— Я не тот мистер Монаган. А того, который вам нужен, сегодня не будет. — Макс, нахмурясь, глядел на экран монитора и губами проговаривал фразу диалога, пытаясь определить, подойдет она или нет.
— В таком случае я буду вынужден связаться с мисс Дювалль, — произнес недовольный голос в трубке. — Премного благодарен за помощь.
Менее чем через пять минут телефон снова зазвонил.
— Да? — раздраженно рявкнул в трубку Макс.
— Прошу прощения за то, что снова вас побеспокоил, мистер Монаган, но мобильный телефон мисс Дювалль сейчас не работает. Поскольку дело довольно срочное, мне бы хотелось знать, нет ли какого-нибудь другого способа с ней связаться?
К этому моменту Макс уже растерял все светлые мысли. Писать сценарии в десять раз сложнее, чем романы, и, если бы не Франсин, он никогда бы не стал корпеть над этим. Ему нужно было сделать перерыв, и к дому Тессы съездить нетрудно. Это будет сегодня его добрым поступком.
— Дайте мне ваш номер, — сказал он уже более спокойно. — Постараюсь сделать так, чтобы она вам сегодня перезвонила.
— Очень любезно с вашей стороны, — ответил голос в трубке, тоже более теплым тоном. — Пусть она позвонит мне в любое время до пяти.
«Ладно, — подумал Макс, глядя на часы. — Вначале можно немного поплавать, потом что-нибудь съесть и уж затем ехать…»
ГЛАВА 29
Сдержать свой гнев Росс мог только одним способом — тотчас погрузившись в дела. До Лондона он доехал на сумасшедшей скорости, — если бы на дороге встретился полицейский дорожный патруль, то он не догнал бы Росса, — и в «Ритц» прибыл в паршивом настроении: в голове все снова и снова проигрывалась ссора с Тессой и повторялись брошенные ими друг другу оскорбления.
Но деловой человек не позволяет личной жизни мешать работе. Стоит это допустить, и тут же скатишься вниз. Росс заставил себя на несколько часов забыть о Тессе, стал улыбаться, пожимать руки, вести светские беседы, пока совещание еще не началось, а потом так сосредоточился на обсуждаемых вопросах, что время действительно пролетело быстро.
…………………………………………..
Вначале она подумала, что от жары, боли и отчаяния это ей кажется. Вдалеке размером со спичечный коробок показалась темно-серая, поднимающая клубы пыли машина и направилась в ее сторону. Тяжело дыша, Тесса приподнялась на локтях, чтобы получше разглядеть это видение. Машина приближалась, и она уже различала сквозь биение собственного пульса, отдававшееся в ушах, рычание мощного двигателя. Это действительно была машина. Теперь оставалось только молиться, чтобы водитель заметил ее и остановился.
У Тессы, уже ослабевшей к этому моменту, готовой потерять сознание, не было сил для слез, когда машина взвизгнула тормозами. Ей вначале даже показалось, что это Росс, но из машины выскочил Макс и воскликнул:
— Боже мой!
Тесса встряхнула головой, все еще не веря своим глазам.
— Что ты говоришь? — словно откуда-то издалека донесся до нее голос Макса, который нагнулся и поднял ее на руки.
— Не… не тот брат, — тихо проговорила Тесса, закрыла глаза и вцепилась потной рукой в его плечо. Через несколько секунд она почувствовала, что ее кладут на заднее сиденье автомобиля, и тут еще один приступ боли пронзил спину. Тесса, чтобы не закричать, зажала руки Макса в своих и прикусила губу. Когда схватки отступили, она снова открыла глаза, откинула с лица намокшие волосы и кое-как улыбнулась. — Но при таких обстоятельствах, — слабым голосом прибавила она, — сойдешь и ты.
…………………………………………..
— Вот это да, — негромко произнесла Антония, сразу поняв, что она победила. Если бы Росс, увидев ее, прошел мимо… ну, тогда бы она проиграла.
Но он не прошел мимо, и победа — обещающая наслаждение победа — была за ней. Закинув ногу на ногу так, чтобы из-под шелкового платья показалось еще несколько дюймов ее загорелых конечностей, Антония заговорщицки улыбнулась.
— Какая встреча! Росс, как поживаешь?
— Тебе не следует вот так одной сидеть в фойе отеля, — не слишком любезным тоном заявил он, стараясь выиграть время, но уже понимая, что это бессмысленно. Антония прекрасно его знала, и никакие грубые слова не могли ввести ее в заблуждение.
Она в притворном ужасе вытаращила глаза.
— Ты хочешь сказать, что меня могут снять? Ко мне может подойти какой-нибудь высокий темноволосый незнакомец? Боже мой, какой ужас!
— Да, — сказал Росс, медленно кивая и разглядывая каждую деталь ее туалета. — Именно высокий темноволосый незнакомец.
Антония запрокинула назад голову и рассмеялась. Вырез темно-синего платья послушно раскрылся, слегка приоткрывал грудь. Росс уловил знакомый, дурманящий запах ее духов.
— В таком случае, — произнесла она, — может быть, и хорошо, что я наткнулась на тебя.
— Может быть, — произнес Росс, хотя очень в этом сомневался. То, что ему следовало делать, и то, чем он собирался заняться, очень сильно отличались одно от другого, и, скорее всего, ему еще придется пожалеть о содеянном. Только все дело в том, что сейчас ему на это было наплевать. Посмотрев в сторону и отбросив притворство, он сказал:
— Подожди тут, я сниму для нас номер.
В ответ Антония расстегнула сумочку и потрясла перед Россом ключами. Торжествующе улыбаясь, она проговорила:
— Великие умы думают одинаково, дорогой. Я уже сняла номер.
…………………………………………..
Не в силах удержаться, чтобы не подразнить его, она выскользнула из платья и произнесла:
— А совесть тебя не мучает?
Антония выбрала нужный момент, чтобы спросить. Неимоверно возбужденный ее неожиданной наготой, Росс отмахнулся от вопроса. Как он ни старался, Тесса упорно думала о нем самое плохое, постоянно сомневалась в его мотивах и отказывалась признать даже малейшую возможность того, что его чувства к ней могут быть искренни. Он с таким трудом старался показать ей, что исправился, — никогда раньше он ни одну женщину не осыпал таким вниманием, как ее, — но она так упорно защищала эту свою чертову независимость, что все его старания оказались лишь пустой тратой времени. Он предложил Тессе весь мир, а этот мир оказался ей просто не нужен.
Поэтому Росс постарался убедить себя, что он заслужил немного удовольствия. «И это, — решил он, — очень даже справедливо. К тому же уже давным-давно пора».
— Я в угрызения совести не верю, — сказал он Антонии, приблизился к ней и, едва касаясь, провел пальцами между ее золотистых грудей. — Это все выдумки.
Антонии не терпелось, чтобы Росс поскорее заключил ее в свои объятия, и она спросила:
— Кажется, мы уже много времени потратили зря. Сколько уже прошло, Росс? Месяцев шесть?
Он улыбнулся.
— Тебе лучше знать.
Она, конечно, знала. Пять месяцев и шестнадцать дней, плюс-минус несколько часов. Но поскольку Антония не желала признаваться, с какой тоской она считала эти недели, то просто подняла руки и развязала на нем галстук. Бросив галстук на пол, она занялась пуговицами его белой рубашки.
