– Просто так никто орать не будет, наверное, вы ее доводите.
– Да никто ее не доводит, просто все заняты своими делами, мальчишки вообще ее посылают…
– Как?! Муся! Что такое ты говоришь?!
– Мам, ну непонятно же объясняет, ее слушать невозможно.
– А ты? Ты что делаешь?
– Да ничего такого, просто подошла к Мартыновой и показала ей фотки нашей Зури, ну мы посмеялись немного, а потом к нам подошли еще ребята посмотреть… Ну вот она и заорала, что я ей урок сорвала и чтобы без родителей в школу не приходила.
– Ничего себе… Послушай, Мусь, но ведь это неправильно и нехорошо. Понимаешь, человек приходит на работу, объясняет.
– Да не умеет она объяснять! – Перебила Муська.
– Объясняет, – терпеливо продолжаю я, – материал, но объясняет, как может. Ей кажется, что понятно, а оказывается, вы не понимаете. И потом вы даже не даете ей шанса – сама же говоришь, что ходите на ее уроках, фотографии разглядываете.
Муся молчала, но всем своим видом выражала несогласие.
– Мусенька, ну поставь себя на ее место.
– Я никогда не буду учительницей!
– Просто на минуту представь, что это ты что-то пытаешься объяснить детям, которые тебя не хотят слушать. Ты поневоле будешь орать, хотя, конечно, это неправильно… Вот подумай и скажи, как бы ты поступила.
– Не знаю, – неохотно выдавила дочка.
– В любом случае вы не правы. Это такое неуважение к труду другого человека. Очень некрасиво получилось. Я пойду, конечно, но думаю, тебе придется извиниться.
Муся молчала, я прекрасно ее понимала, тем более знала, что это значит для нее. Она просто не могла заставить себя сказать «прости».
– Очень надеюсь, что ты меня поняла… Кстати, она молодая или нет?
– Молодая, – буркнула Муська.
– Ну вот, значит, неопытная, ей помочь надо, а вы все делаете наоборот.
– Я же не могу одна молчать, когда все ходят на ее уроках и говорят.
– Если ты одна будешь спокойно сидеть, может, еще кто-нибудь присоединится. Ладно, когда же лучше мне пойти? А у тебя случайно нет ее телефона? Может, по телефону договорюсь о встрече. Как ее зовут?
– Вера Максимовна…У Дащки есть ее телефон, сейчас узнаю.
Муся записала телефон, я посмотрела на часы, нет, сегодня уже поздно, позвоню завтра.
Неожиданно Зури легла и замерла.
– Смотри, кажется, приготовилась броситься. – Я огляделась – Никого, вроде, нет.
Обычно Зури так делала, когда встречала другую собаку, она никогда сразу не подходила, обязательно ложилась, потом бросок, а там уже разбиралась или «будем грызть друг друга или дружить».
– Муська! Скорей прицепи поводок! Надо вокруг дерева обмотать, а то не удержим. Вот черт! Кого же она там увидела?
Из-за кустов выскочил огромный дог, я охнула, а Зури, отпущенная Муськой, бросилась к нему, виляя хвостом. За догом вышел невысокий парнишка, поздоровался. Все понятно – я тут лишняя.
– Муся, я пошла, вы погуляйте еще немного, только недолго, а то поздно уже.
Дочь радостно кивнула моей догадливости, а я побрела к дому.
«Ну вот, я уже лишняя, – невесело думала я, – пришел мальчишка, и мать не нужна. А кому я, вообще нужна?» Жутко хотелось плакать и жалеть себя, но неожиданно вспомнила сегодняшнее признание Леонида, и воспоминание вызвало улыбку и потом, у меня есть Ванька и Ленка, и мои родители и бабушка. Ничего, прорвемся! Зигель, зигель, ай, лю-лю!
* * *
Утром позвонила математичке, у нее, оказывается, первые часы были свободны. Она предложила подойти пораньше в школу, но я наврала, что тороплюсь на работу и хорошо бы нам поговорить где-нибудь по дороге. Договорились на автобусной остановке.
– Вера Максимовна? – Обратилась к молоденькой женщине, стоящей уныло на остановке.
Она кивнула, я представилась и, не дав ей открыть рот, чтобы произнести обвинительную речь, начала сама.
– Сразу хочу извиниться за поведение моей дочери. Пожалуйста, извините ее.
Она не ожидала такого начала и захлопала глазами, потом сообразила.
– Но она должна сама извиниться.
– Вера Максимовна, с подростками бывает очень трудно, особенно трудно заставить сказать, что они неправы. Но она поняла, что поступила некрасиво.
– Представляете, я объясняю, горло деру, а она фотографии показывает и смеется.
Господи, она того и гляди расплачется. Вот бедолага!
– Вера Максимовна, а знаете, не надо горло драть, поберегите его, я знаю у многих учителей профессиональная болезнь горла, даже если говорят спокойно.
– Я же не могу спокойно, они же не слушают! – Выкрикнула с обидой она.
– А когда говорите громко, слушают?
– Нет, – неохотно призналась она.
– Значит, поменяйте тактику. Попробуйте говорить тихо, а еще лучше начните урок с какого-нибудь эпизода. Расскажите им что-нибудь интересное или смешное – помогает. Я помню, у нас был учитель по рисованию, старенький такой безобидный, мы на его уроках на голове ходили, и тогда он каждый урок начинал с какой-нибудь истории, возможно, даже выдуманной, но нам стало интересно и уроки стали проходить совершенно по-другому.
– А что рассказать?
– Но вот, например, шли в школу, увидели, как ворона дразнила собаку. Я один раз наблюдала – очень смешно. Да можно афоризмы вспомнить, анекдоты… А вообще, вы по призванию пошли в педагогический?
– Да… Но сейчас дети совсем другие, наглые, учителей не уважают, хамят.
– Что, всем учителям хамят?
– Ну не всем, но многим.
– Знаете, – обреченно вздохнула я, уставшая ей что-то объяснять, – если вы разочаровались в профессии, лучше уйти, не доводить себя до нервного срыва и не доводить детей.
– Что вы меня учите?! Дочку свою лучше научите хорошему поведению!
Она выкрикивала что-то еще, но мне уже не хотелось ее слушать, попрощалась и быстро зашагала прочь. Ну ее к черту! А я-то хороша – вечно лезу со своими советами, и ведь знаю, прекрасно, что это никому не нравится. Все! Математику буду сама Муське объяснять…
Опять просидела допоздна, от провожатого на этот раз отказалась, правда, с сожалением, не хотелось тащиться на метро и на автобусе. Но лучше сразу пресечь, никому это не надо, мне-то уж точно. И сразу возник образ Бородина… Как же мне избавиться от него? И сама знаю ответ – надо уволиться, с глаз долой, из сердца вон…но так не хочется.
По дороге зашла в торговый центр, там, в ювелирном отделе стали продавать авторские работы из полудрагоценных камней, надо было выбрать что-нибудь для Ленки. Мне повезло – сегодня как раз привезли новые украшения и одни бусы из крупных розовых камней с трудным названием просто заворожили. Цена была впечатляющая, но для Ленки не жалко и деньги с собой были. Бусы положили в прозрачный мешочек со звездочками, и довольная покупкой, направилась, наконец, домой.
