— При людях говорю, все свидетели: ты мне больше не должен. Если нужна помощь в поисках сына…
— Помощь нужна вам самим, — перебил дагестанца Валерий, вставая из-за стола и расстегивая наручники ему и Гурьянову. — Сейчас вы берете авторучки и пишете показания о том, что произошло. Оружие мы изымаем. Вас задерживаем, до выяснения обстоятельств.
Из холла Фишер в сопровождении своего охранника и Васильева свернул в неприметный коридор. Обычный, ничем не примечательный с двумя настенными светильниками и несколькими дверями. Но Фишер дошел до конца коридора, где охранник открыл перед ним дверь.
Круглая комната без окон была очень похожа на приемную. Такой же секретарский стол с компьютером, небольшой стильный сейф за спиной девушки в деловом костюме. Из мебели несколько кожаных кресел вдоль стен. Девушка улыбнулась служебной улыбкой.
— Почти все в сборе, — сказала она и протянула руку. — Прошу вас — телефон.
Убрав телефон Фишера в сейф, девушка открыла дверь, пропуская визитера в следующую комнату.
Здесь все было как обычно. Мягкий приглушенный свет, освещавший небольшие столики с бокалами, сигарами, глубокие кресла и небольшие удобные диваны. На некоторых сидели люди. В дальней части комнаты из кресла поднялся человек и жестом пригласил Фишера пройти к ним. Мягко ступая по ковру, Фишер пересек комнату, ни на кого не глядя, и сел в свободное кресло.
— Вы слишком много времени и сил уделяете Соколовскому-младшему, — сказал высокий мужчина, сидевший напротив.
— Сегодня утром, — вместо ответа стал рассказывать Фишер, — я встречался с генерал-майором ФСБ Корниловым. Предложил ему сотрудничество. Нас писали.
Несколько голов в комнате повернулись на звук голоса Фишера, но в помещении по-прежнему стояла тишина.
— Зачем вы это сделали? — спросил высокий, закуривая и деликатно выпуская струйку дыма вверх. Впрочем, ее ту же подхватили потоки воздуха от бесшумных вентиляторов и унесли куда-то в темноту под высокий потолок.
— Пусть силовики думают, что контролируют ситуацию. Я готов взять на себя эту роль.
— Какую?
— Роль покорного посредника. Они будут думать, что контролируют нас, а мы будем руководить ими.
— А с чего им вам верить? — спросил второй мужчина, сидевший сбоку, подперев кулаком массивную голову.
— Соколовский-младший их убедит, — чуть улыбнувшись одними губами, ответил Фишер.
Собеседники переглянулись, видимо, прекрасно поняв друг друга без слов. Второй мужчина, сидевший сбоку, отрицательно качнул головой.
— Он никогда не станет вам помогать.
— Я и не говорил, что будет. Они принесут его в жертву. И будут уверены, что поймали меня на крючок.
— Зачем им отдавать вам Соколовского? — стряхивая пепел в стильную пепельницу в виде раковины, спросил высокий.
— Потому что не останется других вариантов. А отказываться от цели не в их стиле. Не забивайте себе голову подробностями. Это моя игра. Все ходы мне известны.
Собеседники вновь переглянулись. Сидевший рядом мужчина поднялся и ушел. Высокий сидел, положив ногу на ногу и покручивая в пальцах сигарету.
— А если вы ошибаетесь? — наконец спросил он.
— В этом случае пострадаю только я, — ответил Фишер спокойно. — Но я не ошибаюсь.
Второй мужчина, покинувший комнату в момент разговора, вышел в приемную и подошел к Васильеву.
— Илья Сергеевич. Добрый вечер. Мне нужно ваше мнение по одному вопросу.
— Мое? — удивился Васильев.
Мужчина взял Васильева под локоть и вывел через дверь в коридор, а потом в соседнюю комнату. Васильев осмотрелся. Очень похоже на комнату для переговоров или для приватных бесед. Три кресла, столик, графин с коньяком и графин с вином, бокалы. Повинуясь жесту хозяина, Васильев сел в кресло.
— Илья Сергеевич, — садясь напротив, сказал мужчина. — Вы единожды поменяли владельца у компании Игнатьева. Вы можете сделать то же самое с активами господина Фишера?
Васильев промолчал, выдержав прямой оценивающий взгляд. Ему удалось не выдать своих эмоций и даже очень ровным деловым тоном спросить:
— И кого надо сделать новым владельцем?
— Вас.
Несмотря на выдержку, Васильев не нашелся что ответить. Он опустил голову, рассматривая собственные ногти на руке. Сейчас следовало или задать массу уточняющих вопросов, которые будут свидетельствовать о его глубоком понимании проблемы и ситуации, или не задавать вопросов вообще. Скорее второе. Сделавший предложение и сказавший «А», скажет и «Б».
— Мы устали от игр, — продолжил мужчина, — целей, которых мы не понимаем. Нужен партнер, с которым можно выстроить диалог. Понимаете?
— Да.
Пряников увидел машину Корнилова и тронулся с места. Он остановился так, чтобы окна их машин были на расстоянии вытянутой руки.
— Вызывали, товарищ генерал?
— В наши интересы не входит, чтобы Соколовский добивался правосудия над Фишером, — вместо ответа сразу перешел к делу Корнилов.
— А что входит в наши интересы? — заметно помрачнел Пряников.
— Это вопрос влияния. Фишер — наш ключ к миру крупного бизнеса.
— Товарищ генерал, это же не отменяет операцию, — с надеждой в голосе сказал Пряников.
— Конечно, нет. Но ты спрашивал меня, кого нужно устранить для дела. Устранить нужно Соколовского.
Андрей Васильевич умудрился не выдать своего волнения ни голосом, ни выражением лица. Он внешне был спокоен и лишь констатировал факт.
— Товарищ генерал, Игорь находится под моим контролем…
— Он знает о компромате и не успокоится, — перебил подчиненного генерал. — А любая утечка информации о Фишере будет играть против нас. Устранение Соколовского — это приказ.
Пряников замолчал, обдумывая слова начальника и прикидывая, какие еще можно привести доводы.
— Если ты не можешь, я найду кого-нибудь, кто сможет.
— Я сделаю все сам, — поспешно заявил Пряников.
— Тогда свободен…
Соколовский сидел на столе в помещении отдела и говорил, загибая пальцы.
— Смотрите, что получается. Это, если навскидку! Охрана в школе ничего не видела. Гурьянова могли увести либо через задний ход, либо через окна в правом крыле. Но отпечатков пальцев там сотни, со всей школы. Надежды найти след похитителя нет. Значит, нам надо придумать иной ход. Не через прямые улики, которых тоже нет, а через косвенные доказательства вины, через наличие мотива у кого-то.
— У того же самого дагестанца, — предложил Аверьянов. — Может, врет этот Магомед Гаджиев? Мальчишку похитил, долг прилюдно простил, а выкуп выбьет.
— Может быть иначе, — предложил Симоненко. — Гурьянов-старший инсценировал похищение, чтобы отсрочить долг.
