Пока все хорошо. Фонд, имеющий сегодня 65 сотрудников, демонстрирует годовую доходность 9,6 % после вычета вознаграждения, что на 6,5 % выше популярного денежного ориентира LIBOR (лондонская межбанковская ставка предложения кредитов). Годовая волатильность составляет всего 4,5 % или чуть меньше, чем половина доходности. Фонд имеет почти нулевую корреляцию с рынками облигаций и акций.
* * *
Хотя Platinum Grove открывает короткие позиции, на этом сходство с большинством других хедж-фондов заканчивается. Platinum Grove не занимается прогнозированием систематических факторов, таких как бета или альфа, и не собирается делать это. Он предоставляет на рынках капитала то, что Шоулз называет «услугами по переносу ликвидности и риска», т. е. принимает риск, который различные инвесторы и фирмы не хотят брать на себя и готовы платить другим за его принятие.
Это не прямые операции, подобные переносу риска при покупке человеком полиса страхования жизни для защиты своей семьи на случай его неожиданной кончины. Platinum Grove инвестирует в финансовые инструменты, которые другие инвесторы или компании используют для хеджирования от нежелательных для них рисков. Продавцов подобных инструментов интересует не цена сделки, а балансирование рисков бизнеса или инвестиционного портфеля. Именно здесь Platinum Grove может предложить свои услуги и получить прибыль в результате принятия на себя тех рисков, от которых другие хотят избавиться.
Шоулз использует слово «омега» – название последней буквы греческого алфавита – для обозначения возможности зарабатывания на чужих рисках. Предоставление таких услуг не требует предсказания макрофакторов или денежных потоков, т. е. беты и альфы, которые стоят в самом начале греческого алфавита. По словам Шоулза, «у омеги есть чудесное свойство. Главное, омега не игра с нулевой суммой как поиски альфы. Мы предоставляем услуги, а не ищем преимущества в обработке информации. Проще говоря, нам платят за принятие тех рисков, которые другие не хотят брать на себя».
Шоулзу нравится противопоставлять последнюю и первые две буквы греческого алфавита, однако причины выбора омеги серьезнее. Он мыслит категориями закона Ома, который гласит, что напряжение равно току, умноженному на сопротивление (V = I × R). Сопротивление обозначается греческой буквой омега. Когда агенты ищут возможности переноса риска на финансовых рынках, спекулянты сопротивляются перетоку (или току), если они не получают адекватной компенсации в виде более низкой цены. Для Шоулза омега символизирует ту роль, которую выполняет его фонд, выискивая активы, недооцененные из-за того, что кто-то пытается перенести риск на рынок.
Хотя Шоулз однозначно исключает изучение альфы и беты при управлении своим хедж-фондом и при этом заявляет, что поиск омеги не является игрой с нулевой суммой, его стратегии уходят корнями в базовую структуру Фундаментальных Идей. Риск во всех его проявлениях занимает центральное место во всем, что делает фонд, а соотношение риск/доходность лежит в основе всех решений. Шоулз почти не прибегает к модели оценки капитальных активов, однако именно допущение об эффективности рынка является причиной, по которой он настаивает на том, что его фонд инвестирует не в «неправильную» оценку, а в стоимость, созданную инвесторами в стремлении понизить риски, делая их прибыльными для других. А активное применение фондом модели ценообразования опционов красноречиво само по себе.
* * *
Шоулз изъясняется простым языком, немного сдобренным греческими обозначениями, однако все, что он говорит, имеет более глубокий смысл чем кажется. Торговля на рынках без учета альфы и беты – это мир, который не только принципиально отличается от мира активных инвесторов вроде фонда Йельского университета или Goldman Sachs (чья деятельность будет проанализирована в следующих главах), он во многих отношениях более тесно связан с самой идеей финансовых рынков.
Большинство людей знает, что финансовые рынки играют важную роль в нашей экономике, а точнее в нашем обществе, поскольку они, по общему мнению, служат той смазкой, которая позволяет крутиться колесам бизнеса. Несмотря на это, некоторые из нас перестали вдумываться в то, что действительно происходит при функционировании этих рынков или как и почему финансовые рынки выполняют так много важных функций в экономическом процессе.
Очевидно и предельно важно, что финансовые рынки являются рынками, где происходит обмен между двумя сторонами, покупающими или продающими доли корпоративной собственности, частные и государственные долги, а также производные инструменты, разнообразие которых безгранично. Каждая из сторон преследует свои цели, однако рынок позволяет им установить цену, которая удовлетворяет и тех, и других. В самом деле, если бы взгляды сторон не различались, покупатели никогда бы не нашли продавцов и наоборот. Бум и последующий крах – вот что происходит, когда все приходят к единому мнению относительно будущего.
Цены, устанавливаемые на рынке, пожалуй, самый важный из всех видов информации в экономике. Это реальные числа, а не оценки того или иного правительственного агентства. Они говорят нам, как люди с противоположными взглядами оценивают продукт, услугу или актив. На основе этой информации мы можем планировать, строить прогнозы, предпринимать действия или отказываться от них, распределять ресурсы.
Нельзя утверждать, что цены всегда «правильные» или «наилучшие». Это происходит только тогда, когда обе стороны располагают всей доступной информацией, связанной с операцией. Как ни парадоксально, но цены, которые всегда и везде правильные, отбивают у людей желание искать более качественную информацию о происходящем. Сбор информации – дело не дешевое, однако люди продолжают тратить на него время, силы и деньги. А раз так, то значит цены никогда не бывают правильными, т. е. такими, которые отражают всю доступную информацию. В результате усилий по сбору информации цены приближаются к равновесному уровню
[49].
Мы интуитивно представляем финансовые рынки как центры, где покупатели ищут недооцененные активы, а продавцы предлагают то, что они считают переоцененным, иными словами, как мир, где цены редко бывают «правильными». Однако поиск стоимости или альфы лишь часть того, что происходит на финансовых рынках, и нередко лишь малая часть. Сделки на этих рынках могут иметь очень широкий набор целей, поскольку финансовые рынки – это место, где владельцы обращающихся активов могут обменять их на деньги, а владельцы денежных средств могут найти долговременное применение своим деньгам. При этом инвесторы, вкладывающие деньги в активы с будущими денежными потоками, дают продавцам этих активов возможность реализовать приведенную стоимость будущих денежных потоков.
Вместе с тем на финансовых рынках происходит и нечто более глубокое. В этой ипостаси они являются машиной времени, позволяющей продающим инвесторам превратить будущее в настоящее, а покупающим инвесторам – продлить настоящее в будущее. Без финансовых рынков единственно возможной стратегией была бы стратегия «покупай и держи», а стоимость капитала была бы на порядок выше, чем сегодня. Некоторые из сделок проводятся из-за того, что одна или другая сторона обнаруживает возможность дешево купить или дорого продать. Так или иначе, продавец превращает будущее в настоящее, привлекая денежные средства, а покупатель продлевает настоящее в будущее, предоставляя денежные средства.
