Главная гордость почётников — Первый пост. Раньше это был караул у Мавзолея, а теперь у Могилы Неизвестного Солдата в Александровском саду. Около главного в стране Вечного огня.
Верхом крутости считалось сходить в караул на первый пост сто раз. Разумеется, за год службы. Сделать это было практически нереально, но рекордсмены находились. Один такой рекордсмен служил вместе с нами, и я его лично знал.
Разумеется, стоять в таких важных караулах — большая ответственность. Поэтому почётники очень много тренировались. Парни постоянно отрабатывали шаг, тренировались крутить карабин и всё в таком духе. Если бываете в Москве — посмотрите смену караула у Вечного огня. Чёткие и выверенные движения почётников и есть результат этих тренировок.
Конечно, на первый пост попадали не все. У многих от бесконечных тренировок начинали болеть колени, и их выбраковывали. Конечно, это было ужасно обидно, переживали выбракованные очень сильно.
Также первая рота занималась разводом конных и пеших караулов.
Ленин и его Мавзолей
При Советах первый пост располагался именно у мавзолея. Сейчас его перенесли, и Ленина охраняют уже не почётники, а простые гвардейцы. Так что мне тоже довелось там постоять.
Когда мне об этом сообщили, я здорово обрадовался. Всё-таки стоять на бывшем первом посту под гербом — довольно круто. Сразу захотелось попросить кого-нибудь из близких прийти на Красную площадь и сфотографировать меня. Заполучить такую фотку было бы охуительно.
К сожалению, Мавзолей работает не каждый день и только в первой половине дня. Караулы там были редко, и узнать заранее дату было никак нельзя. Так что на идею пришлось забить.
Атмосфера в Мавзолее мрачная и жуткая. Красно-коричневые и чёрные тона, полумрак и тело в стеклянном гробу. Дедушка Ленин уже сильно сдал и выглядит не очень хорошо. Настолько, что лучше вообще не присматриваться. Наши, как известно, любят повыебываться, так что регулярно приходилось гостей осаживать.
Ну и самое интересное. Вы удивитесь, но пост около мавзолея — самый опасный. Шанс нападений, попыток террористических актов и, как ни странно, самосожжений, выше, чем на других постах. Я не знаю, были ли успешные попытки, но с нами провели специальный инструктаж.
Выдали противопожарное одеяло, огнетушитель, и объяснили, как этим пользоваться, если кто-то захочет себя сжечь. Накрыть, потушить, обезвредить. На других постах подобных инструкций не давали, так что, думаю, попытки имеют место более-менее регулярно.
Родственники
Встреча с родственниками для солдата — всегда событие. За время службы я встречался со своими достаточно часто. Обычно это были мама или девушка, которые приходили на КПП. Про это я уже писал. Теперь расскажу про два особенных случая.
Первый произошёл летом. Я как раз лёг отдыхать после очередного караула. Только закрыл глаза, как вбегает один из наших контрактников. С охуевшим видом будит меня и сообщает — к тебе там мама пришла!
Я быстро оделся и побежал в ленинскую комнату. Оказалось, что это не мама, а тётя с семьей. Её муж был высокопоставленным чином в МВД, и они приехали в Кремль на какое-то собрание ветеранов этого ведомства.
Мы посидели, пообщались. Меня спрашивали про службу, а я дежурно отвечал, что службой доволен, кормят хорошо, родину я люблю и домой не рвусь. Посидели, в общем, и разошлись.
Второй случай интереснее. Мой дед работал в Кремле, но что конкретно он там делал, я не знаю. Точно не министр и не силовик. Уже под конец службы он зашёл ко мне и спросил, что я планирую делать после службы.
Предложил рассмотреть вариант дальнейшей службы в структурах. Обещал дать рекомендации, если я захочу. А я в свою очередь обещал подумать. Думать пришлось недолго. Я не хотел больше звёзд, погон и субординации. Привилегии, доступные силовикам в нашей стране, выглядели заманчиво, но перевесить не смогли. На следующий день я поблагодарил деда и отказался. Сказал, что попробую дальше сам, о чём не жалею.
Глава 16
Отдельные истории. Служба подходит к концу
Внеплановые учения. Связист
Выше я говорил, что был связистом в своём взводе. Назначали на эту роль, буквально тыкая пальцем, никаких знаний или заслуг не требовалось. Так вышло, что ткнули в меня. Свой связист был у каждого взвода плюс один ротный. Всего 4 человека.
На утреннем разводе караулов мы стояли отдельно и делали вид, что налаживали связь. Нужно было включить рации и связать друг с другом, но, как правило, мы только изображали переговоры. На этом наша функция заканчивалась. Рации, к слову, были доисторические. Огромные, тяжёлые и с очень длинной антенной.
Я везде числился связистом, и особой роли это не играло. А потом объявили внеплановые учения. В них принимали участие не только мы, но и остальные силовые структуры Кремля. Мероприятие было ужасно ответственным.
Нас подняли по тревоге, все ломанулись на построение. Я не справился с управлением на повороте, антенна за что-то зацепилась и отломалась. Все бегут строиться, времени — одна минута, а я стою с рацией и держу в руке оторванную антенну.
Пришлось докладывать командиру взвода. Он охуел и от шока даже не стал на меня орать, а сразу побежал докладывать командиру роты. Тот тоже охуел, поматерился, но делать нечего. С каким-то отчаянием сказал: “Ну хрен с ним, что делать. Держи так, как будто антенна прикручена”.
В итоге я вместе со всеми бегал по Кремлю и выполнял приказы, держа эту антенну как дурак, стараясь не спалиться. Вырвана она была с корнем, ни прикрутить, ни приделать было никак нельзя. Самое главное — команды нам отдавали по рации. Мы были без связи, так что узнавать все приказы приходилось у других взводов. В итоге кое-как учения эти мы провели.
В конце меня ждал пропиздон, но не сильный. Ситуация житейская, и все это понимали. Пожурив, меня отправили к ремонтникам. За пару пачек сигарет рацию мне починили, и на этом инцидент был исчерпан.
Внеплановые учения. Группа нарушителей
В очередной раз нас подняли по тревоге, и мы куда-то побежали. Я со своей, уже работающей, рацией. Причём бежала не только наша рота, бежал весь полк. Оказалось, что на Соборную площадь.
Там нас построили, и один из главных офицеров полка выдал задачу. Третий взвод, т. е. мы, назначался нарушителями. Остальные роты оставались доблестными кремлевскими гвардейцами, которые окружили нарушителей на площади и должны не допустить прорыва оцепления.
Мы немного испугались, так как нас было двадцать человек, а всех остальных приблизительно триста. Меня, как связиста, освободили, и в итоге я стоял рядом с командиром взвода, он угощал меня конфетами, и мы наблюдали за всей этой вакханалией.
От наших парней требовалось прорваться через оцепление, стоящее вокруг площади плотным кольцом. В средствах приказано было не стесняться. Можно было толкаться, пинаться, прыгать, бегать и вообще делать почти все, что придёт в голову. Парни обрадовались, думали, уж тут мы силу свою покажем.
