— Отлично, — одобрил Те Труа.
— Но всё не так просто, да? — спросила Жюли. Она часто понимала меня без слов.
— Я узнал, сколько стоят билеты, — продолжил я, — и да, нужно много денег. Билет до Чикаго стоит двадцать семь долларов. И это только за одного.
Те Труа молча передал мне сигарету. Я сделал длинную затяжку и обжёг горло.
— Есть ещё одна возможность — сесть на пароход и плыть по Миссисипи.
Я постучал ногтем по карте, указывая на большую реку. Она текла на север, извиваясь, как змея.
— По Миссисипи можно как раз плыть в нужном нам направлении, но она очень извилистая, поэтому путешествие займёт гораздо больше времени, чем на поезде.
— Чёрт побери, я знал, что не надо продавать каноэ! — воскликнул Те Труа.
Я чуть не рассмеялся.
— Да там все тысяча двести миль! Нам ни за что не одолеть их на вёслах, тем более против течения. Нет, придётся плыть на корабле. И даже если так, потребуется не меньше пяти дней, чтобы добраться до Сент-Луиса.
Я подождал, пока Те Труа и Жюли найдут город на карте.
— А там нам всё равно придётся думать, как пересечь последние триста или четыреста миль до Чикаго.
— Хм, — промычал Те Труа, — сколько стоят билеты на пароход?
— Пять долларов — один билет, если поедем на палубе, а не в каюте. Тит платит половину как наш слуга.
— Тит не слуга! — повысила голос Жюли. — Он мой брат!
— Знаю, знаю, мы только сделаем вид, что он слуга, хорошо? Чтобы немного сэкономить.
Жюли смотрела на меня с сомнением:
— И потом, знаешь, что это значит? Из-за того, что ты столько потратил на одежду, в Сент-Луис мы приедем с пустыми карманами!
Я пожал плечами. Она была права, может, я немного и увлёкся покупками. Но тут уже ничего не поделаешь.
— Что-нибудь придумаем, — пробормотал я.
Жюли насупилась, и между нами повисло неловкое молчание. Я не знал, что делать, поэтому открыл чемодан и достал красные туфли, которые ей купил. На мгновение я мог поклясться, что на глаза у неё навернулись слезы.
— Это что… мне? — спросила Жюли.
— Конечно, — ответил я. — Я подумал, что они красивые.
Жюли странно посмотрела на меня:
— Ты полон сюрпризов, Эдди Браун.
12. Миссисипи
Итак, решено. Наша «банда с часами» собралась отплыть из Нового Орлеана на корабле, а дальше, по выражению Те Труа, следовать за ветром приключений.
Мы прибыли в порт Нового Орлеана днём. Миссисипи текла медленно и величественно, на её тёмной поверхности играли отблески солнца. Выстроившиеся вдоль берега паровые суда напоминали головы индейцев, украшенные перьями из дыма.
Я не знал, что на свете бывают такие большие корабли. Они напоминали трёхэтажные дома с множеством иллюминаторов и цветными флагами. Сверху, между двух труб, виднелась лоцманская рубка. На корме возвышалось огромное гребное колесо, которое потащит корабль вверх по течению с помощью силы пара.
В порту в то время было немноголюдно, лишь несколько матросов сгружали с баржи тяжёлые мешки, и небольшие группы пассажиров опирались на поручни отплывающих кораблей.
Наш корабль назывался «Луизианская история». Прямо перед трапом стоял билетёр. Как только мужчина нас увидел, он прищурился и смачно сплюнул прямо на мостки.
— А вам что надо? — спросил он.
Как самый старший, я выступил вперёд.
— Три билета для меня и моих друзей, — попросил я. — И один со скидкой для Тита, то есть для нашего слуги.
Я очень надеялся, что торговец сказал мне правду.
— И куда вы собрались?
— В Сент-Луис.
— Далековато.
— Да, сэр.
— Билет до Сент-Луиса стоит десять долларов с человека в каюте, пять — на палубе. Негр платит половину. Если хотите есть на борту, двадцать пять центов за приём пищи. С каждого. Это много денег.
Мы не подумали запастись провизией, но у нас ещё оставались кое-какие сбережения. Поэтому я сказал билетёру, что он может не волноваться, и протянул ему банкноту в десять долларов. У того от удивления чуть не вылезли глаза из орбит, но он сразу взял себя в руки и спросил:
— Где ваш сопровождающий?
— Какой… сопровождающий? — пролепетал я.
Билетёр хмыкнул, довольный тем, что ему таки удалось меня подловить.
— Как только пассажиры проходят по трапу на борт, компания берёт на себя ответственность за них, особенно за детей, как в вашем случае. Но вас должны сопроводить до корабля взрослые, и в Сент-Луисе вас должны встретить, понятно? Я не могу позволить вам взойти на борт, если за вас не поручится взрослый.
— Э-э… — промямлил я, — я и не знал…
Жюли выглядела не менее обеспокоенной. Но тут Те Труа взял дело в свои руки.
— Чёрт, — сказал он, — мой кузен Эдди об этом не знал, и, очевидно, наш дядя тоже. То есть его отец. Не знаю, знакомы ли вы с ним, он мэр…
— Мэр? — переспросил мужчина.
— Да, и сенатор, — ляпнул Те Труа, притворяясь дурачком со свойственным ему легкомыслием. — Он не знал, что должен был нас проводить…
— Потому что он очень занят, — добавила Жюли, желая внести свой вклад.
— Поэтому он привёз нас сюда на той коляске, видите? Такая красивая, вон отъезжает. Он высадил нас в порту вместе со слугой и уехал. А в Сент-Луисе нас встретит другой его слуга.
Билетёр хмуро посмотрел на нас. Такой вид обычно бывает у взрослых, когда они пытаются понять, дурачат их или нет.
— И что этот мэр и сенатор… заставляет вас путешествовать на палубе? Знаете, как матросы называют тех, кто едет под открытым небом? «Живой груз». Потому что таким пассажирам приходится искать место среди ящиков с товаром и тюками хлопка.
— Правда, нашей кузине было бы лучше путешествовать в каюте, — сказал Те Труа. — Но, наверное, наш дядя не знал…
— Не знал?
Билетёр вздохнул, потом покачал головой и принялся что-то царапать ручкой на рулоне с билетами. Он быстро спрятал наши деньги, как будто они жгли ему пальцы, отдал нам отрывные билеты и махнул рукой, чтобы мы поторопились на борт. Судя по выражению его лица, он предпочёл бы никогда в жизни нас больше не видеть, и мы были готовы доставить ему это удовольствие.
