Дома меня ждали Муся и Зури. Оказывается, дочка хотела погулять «все вместе, как вчера».
– Мам, а математичка голос себе сорвала и взяла больничный, вот здорово!
Хотела сделать замечание, что это нехорошо, радоваться болезни, но передумала – не буду занудничать.
– А кто же теперь ее заменяет?
– Завуч, – пробурчала дочь, – Татьяна Осиповна. Такая строгая, вообще…
– Объясняет понятно?
– Понятно, но прямо шевельнуться не дает.
– Ничего, сорок пять минут можно не шевелиться.
Мы вошли в лесок и отпустили Зури.
– Влад должен прийти, – Муська стала оглядываться, – а у них новая училка по литературе…
Я ее почти не слушала, хотелось есть и спать. Дог выскочил внезапно, Зури от неожиданности даже шарахнулась, но тут же стала «козлить» и носится с ним. Появился вчерашний парень, мы поздоровались, они стали трепаться про какие-то новые диски, называли новые имена музыкантов, я поняла, что безнадежно отстала и вообще здесь лишняя. Так же, как и вчера оставила их гулять с собаками, а сама пошла домой.
Позвонил Ванька и предложил завтра встретиться, сказал, что приготовил для меня что-то необыкновенное, значит, предполагается визит к нему домой и от постели не отвертеться. Ну и пусть! Пересплю с Простаковым, ведь говорят, клин клином вышибают…
* * *
Ванька заехал за мной на работу, в машине был букет розовых роз в оборочках из целлофана. Конечно, я поблагодарила, хотя к розам равнодушна, а к розовым тем более, но человек старался и за это спасибо.
Когда села в машину, показалось, что мелькнула фигура Бородина, но машина сразу тронулась с места, и кого-то разглядеть не представилось возможным.
– Олечка, я дома стол накрыл, сейчас заедем в один магазин, тут настоящее грузинское вино продают. Ты какое любишь, красное или белое? А может, что-то покрепче?
– Красное, полусухое.
Остановились у магазина, и он вышел, а я засомневалась, правильно ли поступаю, и на сердце как-то тяжело.
– А вот и я, – прервал мои мысли Ванька и поцеловал меня в губы…
Мы поехали, Иван что-то рассказывал, я улыбалась, делая вид, что абсолютно счастлива… но поцелуй мне не понравился, какой-то слюнявый.
Подъехав к дому, он опять стал мне расписывать его достоинства – тут тебе и стоянка, и охрана, и консьержка и всегда чистый подъезд… Опять же подавила раздражение, ну простодушный человек, ну хвастается, да и бог с ним.
Стол был уже накрыт, он достал еще несколько тарелок из холодильника, открыл вино и опять достал эти дурацкие вонючие свечи.
– Вань, давай без свечей.
– Ну как же без свечей? И красиво и аромат…
Ладно, человек старался, хрен с ними, пусть горят.
– Давай за тебя.
Мы выпили, еще и еще… Есть я не хотела, но попробовала Ванькину стряпню. Каждое блюдо сопровождалось подробным описанием, из чего и как готовилось. Неплохо, но папа готовит гораздо вкуснее и никогда не говорит за столом, как он это приготовил. Потом может кому-то дать рецепт понравившегося блюда.
Ванька опять полез целоваться, начал раздевать и потащил в спальню…
Все было обыденно, без фантазии, как будто мы уже прожили вместе десять лет. А потом…потом он вышел и вернулся с бокалом вина. Глядя на меня и отпивая маленькими глотками вино, улыбнулся как-то гаденько и выдал.
– Я долго ждал, все думал ты особенная, а ты оказалась обыкновенной бабой, причем не первой свежести… вон и целлюлит пошел и морщины на морде… – При этих словах я зажмурилась и натянула одеяло, боясь пошевельнуться, а он спокойно продолжал – И в постели ты полный отстой. У меня, знаешь, какие девки? А что в койке вытворяют, тебе и не снилось, притом все молоденькие и красотки, не тебе чета. И что я, дурак, в тебе нашел?
– Выйди, я оденусь, – не открывая глаз, выдавила я.
– А чего теперь стесняться, я все уже видел… Ладно, одевайся, пойду душ приму.
Меня била дрожь, кажется, даже зубы стучали, не знаю, как я сумела одеться.
– Ну что, уже напялила свое сексуальное белье? Господи, ты бы хоть у дочери проконсультировалась, что надевать на свидание, уж она наверняка знает. Малолетки сейчас та…
Я не дала ему закончить, со всего маху, от обиды и злости так залепила по морде, что он покачнулся. На какое-то мгновение показалось, что сейчас получу сдачи – так исказилось его лицо.
Одевалась, как сомнамбула, не слышала, что он кричал мне вслед, а он что-то кричал, наверное, еще что-нибудь гадкое и грязное. Вон отсюда!
Я бежала по улице, как будто за мной гнались убийцы и насильники, черти и монстры и еще не знаю кто, но кто-то черный и страшный.
– Эй! – Вдруг очнулась от окрика. – Куда несешься, тетка? Ненормальная! Чуть с ног не сбила!
Какая-то девушка чуть постарше Муси продолжала еще что-то выкрикивать, но я пришла в себя, пробормотала извинения, прошла еще немного и обнаружила, что вышла на Ленинградский проспект. Как назло, денег было мало, на такси до Гальяново не хватит. Но зайти в метро не было сил… Ничего, надо немного прогуляться и тогда приду в себя, и я пошла…
Дойдя до Динамо, решилась зайти в метро, там было так тепло, я поняла, что очень замерзла. Поскорее бы домой, залезть в горячую ванну и выпить крепкого чаю. Мобильный разрывался, но из-за шума я услышала не сразу.
– Краснова! Ты чего трубку не берешь?
– Я в метро, плохо слышно.
– Подожди, ты же с Ванькой сегодня встречалась? Он что, тебя провожать не поехал? Чего молчишь? Ладно, скоро закачиваю и сразу к тебе.
Хорошо, что Муси не было дома, она гуляла с собакой, я залезла под душ, воду сделала погорячее и вскоре почувствовала долгожданное тепло. Когда появилась Ленка, я вроде пришла в себя, но начались расспросы, и слезы с таким трудом сдерживаемые, все-таки прорвались.
– Ольга! Да ты что?! Успокойся! Да что случилось-то?! Да скажи хоть слово!
– Он сказал… я…старая и в целлюлите.
– Что значит, старая? – озадаченно спросила Ленка. – Вообще-то мы с тобой ровесницы и вовсе мы не старые, а в самом соку, у нас бальзаковский возраст, вот! Да прекрати трястись!
– Ленка, это такое унижение, – всхлипывала я. – Вот дура… какая я дура…
– Мы все дуры, – философски заметила Ленка и тоже зашмыгала носом, потом посмотрела на часы. – Давай прекращай, сейчас Муська придет, как ты ей объяснишь.
Я пошла в ванную умываться и услышала, как хлопнула дверь – Муся с Зури вернулись.
– Знаешь, в лесу еще снег лежит, – болтала она, раздеваясь, – а у нас здесь такая грязь, надо лапы помыть.
Помыли Зури лапы, Ленка спрашивала дочку про школу, про мальчиков, в общем, отвлекала, но Муся все равно заметила мою заплаканную физиономию.
