полумраке палаты.
Тихо приоткрылась дверь, и на пороге появилась Вика. Игнатьев подошел к кровати дочери, взял ее руку в свои ладони и шепнул Соколовскому:
— Иди.
Они сели в коридоре на стулья у стены. Вика посмотрела на Игоря вопросительно. Наверняка хотела начать расспрашивать, но потом передумала. Она вздохнула и начала говорить о деле:
— Водителя грузовика нашли мертвым, в ближайшем лесу. Удалось установить личность убийцы, это некто Кирейчук, скрылся. Предположительно. Пряников оставил его в розыске, но шансов мало. Сведений о нем почти никаких. Ни родственников, ни связей. Я решила, ты захочешь узнать, поэтому приехала рассказать.
— Я бы хотел знать не только это, — глядя женщине в глаза, ответил Игорь.
— Зачем? — Вика вздохнула и отвела глаза. — Ты ведь не умеешь принимать ситуацию такой, какая она есть.
— Ситуация такая, какой мы ее делаем, — упрямо ответил Игорь. — Сколько тебе нужно денег?
— Лучше поговорим, как дальше искать компромат на Фишера…
— Сколько? — решительно перебил ее Игорь.
— Около семидесяти тысяч. Долларов.
— Я найду, — спокойно ответил Соколовский и поднялся со стула.
— Игорь, давай без глупостей? — покачала Вика головой.
— Ты можешь хотя бы раз в жизни просто разрешить себе помочь? — спросил Соколовский. И дождавшись, пока Вика кивнет, добавил. — Значит, договорились.
Игорь вернулся в палату и сел в кресло, в котором недавно сидел Игнатьев. Они сидели так в полной тишине несколько минут, потом Игорь тихо сказал.
— Мне очень нужны деньги. Семьдесят тысяч долларов.
Игнатьев хмыкнул, помолчал о чем-то думая, потом ответил.
— Могу заложить дома.
— Спасибо. Но один заложенный дом уже имеется.
Игнатьев только повел плечом и не ответил.
— И вы не спросите, для чего мне нужны деньги? — удивился Игорь.
— Прости. Мне не все равно. Но чужое горе мне вместить уже некуда.
Тело висело на кране, чуть покачиваясь от ветерка. Зрелище было не из приятных, и участковый, как только приехал, сразу распорядился увести жену повешенного. Рабочие толпились вокруг. Работу никто не начинал, и на строительной площадке стояла непривычная для утра тишина.
— Кто этот человек и как все произошло? — спросил Симоненко участкового.
— Алексей Авдеев его зовут. Юрист, работает в обществе защиты прав потребителей. Живет в доме напротив, — участковый повернулся и показал на девятиэтажку неподалеку. — Как это все произошло, установить пока не удалось. Сторожа ночью не было на площадке. Жена увидела тело первой. Сами понимаете, в каком она сейчас состоянии.
— Деваться некуда, — пожал Симоненко плечами. — Нам нужно допросить жену. Она сейчас главный и единственный свидетель.
— Опускайте тело, — распорядилась Родионова. — Илья, займитесь. А мы допросим вдову.
Марина Авдеева сидела у подъезда своего дома на лавочке. Рядом с ней понуро сидели трое мужчин. Один из них поддерживал вдову под локоть и говорил ей что-то успокаивающее. Допрашивать женщину начала Родионова. В состоянии такого горя беседа с посторонней женщиной все равно проходит доверительнее и мягче, чем с посторонним мужчиной. Марина начала отвечать, периодически прижимая к глазам платок и качая головой, как будто не могла поверить в то, что мужа больше нет, что она теперь одна. Вика продолжала расспрашивать, успокаивать, но снова и снова задавать вопросы.
— Легли, как обычно, в одиннадцать. Я сразу уснула… Думала, он тоже…
— У вашего мужа были враги?
Женщина всхлипнула и покачала головой. Вместо нее ответил один из мужчин, который поддерживал вдову за локоть.
— Мы все тут: я, Степа, Юра, ну и Леха, мы вчетвером инициативная группа. Против этой застройки.
— А что с ней не так? — сразу спросил Соколовский.
— Да все, — возмущенно стал говорить мужчина. — Во дворе должны были детский сад построить, потом об этом «забыли», и давай эту махину городить. А почва плывет, того гляди дома вокруг поедут, а им все равно.
— А районные власти все одобрили? У застройщика есть разрешение на строительство?
— Есть, только я гарантирую, что сто процентов дали взятку в администрацию. Так и Леша думал.
— А у вас есть хоть что-то, что подтверждало бы дачу взяток? — спросила Вика. — Или вам это просто кажется?
— Если бы! — мужчина махнул рукой. — Нам бы уже все претензии удовлетворили.
— Леша… Он пытался их поймать на взятке, — заговорила снова Марина. — Но не получилось. Зачем он только туда пошел!
— Скажите, — постукивая ручкой по своему блокноту, спросил Симоненко. — Муж часто скрывал от вас свои планы?
— Никогда! И я всегда знала, куда он идет.
— И все-таки чисто гипотетически, — Симоненко сделал извиняющееся лицо и прижал к груди руку. — Он мог вас обманывать? Возможность у него такая была? Вы же не следили за ним 24 часа в сутки. Звонки, эсэмэски не проверяли.
Повисла неловкая пауза. Родионова укоризненно глянула на Валеру, но промолчала. Его вопрос был правильным, хотя и не совсем корректно сформулирован. Слишком прямолинейно для женщины, которая меньше суток назад овдовела. Симоненко игнорировал взгляд Родионовой и спокойно ждал ответа. Вместо женщины ответил один из друзей.
— Леша никогда и никого не обманывал. Это был самый честный человек, которого я знал. И он всегда хотел одного — справедливости.
Закончив осматривать труп, Илья стал обходить территорию. Он то приседал и рассматривал землю, то смотрел куда-то вдаль, оглядывался назад, то снова начинал ходить кругами. За этим занятием его и застал мужчина, который вышел из въехавшей на стройплощадку иномарки. Крепкий, коренастый, с властным взглядом, он недовольно посмотрел на эксперта, на своих рабочих и задал вопрос в пространство, ни к кому конкретно не обращаясь:
