– Она – профессиональный лингвист и умеет различать иностранные акценты, – объяснил он.
Тут впервые заговорил Пепе:
– Дожидаясь прибытия этой девицы, не пора ли взглянуть на деньги?
– Будь по-вашему.
Борис ушел в спальню.
Пока он отсутствовал, Рахми тихо прошипел Эллису:
– Я никак не ожидал от тебя таких трюков!
– Разумеется, не ожидал, – отозвался Эллис притворно равнодушным тоном. – Если бы ты знал о моем плане, он бы не сработал как мера предосторожности, верно?
Борис вернулся с большим коричневым конвертом и передал его Пепе. Тот вскрыл конверт и принялся пересчитывать купюры достоинством в сто франков каждая.
Борис взялся за пачку сигарет и прикурил одну из них.
А Эллис продолжал размышлять: надеюсь, Джейн не станет тянуть со звонком «Мустафе». Мне следовало настоятельно внушить ей, насколько важно передать сведения немедленно.
Через какое-то время Пепе сказал:
– Здесь вся обещанная сумма.
Он вложил деньги в конверт, облизал край, смазанный клеем, запечатал его и положил на край журнального столика.
Несколько минут четверо мужчин сидели в полном молчании.
– Вы живете далеко отсюда? – спросил Борис у Эллиса.
– Пятнадцать минут езды на мотороллере.
В дверь постучали. Эллис всем телом напрягся.
– Она быстро ездит, – сказал Борис и открыл дверь. – Но это всего лишь кофе, – констатировал он злобно и вернулся в свое кресло.
Двое официантов в белых пиджаках вкатили в комнату тележку. Они распрямились и повернулись, держа в руках пистолеты M.A.Б. модели «Д», – штатное оружие французских полицейских.
– Никому не двигаться! – отдал приказ один из них.
Эллис чутьем понял, что Борис готовится к прыжку. Почему детективов только двое? Если Рахми наделает глупостей и его подстрелят, у Пепе и Бориса появится возможность напасть на полицейских и обезоружить их…
Распахнулась дверь спальни, и еще двое мужчин в белой униформе официантов появились на пороге с такими же пистолетами, как у их коллег.
Борис сразу же расслабился. На его лице отобразилось отстраненное выражение.
Только сейчас Эллис осознал, что надолго затаил дыхание, после чего издал глубокий вздох.
Все было кончено.
В комнату вошел человек в мундире офицера полиции.
– Ловушка! – воскликнул Рахми. – Это все-таки оказалось ловушкой!
– Заткнись! – сказал Борис, и его хриплый голос снова заставил Рахми молчать. Затем он обратился к офицеру: – Я решительно протестую, ваши действия возмутительны, – начал он. – Прошу заметить, что…
Полицейский ударил его прямо в зубы обтянутой перчаткой рукой.
Борис прикоснулся к губам и посмотрел на кровь, оставшуюся у него на пальцах. Его манера поведения сразу же радикально изменилась, когда он понял, насколько серьезно положение, чтобы рассчитывать хитростью выйти сухим из воды.
– Запомните хорошенько мое лицо. – Он обратился к офицеру с замогильным холодом в голосе. – Вам еще доведется его увидеть.
– Но кто же предатель? – взволнованно вопрошал Рахми. – Кто нас выдал?
– Он. – Борис указал на Эллиса.
– Эллис? – переспросил Рахми в полнейшем изумлении.
– Телефонный звонок, – напомнил ему Борис. – Адрес отеля и номер комнаты.
Рахми уставился на Эллиса. В его взгляде читались нескрываемая обида и боль.
Еще несколько полисменов в мундирах вошли в апартаменты. Офицер указал на Пепе.
– Это Гоцци, – назвал он фамилию. Двое рядовых надели на Пепе наручники и увели. Офицер посмотрел на Бориса. – А вы кто такой?
Борис напустил на себя скучающий вид.
– Меня зовут Йан Хохт, – ответил он. – Я гражданин Аргентины…
– Не трудитесь понапрасну, – оборвал его офицер с отвращением. – Уведите этого человека. – Потом обратился к Рахми: – Ну а вы что скажете?
– Мне нечего вам сказать! – Рахми сумел заставить свою фразу прозвучать поистине героически.
Офицер отдал распоряжение простым движением головы, и на Рахми тоже нацепили наручники. Пока турка уводили, он прожигал Эллиса ненавидящим взглядом.
Арестованных спустили вниз на лифте по одному. «Дипломат» Пепе и конверт, набитый купюрами, запечатали в полиэтиленовые пакеты. В номер вошел полицейский фотограф и установил штатив.
Офицер сказал Эллису:
– Перед отелем припаркован черный «Ситроен-ДС», – с явной неохотой добавив обращение: – Сэр.
Что ж, я снова на стороне закона, подумал Эллис. Какая жалость, что Рахми куда как более симпатичная мне личность, чем этот полицейский.
Он тоже спустился на лифте. В вестибюле гостиницы стоял управляющий в черном пиджаке и в полосатых брюках. На его лице застыло выражение уязвленного самолюбия, когда он увидел, как все больше представителей полиции бесцеремонно врываются в его заведение.
Эллис вышел наружу под яркие лучи солнца. Черный «Ситроен» стоял у противоположного тротуара переулка. За рулем сидел шофер, а на заднем сиденье расположился пассажир. Эллис тоже сел назад. Машина мгновенно тронулась с места.
Пассажир повернулся к Эллису и сказал:
– Привет, Джон.
Эллис улыбнулся. Странно было слышать свое подлинное имя после более чем годичного перерыва.
– Как дела, Билл? – отозвался он.
– Чувствую огромное облегчение, – сказал Билл. – Тринадцать месяцев мы не слышали от тебя ничего, кроме требований денег. А затем последовал безапелляционный звонок с предупреждением, что у нас есть всего двадцать четыре часа, чтобы мобилизовать местную группу для ареста преступников. Только представь, на что нам пришлось пойти, убеждая французов выделить нам своих людей, не объясняя, зачем это нужно! Группа должна была ждать в районе Елисейских Полей, но получила точный адрес только после звонка неизвестной женщины мифическому Мустафе. Впрочем, нам самим пока известно лишь это!
– Иного пути у меня не было, – извиняющимся тоном сказал Эллис.
– Мы провернули масштабную операцию и теперь в крупном долгу у правоохранительных органов этого города. Но, как я понимаю, дело успешно завершено. А теперь поторопись заверить меня, что оно того стоило. Кого нам удалось прищучить?
– Задержанный русский – это Борис, – сказал Эллис.
Лицо Билла растянулось в широченной улыбке.
– Будь я проклят! – воскликнул он. – Ты сумел взять самого Бориса. Надеюсь, не шутишь?
– Какие уж тут шутки?
– Господи, в таком случае нужно срочно забрать его у французов, пока они не выяснили, кто он на самом деле.
