– Простите, вас, случайно, не Валера зовут?
– Да, – кивнул Валерка.
– Ой, мы все ваши передачи смотрели. Моя дочка, ей десять лет, ваши фотографии из всех журналов вырезает. Вы не могли бы дать автограф? Дочка будет в восторге.
– Пожалуйста, – сказал Валерка.
– Жалко, у меня журнала нет. Знала бы, купила. Ну хоть на блокноте. Мы потом переклеим.
– Валера, а можно нам тоже? – осмелев, подошли две девчонки.
У обеих, несмотря на промозглую погоду, были открыты пупки с претензией на сексуальность.
– Надо же, живой! – радостно воскликнула одна. – А сфоткаться можно?
Пока Валерка ехал до места, он раздавал автографы и фотографировался со всем автобусом. Раньше, когда его воспринимали как красивое тело, без души и имени, он тяготился чужим вниманием. Теперь ему даже льстило, что люди узнавали его и он перестал быть для них манекеном.
К продюсеру он вошел в приподнятом настроении. Глузский говорил по телефону. Не прерывая разговора, он сделал Валерке знак проходить и располагаться.
– Что значит, каков бюджет таков и сюжет? Ты мне пословицами не сыпь. Бюджет вполне достаточный. Беда в том, что глаза боятся, а руки из жопы. Считай, что я эту хрень не видел. Напишешь нормальный сценарий – приходи.
Он нажал кнопку отбоя и, бросив взгляд на часы, радушно сказал:
– Ишь как ты, минута в минуту. Точность – вежливость королей.
Валерка промолчал. Он завидовал умению Борьки парировать любую реплику. Сам он часто терялся и не знал, что сказать. Порой ответ придумывался потом, когда разговор уже давно перекинулся на другую тему.
– Садись. У меня для тебя работенка.
– Новый проект? – с надеждой спросил Валерка.
– Нет, снимешься в клипе.
– Спасибо, – кивнул Валерка.
– Кстати, тебе с МузТВ не звонили?
– Нет.
– Пошли их в задницу. Пускай мне звонят.
– Я вчера в рекламном агентстве был. Меня будут в рекламе снимать, – бесхитростно поделился своей радостью Валерка.
– В какой еще рекламе?
– Лапши быстрого приготовления.
– Ты что, спятил? Никакой рекламы! Ты бы еще чистящее средство для унитазов взялся продвигать! Какого лешего ты лезешь не в свое дело? – рассердился продюсер.
– Я думал, что сниматься в рекламе не возбраняется.
– Думать полагается мне. Я леплю из него нечто удобоваримое, а он берется прославлять бомжпакет Может быть, ты и собачьи консервы возьмешься рекламировать? – язвительно спросил Евгений Борисович.
– А что не так с консервами? – окончательно растерялся Валерка.
Продюсер театрально всплеснул руками:
– Незамутнен, как вода в купели! У тебя определенный имидж: человек-загадка, сильный, стильный и немногословный. Публика желает видеть тебя именно таким. Реклама должна подпитывать имидж, а не разрушать его. Ты можешь раскручивать кофе, дорогой шоколад, банк… На худой конец, оператора мобильной связи, но не пиво и не лапшу. Это не твой формат. Пошли лапшевников куда подальше…
– Но я уже подписал документы, – сконфузился Валерка.
Евгений Борисович уставился на него, как на школяра, который нацарапал неприличное слово на учительском столе.
– Что ты сделал? А ты договор давно перечитывал?
– Ну… – неопределенно промямлил Валерка.
Откровенно говоря, он его вообще не читал. Просто поставил подпись там, где велели. Он не разбирался во всяких юридических тонкостях и не стал вникать в них, резонно полагая, что те, кто составлял контракт, смыслят в этом больше него. Юристы действительно знали свое дело. Их работа состояла в том, чтобы отстаивать интересы заказчиков, которые платят им деньги.
Продюсер язвительно продолжал:
– Ты его достань и полистай на досуге. Полезное чтиво для прочистки мозгов. Между прочим, там черным по белому написано, что все договоры на рекламу и участие в каких-либо других проектах идут только с разрешения компании и заверяются моей подписью. Перешли-ка бумаги посмотреть, что ты там подмахнул.
Валерка вспомнил, что так и не удосужился достать их из сумки.
– Они у меня с собой.
Он вытащил файл с договором. Радость от начавшейся новой эры в жизни померкла.
Евгений Борисович пролистал документы и, задержавшись на особо интересных пунктах, рассмеялся:
– Ловкачи! Да они тебя просто облапошили, грабители. За такие копейки пусть поищут кого-нибудь другого.
Валерка обомлел. Он считал, что за ничтожную работу ему предложили вполне приличные деньги. Неужели участие в рекламе стоит дороже?
Евгений Борисович взял телефон:
– Надо, чтобы Саша с ними сегодня же связался и по горячим следам аннулировал контракт.
Саша был юристом компании. Валерка видел его пару раз издалека. Этим их знакомство ограничилось. Евгений Борисович продолжал:
– Посмотрим, что можно сделать. Правда, неустойку все равно придется выплатить, но это послужит тебе хорошим уроком, что не нужно ничего делать через мою голову. Все ясно?
Валерка молча кивнул.
Продюсер положил ладонь на договор с рекламным агентством.
– Эти бумажки оставишь мне. Тебе они все равно больше не понадобятся. И на будущее запомни: всех перенаправляй ко мне. Переговоры и договоры только через компанию, – сказал Евгений Борисович и подсластил горькую пилюлю: – Не волнуйся, твоя доля от тебя не убежит. И без работы не останешься. Есть у меня идейка, а пока интерес к твоей персоне будем подогревать, так что в новый проект войдешь звездой.
Валерка корил себя за то, что не посоветовался с Аликом или Гришей перед тем как подписывать договор с рекламщиками. Они оба разбирались в документальной казуистике и объяснили бы, что к чему. Теперь он на собственной шкуре узнал, что договоры пишут для того, чтобы их внимательно читать, но было уже поздно. С рекламой лапши он влип. Неустойка выходила приличная. Правда, Евгений Борисович обещал, что они попробуют ее немного понизить, но это проблемы не решало. Успокаивало лишь то, что были и другие желающие сделать его лицом своей фирмы. В принципе его даже устраивало, что теперь не придется самому заниматься переговорами и бумажной волокитой.
Валерка вышел из автобуса возле супермаркета. По старой привычке он не покупал продукты впрок. Прежде это выливалось в то, что собутыльники матери съедали все подчистую, и когда Валерка приходил с работы, холодильник был пуст, как поле после налета саранчи. Закупка провизии не занимала много времени. В еде Валерка был неприхотлив и консервативен. Яичница, пельмени и макароны по-флотски составляли его основной рацион. В последнее время прибавилась замороженная пицца и суши.
