Дальше все пошло споро и ладно, я даже сама удивлялась. Мне-то казалось, что за неполных три года мы срослись окончательно и бесповоротно.
Часть этого успеха – безусловно, заслуга воспитателей, которые очень заботились о Косте, тут нам невероятно повезло. Другая причина в том, что Косте понравился детский сад, причем всё в целом: играть, петь, гулять, даже еду он одобрил. А еще ему понравилось, что вокруг много детей.
Комментарий эксперта
Клэр, учительница школы Le pain d’epice (Ницца)
Я думаю, два года – оптимальный возраст, чтобы идти в сад и начинать понемногу учиться. Ребенок уже готов общаться, открывать окружающий мир, учиться, особенно учиться в игре, как мы работаем с детьми в школе. Это дает хорошие результаты. А еще это оптимальный возраст для того, чтобы потихоньку ослаблять связь между мамой и малышом. Не рвать, но подводить к мысли о том, что у каждого есть свое дело, которым он занимается.
Помимо этого ребенок учится быть в обществе, заводить друзей, общаться, два года оптимальны для социализации. Ребенок становится более независимым, и ему это нравится!
К тому же среди сверстников легко и просто происходит то, на что мамы часто тратят много времени и нервов. Надевать ботинки, отвыкать от подгузника, учиться ходить в туалет. Дети просто следуют друг за другом. «Ой, смотрите, он сам ходит на горшок. Я тоже так хочу!»
Рассказ мамы
«Почему у меня такое предубеждение против детского сада?»
Я одна из «работающих мам с чувством вины»: быть домохозяйкой не готова, фриланс не приносит достаточно денег, чтобы оплачивать помощь, необходимую для организации этого самого фриланса. В результате работаю на довольно напряженной работе в офисе, домом и детьми целый день занимается няня, на няню же уходит львиная доля моего заработка. А я все время ношу в себе сомнение: «Не бросить ли к чертям этот офис, чтобы больше быть рядом с детьми последние пару лет их малышества?» Очевидное решение – садик вместо няни. Но тут моя тревожность выходит из берегов, и никаких денег мира не жалко, лишь бы не «обрекать» своего любимого домашнего малыша на казенные стены.
Не могу объяснить, почему у меня такое предубеждение против детского сада. Не помню, чтобы я в детстве ненавидела садик или что-то особенно неприятное там происходило. Хотя, странным образом, из садика я вообще почти ничего не помню: две-три отдельных картинки за 4 года, и все. «Видимо, ничего хорошего тоже не происходило», – бубнит тревожный внутренний голос.
Старший сын с 4-х лет ходил в платный сад, а потом в обычный муниципальный, и с ним мы это все уже проходили: мои страхи и тревоги, которые не оправдались ни по поводу сада вообще, ни по поводу ужасов «обычного» сада против платного. Ему везде было по-разному здорово и интересно, мне в конечном счете тоже («Просто повезло», – зудит внутренний голос).
И вот Миша, которому исполнилось 4, на днях пошел в тот же муниципальный сад, что и старший, – я и переживаю все снова. Первый день: в раздевалке рыдает какой-то мальчик, цепляется за мамину ногу. Обнимаю Мишу, знакомлю с воспитательницей, прощаюсь, ухожу. Он спокойно заходит в группу. А я прокручиваю в голове: незнакомые взрослые, куча незнакомых детей, незнакомая комната, незнакомая еда – а я ему просто помахала, бросила там на 4 часа и пошла на работу. Грызу себя, переживаю, чувствую предательницей.
Вечером, конечно, расспрашиваю. Рассказывает коротко: какие там игрушки, что ели. Воспитательница понравилась? «Нормальная». Интересно было? «Ну, в общем да. Ну, немного скучно». Стараюсь не приставать, чтобы не передать ему свою тревогу («Первый день – и уже скучно! Ну все!»).
На второй день рассказывает снова про игрушки, про еду, про «подружился с Настей». И: «Почему ты мне не разрешила остаться там поспать?» На третий: «Мне сегодня покажут мою кроватку! Обязательно надо взять пижаму, мама». Все так хорошо, так гладко. Но мне кажется, что он стал каким-то плаксивым. «Это последствия стресса? Слишком быстро оставили его в садике до конца дня?» – паникую я. На следующий день прошу няню забрать Мишу пораньше, «чтобы ему было полегче». Но вообще на улице две недели уже холодно и пасмурно, я и сама стала какой-то плаксивой, – думаю я, – наверное, садик тут ни при чем.
На четвертый день: «Мама, у меня очень удачная кроватка в садике – рядом с Машей, мы сразу подружились, – рассказывает Миша. – А еще я сегодня нарисовал Георгия Победоносца! Только змей у меня получился немного похожим на динозавра. Мама, а какой он был на самом деле, этот змей?» Воспитательница рассказывает, что они проходят историю Москвы, просит сводить Мишу в Кремль – «только обязательно покажите ему Кремль изнутри, чтобы он лучше представлял, какой маленькой была Москва в самом начале».
Наверное, если бы я не была так связана работой и садик не был бы неизбежной необходимостью, – водить туда Мишу было бы совсем легко, думаю я. Похоже, в моих тревогах гораздо больше про меня, чем про садик и Мишины отношения с ним.
На пятый день я успокаиваюсь и думаю, что с садиком все в порядке, с Мишей все в порядке – и со мной наконец-то все в порядке. «Новую воспитательницу зовут М.А., она мне тоже нравится, как и В.К., – рассказывает Миша. – Я нарисовал сегодня охранника! А еще у них там, знаешь, такой утюг! Такой как будто столик, и такая штука, туда кладешь полотенце, крутишь – и выходит уже гладкое! Мам, а как ты думаешь, кто в садике еду готовит, воспитатель? А вот нет!» – «У вас была экскурсия по садику?» – предполагаю я. «Да! И надо было кого-нибудь одного нарисовать – и я нарисовал охранника».
Почему он не зовет тебя мамой
Когда Костя пошел в детсад, я сразу попала в неловкую ситуацию. Отдавая ребенка после первых двух часов, воспитательница сообщила: «Плакал и звал Надю. Это няня?» Я смутилась и призналась, что Надя – это я. Просто наш ребенок обращается к родителям по имени.
Меня саму это не удивляло и не задевало. Я его никак не учила ко мне обращаться, река течет сама по себе. Иногда Костя звал меня не только по имени, но и мамой. Например, в сложной ситуации, когда надо срочно позвать на помощь, он будет трубить «МА-А-А-АМА-А-А-А!», а не «НА-А-А-АДЯ-Я-Я-Я!» Рассказывая кому-то обо мне, он тоже, как правило, употребляет слово «мама». А если сердится, тогда я обязательно Надя. А вот в общении со мной, рядовом и заурядном, лидирует Надя. Папу он тоже зовет то папой, то Алешей. И правила употребления здесь действуют те же.
Порывшись на материнских форумах, я выяснила, что многих тревожит такая ситуация. Что она означает? Может, у нас в семье неправильно расставлены роли? Это проблема? Да мне просто неприятно, я хочу быть мамой, и папа должен быть папой! Это какие-то веяния с Запада! Переучивайте и поправляйте, дети должны знать дистанцию!
