– Так, может, ради дочки стоит вернуться в семью?
– О нет! Это попросту невозможно… Я умру там.
– Даже так?
– Да, именно так! Ох, хороша хреновуха. И вообще, мне давно не было так хорошо, как сегодня. Спасибо вам, Ирочка!
– Я рада! Мне тоже с вами хорошо и уютно, Федор Федорович!
– Ира, это как-то неправильно, я зову вас просто по имени, а вы меня по имени-отчеству!
– Знаете, я наверное звала бы вас по имени-отчеству даже если бы вы были моим мужем!
– Оп-ля! Но почему?
– Вам идет! Вы такой основательный, большой…
– Ну ладно, пусть… – смутился он. Но вдруг вскинул на нее озорно блеснувшие глаза: – То есть вы вполне способны представить меня в роли своего мужа?
– Ага! Способна! Вполне способна!
– Ничего себе!
Она сидела на диванчике, а он на стуле и в маленьком, всего на три столика зале никого не было. Он стремительно пересел на диван, схватил ее, сжал и поцеловал в губы. Она ответила на поцелуй. Он сжал ее еще крепче. Тут кто-то кашлянул в дверях, и он вернулся на свое место. Официантка унесла тарелки.
– Горячее будет буквально через пять минут! – сообщила она.
– Ира, простите, если…
– Нечего прощать, если честно, я хотела этого еще там, в Москве, в том кафе…
– Только этого?
– Нет, не только…
– Господи, что вы со мной делаете!
– Я вас шокирую?
– Нет, – вдруг рассмеялся он, – вы меня восхищаете!
– Как вы смешно смеетесь, так забавно и мило… Вы вообще ужасно, просто ужасно милый…
– Ирочка, вы меня смущаете, я как-то не привык к комплиментам от дам…
– Да быть не может!
– Ну, или не в такой обстановке, – произнес он и вдруг залился краской.
– Боже, Федор Федорович, вы смутились? Невероятно!
– Ну вообще-то меня трудно смутить, но вам удалось. Ну и что теперь делать?
Она улыбнулась так, что он чуть не задохнулся.
– Я вас правильно понял? – охрипшим вдруг голосом спросил Федор Федорович. – Ну, в Москве бы я знал… а тут… Вряд ли в праздники можно найти гостиницу…
– Ну, в принципе, вероятно, можно, но я так не хочу!
– А как? Как вы хотите?
– Я послезавтра могу приехать в Москву. На сутки. Вы будете свободны?
– Да! – просиял он. – Я буду знать, что делать!
И он пристально посмотрел ей в глаза.
Они выпили еще хреновухи, что-то ели…
– Федор Федорович, признайтесь честно, я вас шокировала?
– Шокировали? Нет, нисколько, просто… приятно удивили, я не ожидал.
– А если не ожидали, зачем приехали?
– Да, не ожидал, но… надеялся!
– Черт знает что, какой-то разговор… Все время на грани фола… И поверьте, я еще никогда не вела подобных разговоров ни с одним мужчиной. Но вы какой-то особенный, с вами неохота притворяться. Не знаю, что вы обо мне думаете… Но это и неважно. Я ведь все равно уеду в Испанию, сыну нужен отец… а это…
– Послушайте, Ира, не мучьте себя. Плевать на всякие правила приличия. Ну их в баню! Есть мы с вами, мужчина и женщина, и вовсе не обязательно женщине притворяться и скрывать свои… нет, не чувства, для них еще рано… но свои порывы и желания. Поверьте, это прекрасно, со мной еще такого не было… И я рад, безумно рад, что вы дали мне возможность испытать то, что я здесь испытал… Ваша откровенность… она поистине прекрасна. И я с огромной радостью и волнением буду ждать вас в Москве. И встречу на вокзале и… мы поедем ко мне, но только в том случае, если вы захотите, не передумаете…
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Я не передумаю!
…В поезде Федор Федорович блаженно закрыл глаза, вспоминая буквально по минутам сегодняшний день. Надо же, какая она! Вот уж точно, флейтистка! Тонкая штучка… И при этом ни капли вульгарности, и почему-то я ей верю… А почему бы и нет? Я знаю, что нравлюсь бабам. Нет, она совершенно не баба, а именно что Женщина с большой буквы! Взрослая женщина… И я хочу ее. А она хочет меня… Вот и чудесно, каникулы скоро кончатся, будет не до женщин, так закрутит, что только держись. И к ней вернется ее муж. И будет в жизни такой необычный эпизод… То есть ничего необычного в самом эпизоде нет, дело житейское, но вот партнерша очень необычная, по крайней мере, мне такие еще не встречались… Волшебная флейтистка! Так я буду ее звать про себя. Кажется, есть такая опера «Волшебная флейта». А у меня будет «волшебная флейтистка»!
Глава одиннадцатая
Татьяна Андреевна погуляла вечером с Апельсинычем, попыталась покормить, но тот отказывался есть.
– Ну что ты, дурачок, хозяин твой скоро приедет, чего ты загрустил? Вот часика через полтора уж дома будет. Ну ладно, потом небось поешь! Ишь как привязался к новому хозяину… А он и вправду очень хороший мужик, твой хозяин. Ну ладно, я уж пойду. Пора мне.
И она ушла. Апельсиныч остался совсем один.
Федор Федорович подошел к своим дверям и услыхал жалобный скулеж.
– Ах ты господи, Апельсиныч, я приехал!
Его взору представилась поистине ужасная картина. Шикарный дипломат из крокодиловой кожи, подаренный ему на прощание коллегами, был изгрызен в клочья! Были обгрызены все углы, и сейчас Апельсиныч догрызал ручку.
– Э, брат, ты что натворил? Что за дела?
Пес испуганно отползал в угол.
Федор Федорович присел на корточки.
– Это ты тут без меня затосковал? Но ведь меня не было всего один рабочий день, дело обычное… Или ты что-то почуял, бедолага? Поверь, тебе ничто не угрожает, ты у меня по-прежнему самый любимый, самый родной. Но безобразничать не надо было… И чего ты не сгрыз какие-нибудь старые ботинки? Вот придется теперь покупать новый кейс, а то с чем я на работу буду ходить, скажи на милость?
Поняв, что хозяин не сердится, Апельсиныч вскочил, лизнул его в лицо, запрыгал по прихожей и ринулся в кухню. Очень хотелось есть! Нет, больше я голодовку объявлять не буду, сволочная какая-то выдумка, эти голодовки!
– Лилька, я влюбилась! – восторженно сообщила Ираида закадычной подруге.
– Господи, в кого?
– Догадайся с трех раз?
– Да мало ли!
– В Федора Федоровича!
– Постой, это в того, из Москвы?
– Да! Он потрясающий!
– Погоди, он что, приезжал?
– Да, а завтра я поеду в Москву, вернее, еще сегодня, ночным поездом.
– К нему, что ли?
– Конечно!
