Это был не наш автобус. И не наш монгол. Но нам было все равно, и его судьба была предрешена. Мы рванули к двери, пытаясь ее открыть и залезть внутрь, в спасительное тепло. Дверь не поддавалась. Водитель, немного отойдя от пережитого, все же среагировал на действия по захвату правильно и выскочил из кабины с бейсбольной битой в руке. Следующие три минуты он гонялся за нами, пытаясь отстоять свое транспортное средство. Пока бегали от психа с битой, наш умирающий ожил окончательно и полез на водительское место. Видимо, решил отомстить нам, предателям, под шумок угнав автобус единолично. Хозяин, поняв его намерения, закричал еще громче, отстал от остальных и начал вытягивать ватного колобка из кабины.
Адреналин вернул нас к жизни, мы согрелись и уже смогли осмотреться. На дороге стоял еще один автобус. С родной надписью «Аэрофлот – Международные авиалинии» на борту. За рулем сидел утренний товарищ и с круглыми от восторга глазами наблюдал за действом. В пылу беготни в длинных халатах и с лисьими шапками на глазах мы его не увидели сразу. И водитель нас не узнал. Он ехал следом за первым неудачником. Увидев нападение и попытку захвата чужого транспортного средства, не мог проехать мимо такого развлечения и притормозил поглазеть.
Опыт – великая вещь. Захват аэрофлотовского автобуса был выполнен нашей командой уже практически профессионально. Один из нас метнулся под капот, второй назад, блокируя маневры задним ходом. Двое начали ломать дверь. Я, по пути сдирая с головы лисью шапку и ватный халат, – к водительской двери. Кричать, да и говорить я уже не могла. Просто тыкала пальцем в свое форменное пальто и светлые волосы в надежде, что водитель меня узнает. Водитель отмер через минуту. В глазах начал проблескивать разум. Он разблокировал дверь. Кстати, первый монгол, когда понял, что его автобусу больше опасность не угрожает и психи переключились на другой объект, не уехал. И не рванул помогать товарищу по несчастью. Чувак залез в кабину. Заблокировался. Достал термос с чаем и приготовился получить свою долю удовольствия от спектакля.
А мы? А мы наконец попали в тепло. Отогрелись. Наорали на водителя. И поехали в гостиницу обедать. Практически все наши покупки потерялись где-то в песках. Когда дружно бегали вокруг автобуса, уворачиваясь от ошалевшего монгола. Вспомнили о шмотках уже в городе. Чье-то робкое предложение вернуться и поискать было жестоко забанено коллективом. Потом уже мы выяснили причину задержки водителя. В Улан-Баторе плохо с развлечениями. Ну никакого интертеймента. И если на дороге случается что-то, это великое счастье для горожан. Пока он к нам ехал, по пути увидел какую-то аварию и остановился насладиться спектаклем. Сволочь…
От того монгольского шопинга у меня каким-то чудом сохранилась странного вида балалайка, пара ватных халатов и огромный малахай из лисы. Музыкальный инструмент был подарен друзьям, а халаты и шапка отправлены на антресоли, где и провалялись долгие годы. Пока мы не начали искать источник моли в квартире. «Сувениры» были вынесены на помойку. Выбрасывать добро в контейнер было жалко. Положила рядом, авось спасет какого-нибудь бомжа от обморожения. Выглядываю через пару часов в окно: похоже, нашла одежка своего нового хозяина. Кто-то успел быстрее мусоровоза.
Как-то зимой выхожу из подъезда и столбенею. В десяти метрах от меня чистит дворник тротуар. В моем синем монгольском халате и лисьем малахае на голове. Я подошла ближе. Дворник тоже развернулся и бросил мне под ноги горсть песка из ведра. Того самого желтого песка пустыни Гоби, который забивался в нос, когда брели против ветра по обочине дороги. Я подняла глаза. Это был не наш дворник Малик. Это был тот самый водитель автобуса, который гонялся за нами с бейсбольной битой. За спиной послышался звон стекла… Обернулась – переваливаясь на колдобинах, через заснеженный двор пробирался джип «Паджеро», груженный ящиками с пустыми бутылками. Кто-то вез сдавать стеклотару…
Ку!
Контрабанда
Рассказ
Только что прошедшему «BlackFriday» и моей подруге, которая сейчас летит из Америки в Россию с дохриниллиардом трусов и лифчиков, заказанных московскими подружками на распродаже в «Victoria Secret», посвящается.
Когда я работала бортпроводником, одним из дополнительных вариантов заработка была перевозка в Россию всяких нужных кому-то вещей. Из Китая везли чай, из Гонконга айфоны и прочие интересные девайсы, Токио – мраморное мясо и приблуды для японских ресторанов. США и Канада – ноутбуки и шмотки. Платили за это в те времена десять-пятнадцать долларов за килограмм. С учетом того, что летели при наших бизнесовых нормах багажа пустыми, то заработать лишние сто пятьдесят – двести долларов всегда были желающие.
Проблема в том, что эти десять-двадцать килограммов привозились однородным товаром, в товарных количествах, на которые таможня кидалась как бык на красную тряпку. Но и здесь все полюбовно решалось – таможня давала добро. Исключением были внезапные проверки вышестоящего начальства. В этих случаях милые Васи, Пети, Саши, забыв про коньяк из «дьюти фри» и свой маленький гешефт, делали морды кирпичами, потрошили чемоданы и предоставляли тебе возможность выпутываться самостоятельно.
Сидим в командировке в Лос-Анджелесе. Звонят, предлагают сто килограммов женского нижнего белья на перевозку. Тема хорошая. Не фотокамеры и не мясо. Не бьется, не воняет. Берем! Бригадир, необъятная женщина предпенсионного возраста, по закону дедовщины забивает за собой двадцать килограммов. Остальное расходится по членам бригады. Летчики скулят, требуют себе тоже, «хотя бы что-то, а то по кредиту платить скоро».
Прямо под вылет привозят нам этот груз в плотных упаковках килограммов по десять. Распихали по чемоданам. Летим на Родину. На таможне нас встречают злорадными улыбками. «А у нас проверка! Чемоданы на стол! Если везете что-то на бизнес – сдавайтесь сразу». Мы невозмутимо отвечаем, что понятия не имеем, что такое «на бизнес». Всей бригадой напоролись на распродажу нижнего белья, набрали для себя, для семьи, везем, имеем право.
Ну ок. Первый чемодан – бригадира. Достают тюк с бельем. Вскрывают непрозрачную пленку, и оттуда – водопад белья из секс-шопа. Трусы, костюмы для ролевых игр, вообще хрен знает что. Причем, кажется, из секс-шопа для извращенцев и секс-меньшинств. Всего этого оказалось так много в плотно спрессованной упаковке, что они сыплются и сыплются на стол к таможне, на пол. И не заканчиваются никак. Как из шляпы фокусника. Мхатовская пауза минут на пять. Никто не ожидал. Ханжеского вида таможенники стоят цвета свеклы. У нашей бригадирши первые признаки апоплексического удара, и она, кажется, может не дожить до пенсии.
На тишину начали подтягиваться другие люди в форме, останавливаться любопытные пассажиры, идущие на выход. До нас доходит, что у нас в чемоданах то же самое, и ноги начинают резко подкашиваться от предстоящего позора. Первым пришедший в себя начальник смены достает из вороха костюм медсестры размера XS и задумчиво прикидывает его к нашей необхватной тете. «Себе, говорите? Чет размерчик не ваш?» – «Та не, это не себе. Это я дочкам купила!» И жалобно так: «Они у меня хуууденькие!..»
