Алик взял с подоконника банку с остатками кофе. Дверной замок щелкнул. Что-то рано соседи вернулись.
Алик выглянул в прихожую и увидел Ингу.
– Привет. А ты как здесь? – она удивленно подняла брови.
– За вещами зашел. До этого как-то некогда было. А ты? Без Борьки?
– Классик трудится. А я была в этих краях и заехала по пути забрать счета. Он ведь не от мира сего и не вспомнит, что за квартиру надо платить.
Алик улыбнулся: сам он только что об этом думал.
– Собрался кофе пить? – спросила Инга.
– Да, знаешь ли, ностальгия по бурным денькам. Присоединишься?
– С удовольствием. Я с утра в бегах. Чашка кофе будет очень кстати. Садись, я налью.
Она открыла шкафчик.
– Ух ты! Я думала, у Борьки кроме паутины ничего не водится, а тут довольно приличные запасы.
– Олюня постаралась. Моя помощница. Мы же тут дневали и ночевали.
– Все время забываю, что ты у нас теперь господин депутат. Сколько у тебя помощников?
– Шесть.
– Ничего себе! А ты важная шишка.
– Все весьма относительно.
Алик смотрел, как споро Инга сервирует стол. Даже самые обыденные вещи она делала с потрясающей грациозностью. Как хорошо было бы возвращаться домой и вот так, по-семейному, садиться с ней за стол. Почему Борьке досталось такое сокровище? Он ведь недотепа, неудачник по жизни. Деньги в его руках не задержатся. Оглянуться не успеет, как спустит свой миллион. Почему Инга выбрала его? Причем не сейчас, когда любая девица побежит за ним собачонкой, а тогда, когда он сидел на мели и стрелял сотенные до получки. От размышлений Алика отвлек голос Инги.
– …Я тобой восхищаюсь. Я думала, эту стену не пробить, особенно после всей бучи с подтасовками и подложными бюллетенями. Но, кажется, я начинаю верить в честность выборов. Я всегда знала, что ты многого добьешься, но такой взлет!
Оценка поразила Алика. Он и не предполагал, что Инга о нем столь высокого мнения. Эх, если бы она стояла за его спиной, он бы совершил невозможное. Прошел бы по головам соперников к самой вершине.
– А как теперь твой бизнес? – спросила девушка.
Вопрос вернул Алика с небес на землю. Скрыть? Сделать вид, что все прекрасно? Состроить хорошую мину при плохой игре? Впрочем, перед Ингой можно не выделываться. Она не из тех, кто млеет перед сильными мира сего и сторонится неудачников. Борька наглядная тому иллюстрация. Алик сказал:
– Нет у меня теперь бизнеса.
– Трудно совмещать? Решил полностью посвятить себя политике?
Это звучало как насмешка. Все вокруг думали, что он вытянул козырного туза, а у него расклад довольно гнусный.
При всем обаянии и уме Инга была невероятно наивна. Бизнесом заниматься гораздо легче, когда находишься в курсе событий, сам утверждаешь законы и постановления и, соответственно, можешь все спланировать заранее.
– Политика – это грязная работа. Откровенно говоря, я не уверен, что выиграл, – неожиданно для себя признался он.
– Что-то случилось?
Искреннее беспокойство в ее голосе развязало ему язык. Они были знакомы уже лет пять, но впервые беседовали вот так, по душам. Алику хотелось, чтобы это длилось вечно. Его потянуло поделиться своими бедами и сомнениями, сбросить с себя этот груз хотя бы ненадолго.
– Случилось многое. На меня решили надеть упряжку. Не всем нравятся слишком инициативные. Для начала отобрали бизнес и машину.
– Почему?
– Не почему, а за что. За то, что я обошел соперников.
– Все так серьезно?
– Нет, я еще легко отделался. Жив и здоров, как видишь.
– Алик, а как же депутатская неприкосновенность?
– Это не для всех. Кое-кому я как кость в горле.
– Я и не предполагала, что у тебя такие проблемы. Понимаю, что это звучит банально, но мне правда очень жаль. Может быть, тебе стоит быть осторожнее и не лезть на рожон?
Инга накрыла его руку своей. Он смаковал прикосновение бледно-розовой раковины ее ладони. Этот целомудренный жест завел его. Желание, которое таилось где-то внизу живота, проснулось и настойчиво заявило о себе.
«Не возжелай жены ближнего своего…» – пронеслось в голове, но плоть не покорялась доводам разума. Повинуясь природному зову, Алик мысленно оплел Ингу паутиной. Это получилось само собой, помимо его воли, как слюноотделение у подопытных собак Павлова.
Инга слегка сжала его руку, совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы Алика бросило в жар. Он впервые осознал, что его власть над людьми простирается куда дальше завоевания сторонников при помощи страстных речей. Он почувствовал, что может покорить Ингу, влюбить ее в себя. Все, что было недостижимым, вдруг стало возможным, если бы не…
Они дружили с Борькой со школы. Да, тот был недотепой. Король, блин. Скорее, калиф на час. Они же разведутся. Козе понятно, что Инге нужен совсем другой муж, но все же Алик не мог поступить по-свински по отношению к школьному другу.
Он тряхнул головой и усилием воли разрушил наваждение. Невидимая сеть опала. Инга убрала руку. Однако усмирить вожделение оказалось гораздо труднее. Точно голодный дракон, оно настойчиво заявляло о себе.
«Впору идти в уборную и мастурбировать, как пацан», – подумал Алик. С чаепитием нужно было заканчивать – пожалеть бедную простату. Притвориться, что забыл о важной встрече, извиниться и уйти. Чтобы справиться с пульсирующим желанием, он представил тушку задавленного кота с разбросанными по шоссе внутренностями. Отпустило.
– Тебе покрепче? – спросила Инга, зачерпывая кофе из банки.
«Не возжелай жены…» До сего момента Алик даже не догадывался, что слово «покрепче» так напитано эротикой. Стоило Алику ослабить хватку, как вожделение снова властно заявило о себе. Нырнув в кладовые памяти, он извлек оттуда пацаненка с дохлой крысой во рту на картине необузданного испанца. Полегчало.
– По-моему, Дали был полным психом, – произнес он невпопад.
– Чего это ты вспомнил Дали? – удивилась Инга.
– Да так. Знаешь, в Испании все покупают его альбомы. Я тоже чуть не повелся, а потом посмотрел: мама дорогая! Какая-то расчлененка, тухлятина, слоны-мутанты. Ты можешь презирать мой плебейский вкус, но, по-моему, у мужика крышу снесло круто.
Алик чувствовал, что разговор об искусстве благотворно действует на его организм.
Инга рассмеялась:
– Представь себе, я тоже не купила альбом Дали. Не хочется иметь подобное дома. Хотя у него есть очень интересные работы, особенно те, где не сразу видишь суть. Они просто зачаровывают. Я провела в музее в Фигерасе целый день. А тебе не понравилось?
– Почему? Впечатляет. Особенно сокровищница. Красивые вещи.
