— Что с тобой, егерь? — уставившись на него совершенно серьезным и абсолютно трезвым взглядом, обеспокоено спросил Дмитрий.
— Не бери в голову, — отмахнулся Демидов. Разжав кулак, он убрал осколки, стерев кровь тряпицей, он приоткрыл кокон, Фарату даже приказа не понадобилось, тот быстро затянул пару мелких, но обильно кровоточащих ранок. — Так, вспомнилось, песню услышал, откуда она взялась?
— Без понятия, — поджал плечами Дмитрий, — сын Милоша давно ее поет, вроде какие-то странствующие трубадуры его научили, заезжали к нам пару лет назад. Врешь ты, для тебя эта песенка не пустой звук. Ты бы свою рожу видел, на ней такая боль была.
Игнат напрягся, песня окунула его в грустные воспоминания, тогда он ничего не соображал, просто убивал то, что вставало на его пути, да и то, что не вставало тоже. Неужели кто-то выжил, чтобы рассказать? Демидов никогда не жалел о содеянном, только о том, что не успел.
Рука Игната незаметно легла на рукоять пистолета. Он уставился в глаза человеку, с которым еще недавно пил коньяк, хорошему человеку, и он очень не хотел его убивать, как и остальных в этом зале. Демоны, как же плохо всё сложилось.
Староста-купец взял рюмку, плеснул в нее коньяка, залпом выпил.
— Я на мушке? Хотя, чего я спрашиваю? Ты же егерь, выстрелишь быстрее, чем я рот открою, только вот не похож ты на человека, который готов тут всех убить. А убить придется всех, даже детей. Я не спрашиваю, что там случилось, не мое дело, давно это было, слышал я про эту деревушку в пять домов. Не делай глупости, я тебе не враг. Никому тут не нужна твоя тайна.
— Сейчас не нужна, а через час ты сюда сгонишь кучу народу со стволами, и как бы я не был крут, вы все равно меня завалите.
— И какой мне резон? — выгнув бровь, иронично спросил Дмитрий. — Я видел егерей за работой. Даже если мои молодцы тебя грохнут, ты половину их уложишь. Тут и так народу немного живет.
Они посмотрели на трактирщика, который подошел и поставил рюмку на стол, стер кровь и осколки и удалился, хотя джинн сообщил, что его просто распирает от любопытства, да и напряжение между собеседниками он заметил.
— Значит, оставим все, как есть?
— Конечно, если ты не захочешь удовлетворить мое любопытство, и сам не расскажешь, что же там случилось? По твоей реакции я понял, эти горе-палачи были в корне неправы.
Игнат взял левой рукой бутылку и разлил остатки коньяка.
— Не лезь ко мне в душу. Все ты правильно понял, они заслужили свою смерть. Она была светлой и доброй, она в жизни никого не обидела.
Игнат понимал, что не следует ничего говорить, но его словно прорвало, сейчас перед ним сидел человек, который случайно узнал его тайну, захотелось выговориться.
— Помянем? — спокойно предложил Дмитрий. — Я верю тебе, и твоя тайна останется со мной.
Помолчали, выпили.
— Так что ты решил, егерь?
— Завтра будет видно, но на месте сидеть нельзя, не имею такой роскоши, как время.
Дмитрий поднялся и протянул руку, которую Игнат пожал. Трактирщик Милош, получив серебро, и не получив мордобоя между гостем и старостой, был очень доволен. Правда, Фарат не замедлил сообщить, что любопытный кабатчик просто изнывает от желания узнать, что же произошло за столом. Но если Дмитрий сдержит слово, то ему не светит. Ну а если не сдержит, значит, славно постреляем.
Никто за Игнатом ночью не пришел. Он проснулся хорошо отдохнувшим, бодрым, свежим. За окном светило яркое летнее солнце, но до полудня было далеко, нужно решать, как поступить, сидеть тут, искать проводника по болотам или пробиваться через охваченное смутой королевство? Небольшая горная страна обладала крайне ограниченной сетью дорог, запереть которые можно было даже малыми силами.
Игнат дошел до ванной комнаты, умылся, побрился купленной по дороге к портальной площадке бритвой. Кстати, хорошо бы еще к цирюльнику заглянуть, волосы его отросли за полтора месяца, и теперь нужно что-то делать, еще немного и можно косы заплетать.
Он спустился вниз и тут же получил тарелку вкусной горячей каши на молоке с маслом и стакан крепкого чая. Очень многие злаки и растения с земли прижились на Интерре, и вот уже половину тысячелетия давали хорошие урожаи.
Пока Игнат ел, стараясь не обжечь рот, в зале появился его вчерашний собеседник, похоже, Дмитрий был уже давно на ногах и пребывал он не в самом лучшем настроении. Плюхнувшись на прежнее место, он уставился на Игната.
— А где здравствуй? — поинтересовался егерь. — Как спалось?
Но вместо этого на стол перед ним легла бумага.
— Только что магика получила по транспортному порталу.
Демидов опустил глаза, его рожа на портрете, снизу подпись: «Разыскивается инквизицией для допроса». Что ж, все логично, выживших, кроме Веревеи-Светаны, не было, тело его среди других трупов в подвале не найдено, замаскированная ведьма могла выдать любую историю. Хорошо хоть для разговора, а не взять живым или мертвым, награда тысяча чеканов.
— Кто еще знает?
— Магичка и я, но она будет молчать. Что произошло, зачем ты нужен инквизиции?
— За тем же, зачем пытаюсь прорваться в Сторожье. Одна сила пытается меня задержать, я рвусь вперед.
— Сила — это инквизиция?
— Не совсем. Милых девочек с невосприимчивостью к чарам обвели вокруг пальца и банально натравили на меня. Думаю, и гильдия магов скоро пришлет нечто похожее.
— Куда же ты, парень, вляпался? — спросил Дмитрий. — И не поэтому ли тебе ведьмы вольных земель открыли портал?
— Ты угадал, я им рассказал всю историю. Плохо только, что они закинули меня сюда, а не куда-либо еще, поскольку я тут оказался в ловушке.
Дмитрий задумался. Что ж, Игнат понимал его дилемму, верить пришлому чужаку или не верить, и, в конце концов, в гончем листе не сказано взять живым или мертвым, или особо опасен, а просто, что его хотят допросить.
— Что думаешь делать? — спросил Дмитрий, наконец, приняв решение.
— Уеду. Просто, не решил, как. Тут можно обогнуть горы?
— Без вариантов, — покачал головой староста. — Пустошей ты, конечно, не боишься, но это десятки дней пути. С другой стороны болота, не знаю, можно ли их объехать наверняка, но тех мест вообще никто не знает. Дорога у тебя одна — через королевство, ну о ней я еще вчера рассказал.
— Сколько до земель того нейтрального барона?
— К обеду будешь у его замка, если, конечно, нигде не нарвёшься.
— Значит, пора прощаться. — Игнат поднялся и протянул Дмитрию руку. — Не держи зла, прости, если что не так.
— Удачи тебе, егерь, — ответил тот, крепко пожав ладонь. — Как выедешь на большую дорогу, тебе направо, та, что влево, ведет к заброшенным рудникам.
— Спасибо, — поблагодарил Видок.
