В стилистике парадокс рассматривается в отделе фигур.
* * *
Фраза, с которой начинается эта глава, принадлежит знаменитому британскому премьер-министру Уинстону Черчиллю. Вы, скорее всего, уже знаете, что в Соединенном Королевстве парадокс стал своего рода «национальным спортом» и составляет значительную часть фирменного английского юмора. Чего стоит одна фраза: «Патриотизм – последнее прибежище негодяя», сказанная 7 апреля 1775 года на собрании основанного им Литературного клуба поэтом, критиком и издателем доктором Сэмюэлем Джонсоном. С тех пор она толкуется и перетолковывается на разные лады.
А упомянутому выше Черчиллю принадлежит, к примеру, и ряд следующих парадоксальных высказываний:
«Удивительно, как хорошо мы умеем хранить секреты, которые от нас утаивают»,
«Говоря “Прошлое – это прошлое”, мы приносим в жертву будущее»;
«В военное время Истина столь драгоценна, что в качестве телохранителя ее всегда должна сопровождать ложь»;
«Недостаток капитализма – в неравном распределении благ. Преимущество социализма – в равном распределении лишений»;
«Самое веселое в жизни, это когда в тебя стреляют и промахиваются».
Последняя фраза была сказана в 1898 году и, возможно, отражала опыт Черчилля, полученный им в Англо-бурской войне. Точно известно, что ее оценил и полюбил Рональд Рейган – после неудачного покушения на его жизнь.
А вот знаменитый парадокс «Демократия – наихудшая форма правления, если не считать всех остальных» приписывается Черчиллю ошибочно. На самом деле он сказал: «Никто не притворяется, что демократия – идеал или ответ на все вопросы. Действительно, утверждалось, что демократия является наихудшей формой правления за исключением всех тех других форм, которые применялись время от времени; однако в нашей стране распространено мнение, что править должен народ, править продолжительно, и что именно общественное мнение, выражаемое всеми конституционными способами, должно оформлять, направлять и контролировать действия министров, которые являются их слугами, а не хозяевами». Звучит не так эпатажно, но мысль глубже и точнее.
А еще Черчилль говорил о демократии вот что:
«С тех пор как утвердилась демократия, у нас одна война сменяет другую»
и
«Демократия более мстительна, чем все кабинеты министров вместе взятые».
* * *
Но, разумеется, когда мы думаем о британских парадоксах, то прежде всего вспоминаем Оскара Уайльда. Не удивительно, что его афоризмы уже не раз встречались нам в словарных статьях, посвященных парадоксу. Вот еще несколько подобных его высказываний:
«Жизнь слишком важна, чтобы рассуждать о ней серьезно»;
«Всегда приятно не прийти туда, где тебя ждут»;
«Естественность – всего лишь поза, и к тому же самая раздражающая из всех, которые мне известны»;
«Это ужасно тяжелая работа – ничего не делать»;
«Когда со мной сразу соглашаются, я чувствую, что я не прав»;
«Англия и Америка – две нации, разделенные общим языком»;
«Тот, кто смотрит на дело с обеих сторон, обычно не видит ни одной из них»;
«Чтобы быть естественным, необходимо уметь притворяться»;
«У женщин просто удивительная интуиция. Они замечают все, кроме очевидных вещей»;
«У меня непритязательный вкус: мне вполне достаточно самого лучшего»;
«Чтобы завоевать мужчину, женщине достаточно разбудить самое дурное, что в нем есть. Ты делаешь из мужчины бога, и он тебя бросает. Другая делает из него зверя, и он лижет ей руки и не отстает от нее»;
«Как легко обратить в свою веру других, и как трудно обратить самого себя»;
«Демократия есть одурачивание народа при помощи народа ради блага народа»;
«Самая прочная основа для брака – взаимное непонимание»;
«Если что-то и стоит делать, то только то, что принято считать невозможным»;
«Когда боги хотят наказать нас, они внимают нашим молитвам»;
«Чтобы приобрести репутацию блестяще воспитанного человека, нужно с каждой женщиной говорить так, будто влюблен в нее, а с каждым мужчиной так, будто рядом с ним изнываешь от скуки»;
«Я живу в постоянном страхе, что меня поймут правильно»;
«Если хочешь испортить человека, начни его перевоспитывать»;
«Умеренность губительна. Успех сопутствует только излишеству»;
«Есть единственная в мире вещь, которая хуже, чем то, что о тебе говорят: эта вещь – то, что о тебе не говорят»;
«Если человек о чем-то здраво судит – это верный знак того, что сам он в этой области недееспособен»;
«Мода – это форма безобразия, настолько невыносимого, что мы вынуждены изменять ее каждые полгода»;
«Только по-настоящему хорошая женщина способна совершить по-настоящему глупый поступок»;
«Человек менее всего оказывается самим собой, говоря о собственной персоне. Позвольте ему надеть маску, и вы услышите от него истину»;
«Искренность в небольших дозах опасна; в больших – смертоносна»;
«В наше время быть понятым значит попасть впросак»;
«Жизнь подражает Искусству в гораздо большей степени, чем Искусство подражает жизни;
«Лондонские туманы не существовали, пока их не открыло искусство».
Парадоксы Уайльда – это парадоксы зрелого ума, «отягощенного» многовековым запасом мировой культуры. Но лично мне больше по душе дерзкие и бесшабашные парадоксы французского поэта Франсуа Вийона.
Одна из его баллад так и называется «Баллада истин наизнанку». Вот как она звучит в замечательном переводе Ильи Эренбурга:
Мы вкус находим только в сене
И отдыхаем средь забот,
Смеемся мы лишь от мучений,
И цену деньгам знает мот.
Кто любит солнце? Только крот.
Лишь праведник глядит лукаво,
Красоткам нравится урод,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Лентяй один не знает лени,
На помощь только враг придет,
И постоянство лишь в измене.
Кто крепко спит, тот стережет,
Дурак нам истину несет,
Труды для нас – одна забава,
Всего на свете горше мед,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Коль трезв, так море по колени,
Хромой скорее всех дойдет,
Фома не ведает сомнений,
Весна за летом настает,
И руки обжигает лед.
О мудреце дурная слава,
Мы море переходим вброд,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
Вот истины наоборот:
Лишь подлый душу бережет,
Глупец один рассудит право,
И только шут себя блюдет,
Осел достойней всех поет,
И лишь влюбленный мыслит здраво.
А вот еще одна баллада, называемая «Балладой поэтического состязания в Блуа». Во время этого соревнования участникам была предложена первая фраза: «Я томлюсь жаждой у источника», и Франсуа Вийон обрушил на слушателей целый водопад парадоксов.
