Дон Домачетти был знатным человеком, и все, что его окружало, кричало о немыслимом богатстве. Белоснежные стены огромного дворца резко выделялись на фоне потемневших от воды фасадов. Парадные двери были украшены золотыми виноградными лозами. Кассандра дважды постучала по ней мраморным молоточком в виде летящего ангела. Лакей в алой с черным ливрее впустил ее в дом.
Слуга провел гостью в портего, заставленный мебелью из дорогих сортов дерева с красной и золотистой обивкой. Кассандра не скрывала восхищения. Вся комната от пола до потолка была украшена скульптурами ангелов и крылатых коней. Без малого четыре десятка крылатых существ, раскрашенных одно ярче другого. Стены были обиты красным деревом с резными мраморными пластинами. Огромные квадратные зеркала, висевшие на стенах, отражали и множили крылья и гривы, превращая зал в волшебный калейдоскоп. Эффект получался поистине головокружительный.
Мозаика на полу повторяла сюжет картины Боттичелли «Рождение Венеры». Кассандре пришлось обходить портего вдоль стены, чтобы ненароком не наступить на голую грудь богини.
За длинным мраморным столом расположилось трио почтенных горожанок. Во главе стола на обитом алым бархатом кресле восседала сама донна Домачетти в таком пышном платье, что его вполне хватило бы на двоих. Необъятный бюст и внушительный живот хозяйки дома скрывала тончайшая бледно-розовая тафта. На месте шеи у нее располагалось по меньшей мере пять подбородков.
— К нам присоединилась будущая синьора да Перага! — торжественно объявила тучная хозяйка
палаццо.
Ее гостьи с любопытством воззрились на Кассандру. Та, что помоложе, была белокурой, та, что постарше, — темноволосой. Обе оценивающе разглядывали новую гостью. Слуга поставил перед Кассандрой дымящуюся чашку и водрузил в центр стола серебряный чайник.
— Разрешите представить вам донну Ортензу Дзанотту и синьору Изабетту да Гуду, — торжественно промолвила хозяйка.
Кассандра не была знакома ни с одной из дам, хотя встречала Ортензу в базилике Фрари, когда ходила на мессу с Мадаленой. Ее супруг дон Дзанотта был человеком неприятным, но богатым и влиятельным. Он входил в Совет Десяти, фактически управлявший Венецией. Ортенза пришла на чаепитие в изумрудно-зеленом платье и ожерелье из черных камней. У нее было нежное личико и широко расставленные серые глаза. Женщину можно было бы назвать красивой, если бы не сеть мелких шрамов на правой щеке, которую она безуспешно пыталась запудрить. Кассандре Ортенза сразу понравилась. Поговаривали, что дон Дзанотта груб и не сдержан в гневе. Если бы не шрамы, портившие лицо, его жена могла бы найти себе мужа помоложе и подобрее.
Изабетта была гораздо старше, почти одного возраста с хозяйкой дома. В тот день она оделась в темно-синее платье с высоким воротником и накрахмаленными кружевными манжетами. Ее прическу украшала густая синяя вуаль.
Ортенза кивнула Кассандре и повернулась к донне Домачетти:
— Вы ведь, кажется, его знаете? Дона Эрнесто из Рима? Говорят, у него золотые руки.
— И не только руки, — причмокнула языком донна Домачетти. — Но он странный тип. Предпочитает холодных женщин.
— Я очень даже холодная, — заявила Ортенза и окинула присутствующих дерзким взглядом: ну, кто осмелится со мной поспорить?
— И ваш супруг тому свидетель, — кивнула толстуха. — Но речь идет не о любовном темпераменте. Он любит холодных женщин в самом прямом смысле. Говорят, он заставляет куртизанок подолгу лежать в ледяной ванне, прежде чем пускает ее к себе на ложе.
— Как необычно, — протянула темноволосая гостья. Кассандра успела позабыть ее имя. Изабелла? Нет, Изабетта. — И как он не боится за свой… размер?
Кассандра едва не подавилась. Щеки ее приобрели свекольный оттенок. Кто бы мог подумать, что на приемах у почтенной донны Домачетти ведутся такие разговоры. Будь здесь Агнесса, никто не позволил бы себе скабрезностей.
Донна Домачетти подняла руку:
— Осторожнее, дамы. Среди нас невинная девица.
Кассандра через силу улыбнулась. Интересно, что сказали бы дамы, узнав о ее похождениях. Вчерашнее свидание с Фалько получилось совсем коротким, но что, если бы им никто не мешал, если бы они остались одни на целом свете, если бы он положил ее на мраморную скамью в саду и целовал до рассвета?
— Трудно поверить, что племянница Агнессы Кверини так уж невинна, — вдруг промолвила Изабетта. Она отхлебнула чай и решительно поставила чашку на блюдце.
Кассандра поймала ее взгляд:
— Что это значит?
Донна Домачетти вытерла губы тыльной стороной ладони:
— Ничего, милая. Ваша тетушка весьма мудрая женщина и знает жизнь в самых разных ее проявлениях.
Кассандра решила, что пора переходить к главному:
— Тетушка очень удивляется, что убийцу до сих пор не поймали.
— Я слышала, тело нашел священник по дороге на службу, — сказала Ортенза и перекрестилась.
Дона Домачетти пренебрежительно махнула рукой:
— Наверняка зарезал любовник. Какой-нибудь пьяный матрос.
— Еще я слышала, что ее разрубили на куски, — проговорила Ортенза мечтательно. Можно было подумать, что смакование жутких подробностей доставляет ей удовольствие.
— Это уже не новость, — заявила хозяйка дома. — Сегодня утром моя камеристка рассказала, что из
палаццоЖозефа Дюбуа пропала еще одна служанка. В этом доме с прислугой определенно творится что-то неладное.
Кассандра подпрыгнула на месте. Еще одна служанка! Это не могло быть простым совпадением.
— Ее тоже похитили, как первую? — спросила Кассандра, водя пальцем по ободку своей чашки.
— Как знать, милочка! Дюбуа так опечалился, что до сих пор не позвал реттори. Пропавшая девушка была как раз в его вкусе, блондинка с большими глазами, и она, надо полагать, давно перестала быть просто служанкой. — Донна Домачетти хмыкнула. — Не удивительно, что Дюбуа расстроился. Ох уж эти французы, вечно они мудрят со своими женщинами! — и донна Домачетти, крякнув, осушила свою чашку.
— По мне, так эта девица сбежала с каким-нибудь жонглером или фокусником. Они вечно ошиваются в
палаццо.Уж не знаю, как синьора Дюбуа терпит весь этот проходной двор. Наверное, утешается по ночам с каким-нибудь молоденьким актером.
Итак, исчезла еще одна фаворитка Жозефа Дюбуа. Кассандра все сильнее укреплялась в подозрении, что француз и есть убийца или, по крайней мере, его сообщник. Когда Агнесса отпустит ее из-под ареста, они с Сиеной сходят проведать Феличиану. Если в
палаццодействительно творится нечто зловещее, бывшая камеристка должна об этом знать.
Феличиана — настоящая красавица. Белокурая. Большеглазая. Нет, не может быть! У Дюбуа десятки слуг. Вероятность того, что пропала именно Феличиана, крайне мала. И все же Кассандру вдруг охватила тревога. Перед ее глазами возникло безжизненное тело, покачивавшееся на воде канала. С Феличианой не должно случиться ничего подобного. Ни с ней, ни с кем другим. Это против Бога, против природы, против всего на свете.
