Те Труа догнал меня в два прыжка. Не останавливаясь, он перехватил у меня Тита и посадил себе на спину.
— Сюда! — прокричала я.
— Догоняют! — отозвался Эдди.
Я обернулась: трое рабочих были уже совсем рядом, они неслись за нами, впечатывая сапоги в жидкую грязь. Я резко свернула в проход между двумя загонами, такой узкий, что грустные морды телят касались моих волос. Я повернула направо, потом налево и упёрлась в склад. Возможно, выход был там.
Но я ошибалась. Я очутилась в тупике, зажатая между двумя складскими зданиями и преграждавшим дорогу металлическим контейнером. Те Труа раскраснелся от бега, Эдди выглядел совсем отчаявшимся. Рабочие развели руки в стороны, чтобы мы не ускользнули.
— Стоять! — приказал один из них.
— Вам же будет хуже, если не послушаете, — предупредил другой.
— Мы не любим бродяжек, — пояснил третий. — Мы знаем, что делать с такими, как вы.
Они грубо схватили нас и втащили в одну из скотобоен. То была большая комната с низким, давящим потолком и нестерпимым запахом крови. Мои красные туфли быстро намокли от скользкой жижи, и мне стало дурно. В здании работали крепкие мужики с длинными усами, все в чёрных фартуках. Они мыли металлические чаны, разделывали туши и подвешивали их на здоровенные крюки под потолком.
Я никогда не видела ничего подобного. На фермах, когда убивали свинью или телёнка, устраивали большой праздник: со всей округи приходили соседи, помогали по хозяйству, а вечером вместе веселились и танцевали вокруг костра. Маму никогда не звали на такие праздники, но мне удавалось сбежать из дома и зачарованно наблюдать за пиршеством, спрятавшись в кустах. И мне никогда не бывало жалко свинью. Это естественный ход вещей, а как же иначе? Мне нравилось есть бифштексы точно так же, как крокодилу нравилась человечина и он с удовольствием бы съел меня, приблизься я только к его пасти. К тому же смерть свиньи помогала многим людям пережить зиму.
Но здесь, на скотобойне в Чикаго, всё было иначе. Казалось, что я очутилась в самом центре кровавой бойни, затеянной демонами или солдатами. Я смотрела в потухшие глаза животных и не могла даже думать.
Нас отвели на этаж ниже и повели по длинному коридору. Открыли дверь и втолкнули внутрь. То был чулан, забитый мётлами, вёдрами и моющими средствами. Я с завистью смотрела по сторонам, потому что мне, как никогда, хотелось помыться, а мыла тут было предостаточно.
— Что с нами будет? — спросил Эд.
— Чемодан, наверно, отберут. Мы здорово влипли.
— Всё не так плохо. Часы же у Тита, — слегка улыбнулся Те Труа.
— Часы-то у Тита, — ответила я, — но в чемодане бумажник Джека и другие документы. И письмо от «Уокер&Даун».
21. Каталог атакуют!
Дверь открылась, а за ней показались рабочий, который бежал за нами с вилами, полицейский и какой-то сутулый человечек со сморщенным лицом.
Прошло около часа с тех пор, как нас закрыли в чулане, за это время мне удалось убедить Тита отдать мне свои драгоценные часы, и я спрятала их под пальто. Лучше их никому не показывать, по крайней мере пока. Нас отвели в комнатушку, где воняло свежеразделанными тушами и не было никакой мебели, не считая трёх кривых стульев. Я подумала, что эти стулья для взрослых, но Сморщенный приказал нам сесть, и я посадила Тита на колени.
Я нервничала. Взрослые меня всегда нервировали, а эти были к тому же городскими, да с такими же каменными лицами, как заезжие гости в нашей хижине, которые всё попивали ром на веранде, не спуская с меня нескромных взглядов. Я решила быть начеку и запереться в своём невидимом панцире. Пусть увидят Железную Жюли, которую ничто и никто не сломает.
Тем временем Сморщенный схватился за блокнот.
— Итак, — начал он, — я детектив Бёрн, полиция Чикаго. А вы попали в очень большую передрягу.
У него был высокий голос, похожий на женский, а глаза так и бегали туда-сюда.
— У вас два варианта. Либо можете быстро во всём сознаться, либо начнёте создавать мне проблемы, что будет ещё большей ошибкой, чем ваше появление здесь. Это ясно?
Ответа никто не ждал. Я старалась оставаться спокойной, потому что Тит мог почувствовать моё волнение, а я не хотела, чтобы он разрыдался или что-нибудь в этом роде.
— Для начала назовите мне свои имена, — приказал детектив Бёрн.
— Я Эдвард Браун, — начал Эдди. — Мы приехали из Луизианы и…
Детектив прервал его ледяным взглядом и повернулся к Те Труа.
— Питер Шевалье, — представился мой друг, запинаясь, словно не мог припомнить собственное имя.
— Меня зовут Жюли Дарт, — сказала я. — А это мой брат Фрэнсис.
Я была довольна, потому что мой голос прозвучал спокойнее всех и я не сразу заметила, что рабочий покраснел. Бёрн же ограничился замечанием:
— Но он ведь чёрный.
Твёрдо выдержав его взгляд, я сказала:
— Фрэнсис чёрный, потому что его отец тоже был чёрным. А наша мама белая.
Бёрн только что-то накарябал в блокноте.
— В общем, так, — продолжил он, — говорите, вы прибыли из Луизианы. И тайно приехали в Чикаго грузовым поездом «Юнион Сток Ярд». Если вы не в курсе, это преступление.
Все промолчали.
— При вас обнаружили кожаный чемодан, в котором находились личные вещи некоего мистера Ричарда Нортона Болтона, в том числе бумажник. Верно?
— Да, — ответил Эд.
Мы сошлись на том, что говорить лучше ему. Те Труа обычно ещё больше всё запутывал, а я… ну, я-то была девчонкой. Взрослые никогда не принимали меня всерьёз, и это меня бесило.
Бёрн в упор посмотрел на Эдди:
— Я уже послал телеграмму в полицию Нового Орлеана, чтобы выяснить, заявлял ли мистер Болтон о краже чемодана. Предлагаю вам сознаться до того, как я всё узнаю.
Эдди почесал коленку, словно хотел набраться храбрости. Он рассказал, что мы живём на юге Нового Орлеана, что мы друзья и что мы никогда не были знакомы ни с каким Ричардом Нортоном Болтоном. Что вообще-то было скорее правдой, если учесть, что нам он представился как Джек.
Эдди добавил, что чемодан мы нашли посреди болота и что решили отвезти его в Чикаго в офис «Уокер&Даун» в надежде возвратить законному владельцу. Что вообще-то было скорее ложью, но всё-таки хоть как-то походило на правду.
— М-м-м, — подал голос детектив Бёрн, нацарапав что-то в блокноте. — Выходит, вы четверо, не сказав ни слова родителям, присвоили чужое оружие и багаж и проехали всю страну, чтобы вернуть утерянный чемодан.
