За два вечера до отъезда на конференцию мне неожиданно позвонил Дик Стюарт из газеты Boston Globe с вопросами о моем предстоящем выступлении. Газета даже прислала ко мне фотографа. Я разъяснил по телефону идеи, лежащие в основе моей системы. На следующее утро статья Стюарта появилась на первой странице газеты
[61] вместе с моей фотографией. За несколько часов новостные агентства распространили эту статью и еще несколько иллюстраций по десяткам газет всей страны
[62]. Когда я уезжал в аэропорт, Вивиан устало записывала сотни поступавших непрерывным потоком телефонограмм. Наша маленькая дочь Рон вскоре стала плакать при каждом звонке телефона.
6
Час ягненка
Я прилетел в Вашингтон с его свинцовым зимним небом и первыми шквалами начинавшейся сильнейшей снежной бури. Город все еще был переполнен приехавшими на инаугурацию нового президента США – Джона Ф. Кеннеди.
Конференция Американского математического общества проводилась в старом отеле Willard. Я ожидал встретить там всего около пяти десятков ученых, но обнаружил зал, набитый под завязку оживленной толпой в несколько сотен человек. Среди математиков то и дело попадались персонажи другого типа, в темных очках, с сигарами и огромными безвкусными перстнями на мизинцах, а также репортеры с фотоаппаратами и блокнотами. Мое выступление было составлено в обычном для математических конференций сухом, деловом стиле. Сначала я объяснял, как можно выиграть при помощи подсчета пятерок, затем упомянул, что подсчет десяток работает еще лучше, и наконец упомянул все огромное разнообразие систем подсчета карт, которые можно создать на основе моей методики. Мой сжатый, специализированный доклад не охладил энтузиазма публики. Закончив его, я положил на стол жалкие пять десятков экземпляров своего выступления. Толпа набросилась на них, как стая хищников на свежее мясо.
Уступая просьбам публики, организаторы устроили после моего доклада пресс-конференцию, после которой я дал интервью одному из крупных телеканалов и нескольким радиопередачам. Ученые и технические специалисты, как правило, понимали описанную мной выигрышную стратегию и верили в мою правоту, в отличие от представителей казино и некоторых из журналистов. Газета Washington Post напечатала язвительную редакционную статью о приезжем математике, утверждавшем, что у него есть система, позволяющая выигрывать в азартные игры. Это напоминало им анекдот про объявление: «Пришлите нам 1 доллар и получите безотказное средство борьбы с сорняками». Отправивший доллар получал в ответ следующую инструкцию: «Возьмитесь за стебель и тяните изо всех сил». Один из представителей казино саркастически заявил, что его заведение само отправляет в аэропорт такси за системными игроками (с тех пор прошло больше пятидесяти лет, а я все еще не дождался этого такси). Другой рассказал, что я прислал ему список подробных вопросов о правилах игры в блэкджек в его казино. Он утверждал, что я даже не знал правил игры. Действительно, за пару лет до этого, когда я начинал свои вычисления, я разослал такой вопросник в двадцать шесть невадских казино. Я хотел выяснить, насколько правила игры различались в разных заведениях, и, в особенности, выяснить, существуют ли казино с более благоприятными, чем обычно, правилами. Тринадцать из двадцати шести игорных домов были настолько любезны, что ответили на вопросы невежественного исследователя.
После моего доклада у меня взял интервью молодой репортер из Washington Post по имени Том Вулф. Газета напечатала его статью
[63] под заголовком «Математик утверждает, что игорный дом можно обыграть в блэкджек – и еще как!» Он проявлял скорее любознательность, чем скептицизм, сочувственно, но настойчиво добиваясь ответов на свои вопросы. Впоследствии Вулф стал одним из известнейших американских писателей.
К этому моменту вашингтонские аэропорты были завалены снегом, поэтому я вернулся в Бостон на поезде. В пути у меня было достаточно времени подумать о том, как мои исследования в области математической теории игр могут изменить мою жизнь. Коротко говоря, жизнь – это смесь случайностей и решений. Случайности можно считать картами, которые сдают нам в жизни. Решения определяют, как мы их разыгрываем. Я решил заняться блэкджеком. В результате этого случайность открыла передо мной новые, неожиданные возможности.
Начиная с моей первой сентябрьской встречи с Клодом Шенноном, мы работали над своим рулеточным проектом по двадцать часов в неделю. Параллельно с этим я преподавал, занимался исследованиями в области чистой математики, ходил на мероприятия, проводившиеся на факультете, писал свою работу по блэкджеку и привыкал к новой для себя роли отца. Однажды за ужином, после очередного сеанса работы над рулеткой в доме Шеннона, Клод спросил меня, думаю ли я, что в моей жизни будет что-либо лучше этого времени. Я думал приблизительно то же, что, как мне казалось, думал и он сам: что признание, аплодисменты и почести, хотя они и очень приятны и придают жизни дополнительный вкус, нельзя считать самоцелью. Тогда, как и сейчас, я считал, что важно то, что ты делаешь, и то, как ты это делаешь, то, как ты проводишь свое время, и то, с кем ты его проводишь.
Тем временем новостное агентство АР распространило статью Тома Вулфа по всей стране, что вызвало поток писем и телефонных звонков, захлестнувший математический факультет МИТ. Секретариат был загружен работой на несколько недель, что выводило всех вокруг из терпения. Я решил, что будет разумнее не отвечать на некоторые из полученных писем. Например, один из корреспондентов прислал мне тщательно проработанное двадцатистраничное «доказательство» того, что он является реинкарнацией Понсе де Леона
[64]. Хотя я не ответил на его письмо, он прислал мне еще одно пространное описание «связей» между ним, мной и Понсе де Леоном, из которого следовало, что я сыграл ключевую роль в его истории. Он утверждал, что я просто обязан принять участие в его судьбе!
Другой персонаж предлагал стать моим телохранителем, уверяя, что, когда я обыграю казино, мне непременно понадобится охрана. Когда я не ответил ему, он прислал мне рассерженное письмо, в котором описывал свой военный опыт и мастерство в обращении с огнестрельным оружием. Он утверждал, что может «посадить вам пулю между глаз с 25 метров» из автоматического пистолета калибром 11 мм, и предлагал работать на меня бесплатно, за одну лишь возможность находиться рядом со мной и научиться чему получится. Наконец от него пришло последнее письмо, в котором он предупреждал меня, что, когда я наконец пойму, что мне нужна защита, раскаиваться будет поздно – он мне помогать не станет. Он был разочарован тем, что я «оказался таким же, как и все остальные» – те, кому он уже предлагал свои услуги.
