Если совсем честно, в Управе определяли положенную сумму очень близко к реальным затратам. Тамошние чиновники постоянно имели дело со счетами за овес, постой, вино и так далее, вплоть до разной мелочи, и учитывали разницу по всему региону. Бюджет оптимален, но ведь никто не застрахован от форс-мажорных обстоятельств. Должны быть очень веские причины для выхода из границ, подтвержденные свидетельствами со стороны.
Потому ветераны могут рассчитывать разве что на звание однодворца, и то не сейчас. То есть подарки и награды в дальнейшем будут денежными, но не недвижимость. Или уже по возрасту, что и самым старшим пока не грозит. Пусть живут на ренту, уж точно третье поколение не предъявит права на участок, а если появятся дети, им прямая дорога в отряд. Ну это так… Чистые планы на дальнюю перспективу. На сегодняшний день даже не ясно, сколько можно безболезненно молодых парней требовать от деревни на службу.
В общем, дальше пошло по конвейеру. Двух насильников в петлю, незачем кормить дальше. Собственно, виселицы во дворе не имелось, казнили на городской площади, но старое дерево прекрасно подошло. Парочка «жильцов», убивших хозяина по пьянке за поношения. Этих на испытательный срок в общий строй. Еще один сомнительный тип, прикончивший в драке собственного брата и тяжко раскаивающийся. Туда же.
Музыкант по имени Гарс, что в переводе означало «блистательный» и вряд ли являлось родным именем. Люди творческих профессий вообще частенько с прибабахом в любые времена, а странствующие артисты относятся к сэммин и стоят вне сословий. Такие могут варьироваться от очень известных и неплохо живущих за счет мецената до нищих абсолютно. Причем дело не в умении. Требуется удача и чтобы на тебя обратил внимание некто влиятельный. Данный экземпляр играл в кабаке и женском доме. Очередная драка с неприятными последствиями. Все стороны настолько путались в показаниях, что даже картины событий точно установить не представлялось возможным. Единственное, он начал первым, в ответ на какую-то грубую шутку посетителя. Разбираться не стал — освободил. Всех остальных со штрафами и плетьми давно бы выпустили, но он сэммин.
Десяток деревенских старост. Крестьяне перед походом должны были заплатить крупную сумму сборщикам налогов на военные нужды знаменосца. Поскольку подать чрезвычайная и достаточно тяжелая, многие не смогли погасить в срок. И если каждое хозяйство и каждый землевладелец облагались налогами индивидуально, вся община собирала нужную сумму совместно. В этом случае деревенские старейшины следили за тем, чтобы любой дефицит компенсировапся. Если, к примеру, женщина лишилась мужа и не могла обрабатывать принадлежавший семье участок земли, соседям предлагалось сделать эту работу, поделить урожай и дать ей возможность заплатить налог. Ну а кто совсем не способен, имущество конфисковалось — и в яму, до возмещения недостающего.
На удивление мало еще посадили. Обычно полдеревни в шахты или в рабство отправляют. Любовь к высшей инстанции, безусловно, после подобных крутых мер невообразимо огромна. Возвращать им денежку, естественно, не стал, зато отпустил по домам. Заодно намотал на память в будущем. Драть сегодня лишнее — чревато. Все уже вычистили, и дополнительная тяжесть способна сломать хребет еще тянущим лямку. Пусть молодыми парнями расплачиваются. Наверняка найдутся мечтающие о подвигах и великом светлом будущем.
Парочка воров из серьезных. То есть не на базаре кусок хапнуть, а украсть у хозяина. Один, к примеру, поставил гнилье для армии по высшей цене. Явно с кем-то не поделился, не в первый раз выкидывает такие фокусы согласно консультации тюремщиков. Не стал углубляться, отправил тоже на виселицу, несмотря на слезные просьбы все вернуть с процентами. Раз сидит здесь, а до сих пор не заплатил, либо не имеет, либо жадный до безобразия.
