Дик Гейдж ведет «линкольн» по шоссе по направлению к Милфорду. Если он и превысил скорость, то не больше, чем на пять миль. На соседнем сиденье – плетеная корзинка… из тех, что берут на пикники. Водитель следит за дорогой, а возможно, и за идущим навстречу огромным трейлером, и не замечает забавную, белую с черным мордочку, высунувшуюся из корзинки, как раз в сторону водителя. Но он не замечает этого, потому что огромный трейлер совсем рядом… и именно этот момент выбирает кот, чтобы прыгнуть ему в лицо, брызжа слюной и царапаясь. Острые когти впиваются в глаз, протыкая яблоко, расплющивая нежный шарик, ослепляя водителя. Шестьдесят миль, мерное жужжание мощного мотора «линкольна»… но вот другая лапа вцепляется в переносицу, вгрызаясь вглубь с утонченной, подлой жестокостью… и тут «линкольн», возможно, выскакивает вправо, прямо перед носом трейлера, и клаксон дальнобойщика оглушительно орет, но Гейдж ничего не слышит из-за кошачьих воплей. Кот распластался на его лице, подобно уродливому мохнатому черному пауку: уши прижаты, зеленые глаза горят, как адские факелы, черные ноги, подрагивая, все глубже утопают в мягкой плоти старческой шеи. Машина беспорядочно дергается, рыскает, отлетает обратно, и впереди вырастает опора моста. Кот проворно спрыгивает, а «линкольн», словно сверкающая темная торпеда, врезается в цемент и взрывается, как бомба.
Холстон судорожно сглотнул и услышал, как в глотке что-то сухо щелкнуло.
– И кот вернулся?
– Неделю спустя, – подтвердил Дроган. – Точно в день похорон Дика Гейджа. Совсем как в старой песне. Кот вернулся, кот вернулся, кот пришел назад…
– Выжил в катастрофе при скорости шестьдесят миль? Невероятно!
– Говорят же, что у каждой кошки девять жизней. Когда он появился, цел и невредим, я невольно задался вопросом, не может ли он оказаться…
– Адской тварью? – тихо предположил Холстон.
– За неимением лучшего определения, да. Что-то вроде демона, посланного…
– Чтобы наказать вас.
– Не знаю. Но боюсь его. Правда, я его кормлю, вернее, это делает моя домоправительница. Она утверждает, что такая морда – проклятие Господне. Правда, она из местных.
Старик безуспешно попытался улыбнуться.
– Я хочу, чтобы вы убили его. Последние четыре месяца я жил только этой мыслью. Он вечно маячит в тени. Все глазеет на меня. И словно… выжидает. Каждую ночь я запираюсь в своей комнате и все же опасаюсь проснуться утром и обнаружить, что он свернулся на моей груди… и мурлычет.
Ветер одиноко завывал в дымоходе, как баньши из шотландских сказаний, несчастный потерянный дух, наводивший уныние на обитателей.
– Наконец пришлось связаться с Солом Лодджиа. Он порекомендовал вас. Он считает вас настоящим мастером своего дела.
– Независимым мастером. Это означает, что я работаю сам на себя.
– Да. Он сказал, что вас никогда не задерживали и ни разу не заподозрили. И что вы, похоже, всегда умеете приземляться на четыре лапы… совсем как кошка.
Холстен пригляделся к старику в инвалидном кресле. И внезапно мускулистые руки с длинными пальцами поднялись и застыли над кошачьей шеей.
– Если хотите, я сделаю это, – тихо пообещал он. – Сломаю ему шею. Он даже не почувствует…
– Нет! – вскрикнул Дроган, с трудом переводя дыхание.
Легкий румянец окрасил желтоватые щеки.
– Не… не здесь… Унесите его.
Холстон невесело усмехнулся и снова принялся гладить голову и спинку спящего кота. Очень нежно. Очень осторожно.
