– Да кроме работы и света белого не вижу…
Апельсиныч спал крепким сном, когда за дверью раздались голоса. Он вскочил и кинулся к двери. И сразу учуял ту бабу… Но там был кто-то еще.
Дверь открылась.
– Ой, Апельсиныч! Какой ты красивый! – закричал какой-то мальчишка и сразу сунул ему мятный пряник. – А лапу дашь?
Апельсиныч дал лапу, а мальчишка с чувством ее пожал.
– Федя, какой ты счастливый! У тебя такая собака!
Кажется, парнишка ничего, подумал Апельсиныч. Но зачем тут эта тетка?
– Апельсиныч, здравствуй! – сказала она и погладила его. А он ушел на свою подстилку.
– Апельсиныч, это невежливо, – со смехом сказал хозяин.
А водить сюда теток – вежливо? Мальчишка еще куда ни шло, а эту не люблю. И пусть знает!
Но о нем, казалось, все забыли. Хозяин отнес чемодан в комнату, где обычно ночевала Татьяна Андреевна, а потом повел гостей на кухню, где уже был накрыт стол. Так вот почему Татьяна вчера так долго возилась на кухне! Мне, правда, досталось много вкусного и потрясающая мозговая косточка… Посмотрим, позовут меня или нет, сам не пойду, не хочу навязываться…
…Ира ушла в ванную мыть руки, а Сашка шепнул Федору Федоровичу:
– Федя, мне ужасно нужно с тобой посоветоваться. Но так, чтобы мама не знала.
– Понял, – кивнул Федор Федорович. – Изыщем такую возможность.
Изыскать возможность удалось еще не скоро. Сашка весь извелся. Федор Федорович это понял и заявил:
– Вот что, Ирочка, мне надо погулять с Апельсинычем, а ты пока отдохни! Санек, пойдешь с нами?
– Ой, конечно, пойду!
Ира сочла это правильным, пусть общаются без меня. Это полезно.
Апельсиныч тоже обрадовался, что тетка останется дома.
– Ну, Санек, о чем ты хотел посоветоваться?
– Федя, только не говори маме, а то она будет плакать, кричать, а это неправильно…
– Да что такое, брат? – вдруг испугался Федор Федорович.
– Ты понимаешь, в школе… Короче, меня там травят!
– Травят? Кто? Ребята?
– Ну, это не в школе, а в соцсетях… Вдруг ни с того ни с сего начали травить… Вот уже недели две… Пишут, что я убогий, ботан, и еще много всего…
– Так, понятно. А что послужило причиной? Был какой-то конфликт в классе?
– Да в том-то и дело, что ничего… Как снег на голову…
– А ты знаешь, кто первый начал?
– Не знаю! Попробовал отследить. Началось с какого-то анонимного вброса… А наши подхватили… Это ужасно… Так обидно и несправедливо…
Сашка скрипнул зубами, но не заплакал.
– Скажи, Федя, как мне быть?
– А, допустим, классный руководитель в курсе?
– Не думаю.
– А в школе, непосредственно, что-то такое тоже происходит?
– Нет. Только в соцсетях. Но от этого не легче. Я по глазам некоторых вижу, что они в этом участвуют… Но внешне… нет.
– Вот подлецы! Я тебя понял. Давай договоримся так. Ты мне покажешь эту прелесть?
– Я смартфон дома оставил.
– Не страшно, зайду в сеть со своего. Погляжу, что там и как. На каникулах ты туда не заглядываешь. А как начнутся занятия, думаю, через денек-другой все прекратится. И еще скажи мне, как зовут классного руководителя?
– Алла Сергеевна.
– А фамилия?
– Фомичева. А тебе зачем?
– Надо! Ты же обратился ко мне за помощью, вот я и попробую помочь.
– Я не за помощью, я за советом.
– Понимаешь, Санек, помочь я, наверное, смогу, а вот дать совет… Хотя тоже могу. Пока забудь, живи и радуйся.
– А чему радоваться? – грустно спросил мальчик.
У Федора Федоровича сжалось сердце.
– Ну, например, тому, что с осени пойдешь в другую школу. Да и вообще… А главное, поменьше заглядывай в соцсети, гадость это… Но ты правильно сделал, что не сказал маме. Это наши с тобой мужские дела. А женщины – они только крыльями хлопают. Уважаю, ты мужик! Дай пять!
И они пожали друг другу руки.
…Под вечер они втроем отправились в боулинг, где Федор Федорович учил Сашку кидать шары. Тот был в полном восторге. У него получалось, да еще его угостили безалкогольным коктейлем «мохито». Это оказалось здорово вкусно. С того момента, как Сашка рассказал все Федору Федоровичу, ему стало легко и хорошо. Этот дядька, который понравился ему с первого взгляда, оправдал все его ожидания. Не отмахнулся от него, а принял это так, как надо. По-мужски! Да, с таким не пропадешь!
А Ираида не могла нарадоваться, видя как общаются ее обожаемый сын и любимый мужчина. После боулинга они еще поужинали в ресторане, потом поехали домой, и все втроем пошли гулять с Апельсинычем.
А при мальчишке она не лезет к хозяину, в такой компании ее можно терпеть, решил Апельсиныч. Но ночью она прокралась к хозяину в комнату, тот сразу запер дверь, и чуткий слух Апельсиныча улавливал звуки, которые смущали покой порядочной собаки. Хотелось немедленно сделать какую-нибудь пакость… Ага, вот стоят ее сапожки. Апельсиныч понюхал их, можно погрызть! Может, тогда она перестанет сюда приходить?
…Утром, когда все еще спали, хозяин собрался вывести Апельсиныча, и тут заметил растерзанные Ирины сапожки.
– Ну что ты, дурачок, наделал, а? Зачем? Она тебе не нравится? Ничего, придется смириться, она скоро вообще к нам переедет, – втолковывал хозяин Апельсинычу, но предварительно положил то, что осталось от сапог, в пакет и по дороге выкинул в мусоропровод. – Я ведь понимаю, если бы ты мог говорить. Но ты не можешь, и так выражаешь свое недовольство. Ну что ж делать… Ты это зря, она чудесная… Я люблю ее, понимаешь? Думаешь, я буду тебя меньше любить? Ничего подобного! Просто это другое. У нас скоро будет семья, будем жить все вместе, ты не будешь целыми днями сидеть один. Тебе понравится такая жизнь. А мальчонка какой замечательный, ты же с этим не поспоришь, правда? Он ведь тебе понравился? Да? Куда больше, чем моя Шурка? Стыдно признаться, но и мне тоже… Так получилось, я, наверное, сам виноват, но она меня знать не хочет. Как, кстати, и Сашка своего отца… Так странно все сходится. А мальчонка нуждается во мне… И я, кажется, знаю как ему помочь…
Апельсиныч обожал эти монологи хозяина, обращенные к нему. Они успокаивали, пес понимал, что хозяин его любит и нуждается в нем как в собеседнике, хоть и молчаливом.
– Обещаешь мне больше не делать глупостей?
Апельсиныч преданно глядел в глаза хозяина.
– Значит, договорились.
Когда они вернулись, Ира и Сашка уже встали.
– Федя, с добрым утром! Почему ты меня не разбудил? Вместе бы погуляли! Привет, Апельсиныч!