А вот второй вор меня заинтересовал всерьез. Судя по всему, на него наехал крепко зять знаменосца, требуя ссудить без отдачи очень серьезную сумму. Будучи послан в грязном направлении, всерьез обиделся. Этого отпустил домой. Может, и врут, включая надзирателя, но иногда стоит быть щедрым, тем более что мне это ничего не стоит. Прежние счеты с ушедшими навечно господами. Пусть попробует меня обжулить…
— И что же дальше? — растерянно пробормотал старший над ямами, когда двое последних убийц, зарезавших в переулке ремесленника и его жену с детьми (не знаю, зачем их мариновали третий месяц), задрыгали ногами на толстом суке, а охранять стало некого.
— Пока отдыхайте, — милостиво разрешил я. — Свято место пусто не бывает. Появятся другие заключенные.
Хотя членов Табора сюда сажать точно не стану. Казнить — нормально. Не вижу, почему к преступникам, даже из своих, должно быть снисходительное отношение. А вот унижать, заставляя сидеть буквально в дерьме, — ну извините. Все хорошо в меру. Не дорос еще до полного пренебрежения человеческими чувствами.
Глава 20
Уничтожение конкурентов
Деревня мертво молчала, глядя пустыми окнами на улицу. Даже скотины в хлеве не имеется, разве что иногда мелькнет курица, с кудахтаньем шарахаясь из-под ног. Оно и к лучшему: здешние успели убраться в укрепленную усадьбу, и разбойники там собрались.
Тут, опровергая мысли, с грохотом распахнулась дверь, и, размахивая руками, наружу вылетела отчаянно голосящая молодуха в разодранном коротком платье. За нею выскочил низкорослый тип с кинжалом. Тупой стук — и он опрокинулся со стрелой, прошедшей сквозь бедро насквозь. Человек с ужасом смотрел, как к нему подошел боец с разряженным арбалетом, и даже не делал попытки уползти или попросить о милосердии. Кажется, он в ступоре. Такие мелочи никого не волновали. Рядовой деловито перерезал глотку, взяв его за волосы. Судя по правильной позиции, чтобы не заляпаться брызнувшей кровью, не в первый раз проделывает подобное. А на вид молодой парнишка.
Впрочем, кто прежде вкуса крови не пробовал в последнее время немало ее понюхал. И на поле боя, и потом. Тяжелораненых здесь добивают. Своих — если сами попросят, чужих — без малейших раздумий. До гуманизма и лечения всех и каждого еще не додумались, а единственный лекарь на всю мою команду не разорвется при всем желании, которого у него нет. Он получает приличные деньги и долю в трофеях за помощь членам Табора, а остальное в свободное время и за свой счет.
Колонна миновала дома и быстрым шагом вышла к пели — хозяйскому дому. Далеко не каменный замок с зубчатыми стенами. Такое могут себе позволить очень немногие. Большинство обходится земляной насыпью и невысокой стеной. Зато сам дом нередко настоящая крепость. Серьезные укрепления в деревне оборонять особо некому, а от мелкой банды и такого хватает. Другое дело знаменосец. У него не так просто было бы мощную твердыню с гарнизоном взять, однако на предложение перейти на службу комендант немедленно согласился, выторговав себе прежние владения. Я бы ему еще пару деревень подарил, знай, сколько всякого добра запасено на будущее. Мой Табор может год сидеть на всем готовом. Продовольствием и оружием забиты все склады. К примеру, насчитали на хранении пять с лишним сотен кавалерийских малых составных луков и двенадцать тысяч восемьсот пучков стрел. Пучок состоял из двадцати четырех стрел, таким образом, общее закупленное количество равнялось тремстам семи тысячам двумстам единицам, для оперения которых сто пятьдесят три тысячи шестьсот гусей лишились шести перьев каждый. Торговать, правда, рано. Несколько тысяч стрелков выпустят все это в течение краткого времени. Но у нас-то счет идет на сотни! Надолго хватит, а каждая денежек стоит, пусть и не особо великих. А ведь были еще кольчуги и латы во множестве, со шлемами и сбруей.