– По рукам, – бросил он. – Принимаю заказ. Хотите видеть труп?
– Нет. Убейте его. Похороните…
Он немного помедлил и скорчился в кресле, совсем как древний нахохлившийся стервятник.
– Принесите мне хвост, – решил он наконец, – чтобы я мог швырнуть его в огонь и видеть, как он горит.
Холстон водил «плимут» 1973 года, со сделанным по спецзаказу двигателем «циклон спойлер». Машину украшали многочисленные царапины и вмятины, капот обычно был приподнят и болтался под углом двадцать градусов, зато Холстон собственными руками перебрал дифференциал и задний мост. Коробка передач была от «пензи», сцепление – от «херста», шины – самого высшего качества, так что водитель мог легко выжать скорость до ста шестидесяти миль в час.
Он ушел от Дрогана чуть позже половины десятого. Холодный серпик полумесяца проглядывал сквозь растрепанные ноябрьские облака. Пришлось открыть окна, потому что желтая вонь ужаса и дряхлости, казалось, въелась в одежду, и Холстон недовольно морщил нос. Ледяной ветер гулял по салону, и Холстон скоро почувствовал, как онемело лицо. Хорошо! Пусть выдувает желтое зловоние.
Он съехал с шоссе у Плейсерз Глен и с вполне пристойной скоростью тридцать пять миль в час проехал сквозь спящий город, освещенный лишь тусклыми фонарями на перекрестках. На выезде, по дороге к шоссе № 35, он немного увеличил скорость, дав «плимуту» порезвиться. Идеально отрегулированный двигатель урчал, совсем как кот, что весь вечер нежился у него на коленях. Холстон даже улыбнулся пришедшему на ум сравнению. Машина со скоростью чуть больше семидесяти миль в час пробиралась между заметенными снегом ноябрьскими полями, по которым неровными рядами брели скелеты кукурузных стеблей.
Кот сидел в плотной хозяйственной сумке на подкладке, перевязанной у горловины толстой веревкой. Сумка лежала на ковшеобразном пассажирском сиденье. Кот почти спал, когда Холстон укладывал его в сумку, и даже сейчас потихоньку мурлыкал. Наверное, понимал, что пришелся по душе Холстону, и чувствовал себя как дома. Такой же одиночка. Родная душа.
«Странный заказ», – подумал Холстон, к собственному удивлению осознав, что воспринимает задание всерьез. Но самое поразительное то, что кот действительно нравился ему, стал почти близким за эти несколько часов. Если ему действительно удалось избавиться от этих трех старперов… особенно Гейджа, который вез его в Милфорд на смертельное свидание с ветеринаром. Тот наверняка с превеликой охотой сунул бы животину в обложенную кафелем газовую камеру размером с микроволновку. Так что молодец, котяра!
Но несмотря на симпатию к Сэму, Холстон и не подумал отказаться от заказа, хотя намеревался воздать коту должное, убив его быстро и без мучений. Он остановится у одного из этих голых полей, вытащит кота, погладит и сломает шею одним резким движением. И только потом отрежет хвост перочинным ножом. Ну а завтра похоронит трупик, чтобы не достался хищникам. Нельзя спасти его от могильных червей, зато можно уберечь от ворон.
Вот так он и размышлял, пока машина летела сквозь ночь подобно темно-синему призраку, и в эту минуту на приборной панели возник кот с нагло задранным хвостом. Черно-белая морда повернута к водителю, пасть оскалена в подобии улыбки.
– Ш-ш-ш-ш, – со свистом выдохнул воздух Холстон и, скосив глаза вправо, заметил дыру в толстой сумке, дыру то ли прогрызенную, то ли процарапанную. Тем временем кот игриво цапнул его лапкой, приглашая повеселиться. Подушечки скользнули по лбу Холстона. Он дернулся, и широкие шины жалобно взвизгнули, когда машина бессильно подпрыгнула и стала заваливаться.
