В душе ей, правда, было не до смеха. К любопытству примешивалось чувство тревоги. Она так привыкла добиваться своего, что уже почти и не помнила, что такое неудача, сейчас она каким-то шестым чувством ощутила, что ей грозит реальная опасность. Ее образ жизни, легкий и беззаботный, вот-вот мог рухнуть.
И как бы внимательно Антония ни разглядывала девушку, с которой сидел Росс, она все-таки никак не могла понять — ну почему?
«Ладно, — сказала она про себя. — Она симпатичная. Но тысячи других девушек симпатичные, но только они, по крайней мере, принаряжаются. А эта даже не накрашена». Ее светлые волосы уложены кое-как: Антония взглядом знатока определила, что эта девушка уже много месяцев даже близко не подходила к парикмахерской. Трикотажный костюмчик из ангорской шерсти простоват, но сойдет, только, правда, не для такого вечера, как этот. Да и эти черные туфельки на низком каблуке явно старомодны. Антония, как и все, кто следил за модой, еще в прошлом году избавилась от таких: она покидала все старые туфли в коробку и велела служанке отнести их в комиссионный магазин. У этой девочки явно нет ни малейшего представления о современной моде.
И тем не менее… и тем не менее — вот он Росс, и вид у него такой, словно он с большим трудом сдерживает себя, чтобы не облапать эту плохо одетую, немодную девицу. Это не тот Росс, которого знала Антония, тот всегда был такой непринужденный и почти не скрывал улыбки, когда женщины выставляли себя дурами, пытаясь добиться его внимания.
Сейчас, однако, заинтересован был он. Антония могла бы даже сказать — одурманен. Она поняла, что угроза ее личному счастью гораздо сильнее, чем она предполагала, и ее охватила ревность.
Потягивая водку с тоником и слушая, как постукивают в стакане кубики льда, потому что рука ее дрожит от тревоги и ярости, Антония пришла к заключению, что определенно что-то надо будет предпринять. У них с Россом превосходная договоренность: он не возражал, что у нее есть муж, а она не интересовалась бесконечной рекой женщин, с которыми забавлялся Росс… пока это оставалось тем, чем было. Забавой.
Антонии всегда казалось, что она знала Росса и могла быть уверена: образ его жизни не изменится. Она просто не учла, что однажды он может кого-нибудь полюбить. Вот в чем состояла проблема.
Это и было угрозой, которая сейчас так ее тревожила. Но когда Антония чувствовала, что ей угрожают, она переходила в нападение.
…………………………………………..
К счастью, с приездом Тессы настроение Росса резко изменилось, и он убрал свою плетку. Холли, которой разрешили принять участие в веселье при условии, что она будет следить за телефоном на администраторской стойке, с огромным удовольствием дерзко флиртовала с французским кинорежиссером, чей задушевный взгляд мог бы в любой момент растопить лед ее сердца, если бы только она не была так безумно влюблена в Макса. Режиссера она только поддразнивала в надежде на то, что Макс вдруг заметит, воспылает, как Хитклифф
[8], ревностью и заключит ее в свои объятия. Пока же он только подмигнул и улыбнулся, когда оказался рядом с ее столиком, танцуя со стройной загадочной миссис Эллис из двенадцатого номера, которая недавно развелась с мужем. Ну что же, для начала и это неплохо, если учесть, что не так давно она назвала его свиньей. У мужчины все-таки есть гордость.
Холли улыбнулась хрупкой новой официантке по имени Грейс и взяла канапе у нее с подноса, который та довольно неловко несла в обеих руках, пробираясь между столиками. Тогда Холли и заметила, как сидевшая в дальнем конце зала Антония Сеймур-Смит поднялась со своего места. Черт, подумала Холли, бросив тревожный взгляд на Тессу и Росса. Она не ожидала, что Антония окажется сегодня здесь. Холли с сожалением вынуждена была признать, что судьба над ней опять посмеялась: несмотря на свою неспособность хранить секреты, она так и не нашла подходящего случая поведать Тессе об отношениях Антонии и Росса. Это можно назвать чудом, но муж Антонии ничего не знал, хотя всем остальным было прекрасно известно, что эти двое уже долго поддерживают связь, особо этого не скрывая.
Французский кинорежиссер, глядя на ложбинку между грудей, бормотал что-то галльское и очень обольстительное, только Холли уже его не слушала. Официантка Грейс стояла рядом, и обе они смотрели в одном направлении. Антония шла через полный зал, безотрывно глядя на Росса и Тессу, так что Холли совсем упала духом. Она не знала, что задумала Антония, но понимала, что это что-то недоброе.
…………………………………………..
Тесса опрометчиво нарисовала на обратной стороне обертки от рождественского подарка шарж на тренера скаковых лошадей из Ирландии, и теперь ее осаждали другие гости с просьбой изобразить и их.
— Подписывайся разборчиво, — посоветовал ей Росс, когда Тесса сосредоточенно переносила на бумагу уловленные быстрым взглядом черты, из которых составлялся в меру карикатурный портрет Т. Дж. Хендерсона, техасского нефтяного барона во втором поколении, который приехал погостить в Великобританию со своей глуповатой, но очень симпатичной девятнадцатилетней дочерью. — И запроси кругленькую сумму, иначе они не оценят.
Тесса улыбнулась и помотала головой.
— Эти двухминутные шаржи я создаю для удовольствия, а не ради денег.
Т. Дж. Хендерсон заржал и хлопнул себя по жирному колену.
— Сделай меня симпатичным, крошка, и можешь назвать любую цену. Заплачу!
— Боже правый, — запротестовала Антония, совершенно неожиданно появившись рядом с Тессой. — Вы говорите с ней, словно с какой-то проституткой.
Росс нахмурился. У него с Антонией было молчаливое соглашение, и до этого момента она его не подводила. Обычно она издали наблюдала, а поддразнивала его потом. И нужно же было из всех вечеров выбрать именно этот — и из всех женщин именно Тессу — и вклиниться. Росс почувствовал раздражение, а Антония положила пальцы с накрашенными бронзовым лаком ногтями на плечо Тессы.
— Антония, — сказал он отчасти, чтобы представить ее, отчасти, чтобы одернуть. — Это Тесса Дювалль. Она будет через отель продавать свои картины.
— Она, должно быть, очень талантлива, — заметила Антония, улыбаясь Т. Дж. Хендерсону, и Росс уловил в ее словах двойной смысл.
— Где Ричард? — спросил он, жалея, что не может послать Антонию прогуляться.
Теперь ее улыбка была адресована уже Россу, и он уловил в ее темно-голубых глазах холодную решимость.
— А, он здесь, в другом баре. Неважно, Рождество сегодня или нет, он сумел найти себе кого-то, чтобы поговорить о бизнесе. Думаю, сейчас он обсуждает что-нибудь увлекательное, вроде величины не облагаемого налогом пособия или колебания курса немецкой марки. Как раз поэтому, — спокойно продолжила она, не обращая внимания на раздражение Росса, — я предпочла вашу компанию. Кто меня за это осудит?!
За то время, пока Антония демонстрировала, какой скучный у нее муж, Тесса успела и оценить ситуацию, и закончить шарж. Эта стройная блондинка с дорогой прической и отточенным упражнениями телом была одной из многочисленных женщин Росса. Непринужденно улыбаясь и сохраняя трезвость мысли, Тесса подписала шарж крупными четкими буквами и сказала:
