— Ну, если где перегнули мои пацаны, ну скажи ты по-человечески — я с ними разберусь…
Погруженный в проблему, Антонов не видел, как в ангар скользнула фигура человека. Невысокий, коренастый мужчина с «балаклавой», опущенной на лицо, мягко шел вдоль стены, прячась за маршрутками. Неслышно наклонившись, он поднял с пола лом.
— Давай встречаться и говорить, назначь время и место, — продолжал настаивать Антонов, остановившись перед микроавтобусом, поднятым на домкратах.
Договорить предприниматель не успел. С металлическим лязгом лом вошел под ручку домкрата. Антонов успел обернуться на звук и увидеть, как машина соскочила с домкратов и покатилась на него. Отскочить мужчине была уже некуда, потому что за его спиной была стена.
Заехав на свое парковочное место возле отделения полиции, Соколовский обратил внимание на стоявшую рядом серебристо-серую «Тойоту». Машину припарковали идеально между белыми линиями, хоть с сантиметром проверяй. Обычно сотрудники второпях бросают машины как попало. Да и сама иномарка, несмотря на свой возраст, а модель была пяти- или семилетней давности, тоже выглядела идеально. Почти как новенькая. Видимо, очень аккуратный хозяин, подумал Соколовский, слезая с мотоцикла. Патологически.
Сняв шлем, Соколовский увидел подходившего к нему Аверьянова с трагическим лицом.
— Игорь, выручай, — чуть ли не со стоном попросил Жека. — Нужна помощь!
— Странно слышать это от человека, тесть которого входит в десятку Форбс, — засмеялся Соколовский.
— Он то входит, то выходит, и дело вообще не в этом! — отмахнулся Жека. — Тут дело в другом. Нина! Приезжает двоюродный брат Нины…
— А, помню-помню, — Соколовский посмотрел на Жеку с большим сожалением. — Говнюк-Олежка приезжает!
Аверьянов испуганно посмотрел на Игоря и обреченно добавил:
— Нинель хочет, чтобы мы подружились.
— Ну, это просто, уверяю тебя, — Соколовский похлопал коллегу по плечу. — Ты, главное, не спорь с ним.
— В смысле? — не понял Жека. — О чем не спорить?
— А, ни о чем. По всем вопросам существует только два мнения — его и неверное. А это чья? — Соколовский кивнул на иномарку, припаркованную рядом.
— Не знаю. Когда я приехал, она уже стояла здесь.
Рабочий день в отделении полиции начинался шумно. Кого-то уже с самого утра склоняло начальство, кто-то нес папки с документами, завернув руки за спину, провели в дежурную часть задержанного. Соколовский с Аверьяновым подошли к двери своего кабинета, обсуждая родственников Нинель, которых Соколовский давно и очень хорошо знал. Но распахнув дверь и войдя в кабинет, оба замерли на месте и замолчали. За столом Дани сидел мужчина лет сорока в идеальном костюме и по-хозяйски раскладывал свои вещи, которые доставал из портфеля. Папку, карандаши, еще какую-то канцелярскую мелочь он раскладывал на столе в идеальном порядке. Все, что ему было не нужно или мешало, он бросал в картонную коробку, стоявшую на полу.
— Слушайте, — первым спросил Жека, — а вы кто?
— Капитан полиции Валерий Симоненко, — старательно выговаривая каждое слово, ответил мужчина.
— Этот стол занят, — вежливо вмешался Соколовский.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась Родионова. Уставившись на незнакомца, она вдруг переменилась в лице и, не отреагировав на произнесенное Симоненко «доброе утро», тут же вышла, грохнув дверью.
— Это что сейчас было? — Аверьянов посмотрел на Игоря.
Соколовский не ответил. Подойдя к столу, он остановился перед капитаном и попросил:
— Валера, может, расскажешь о себе?
— Неправильно, — тоном воспитателя ответил Симоненко.
— Что не правильно? — не понял Игорь.
— «Валера» можно сказать другу, — не поднимая глаз и не прекращая своего занятия, стал пояснять мужчина. — А мы не друзья. Так что либо «Валерий», либо «товарищ капитан Симоненко».
Родионова ворвалась в кабинет начальника отделения полиции с горящими от негодования глазами. Пряников сразу понял, о чем пойдет речь, и с порога остановил Вику.
— Я говорил тебе, если не подберешь замену, то я подберу сам? Говорил?
— Почему его? — возмущенно спросила Родионова.
— Потому что он отличный следователь. Лучший!
— И что, ему негде работать? — Вика нависла над столом Пряникова, уперев в крышку стола кулаки.
— У него все отлично, у него раскрываемость 70 процентов, Родионова. Так что не дури. Это он нам нужен, а не мы ему! Короче. Вводи в курс дела, он заменит тебя на время твоего декрета.
— Андрей Васильевич, — недобро прищурилась Вика, — вот честно, вы на что рассчитывали? Что я сразу заявление об уходе напишу?
Пряников молча взял из стопки на столе чистый лист бумаги, подвинул его к Родионовой и сверху положил авторучку. Вика несколько секунд сверлила начальника глазами, потом села и начала писать. Дописав, она вскочила и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Симоненко с самым серьезным видом затачивал аккуратными движениями уже третий карандаш, когда в кабинет ворвалась Родионова. Она положила перед ним листок бумаги с заполненным заявлением и резко сказала:
— Подписывай.
Симоненко взял лист бумаги, принесенный Викой только после того, как закончил затачивать карандаш. Пробежав глазами текст, он невозмутимо заметил:
— Тут ошибка. Заявление не написано мною лично. И в качестве причины указана психологическая несовместимость с коллективом.
— Ты же умный человек, — сердито заявила Родионова. — Ты знаешь, как все будет.
— Конечно, знаю, — спокойно ответил Симоненко и, сложив лист бумаги в несколько раз, опустил его в урну для мусора. — С Аверьяновым мы сработаемся. Хотя и не быстро. С Соколовским — нет. Помешают эмоции.
— Я не понял — какие эмоции? — начал терять терпение Жека.
— Я все объясню, ребята, — решилась Вика. — Он мой первый начальник. И гражданский муж. Бывший.
— Вот именно, — ответил Симоненко, как будто именно он все объяснил, а не Вика.
Родионова открыла было рот, чтобы ответить, но тут распахнулась дверь, и на пороге кабинета появился озабоченный Пряников.
— У нас вызов, — приказал он. — Едут Соколовский и Симоненко.
— Товарищ подполковник, разрешите, я с Соколовским поеду? — с готовностью вскочил из-за своего стола Аверьянов, поправляя кобуру на брючном ремне.
— Не разрешаю! — отрезал Пряников.
— Быстрее сработаемся, да, Валера? — направляясь к выходу, осведомился Соколовский язвительным тоном.
— Валерий — без тени раздражения, поправил его Симоненко.
— Так точно, господин капитан.
Жека проводил взглядом Симоненко и угрюмо пообещал:
