- Быстро, молодец, - рассеяно сказал тот, когда я подошёл к нему. - Значит доставай карту… Теперь смотри, вот тут наши танкисты прорвали оборону и ушли в рейд по территории противника, захватили мост через реку, заперев в кольце, несколько частей южан. Попытки отбить мост уже предпринимались, и их пресекли с большими потерями для противника. Там сейчас несколько раненых, в основном ожоговые ранения, а у нас ожоговое отделение есть, тяжёлый транспортник послать я не смогу, но ты доберёшься.
- Глубоко в тылу противника? - задумался я, нахмурившись. - Да меня же сшибут ещё на полёте, тут ночью нужно вывозить, а не днём.
- Недоживут раненые до вечера, сейчас их нужно.
- Хорошо. Какие сигналы опознания?
- Две красные ракеты. И да, туда будет ещё один самолёт отправлен того же типа что и у тебя, только от другого госпиталя. Там тоже есть ожоговое отделение. Кроме ваших самолётов там никто не приземлится и не взлетит.
- Понял… Вопрос есть. Если те в тылу, и отрезаны от снабжения, не стоит ли мою машину использовать для доставки припасов остро необходимых им?
- Хороший вопрос, я уточню у командования начёт него.
- Ну я полетел?
- Удачи, - кивнул тот.
Добежав до самолёта, забрался в кабину и с помощью дежурного механика запустил мотор. Тот уже был развёрнут, так что выкатившись на взлётную полосу и после недолгого разгона, поднимая за спиной клубы плыли, я поднялся в небо и слегка довернув, полетел к танкистам, что ожидали помощи. Выше ста метров я не поднимался. Внизу виднелись войска, а дальше передовая. Не долетая я поднялся на километровую высоту и перелетел линию фронт. Судя по стуку, редкому, по самолёту всё же стреляли, но в меня не попали. Дальше я снизился и так на бреющем оказался на месте. Почти сразу я обнаружил четыре дымившихся на дороге «тридцатьчетвёрки». У одной башни не было, снесло детонацией боекомплекта. Одно радовало, не зря погибли танкисты, у противника позиции замаскированной противотанковой батареи были перемешаны с землёй, да дымили два танка вкопанных в землю по самую башню. Тут я и обнаружил часть танкистов что с десантом захватили мост, он чуть дальше был, и тут же, когда взлетели в небо две красные ракеты, я обнаружил обломки разбитого самолёта. Такого же «По-2» как и у меня. Тот второй похоже не долетел. Посадка прошла удачно, несмотря на отвратительные качества дороги, на которую пришлось заходить, и развернувшись я не стал глушить мотор, а пронаблюдал как из подъехавшего грузовика, трофей похоже, стали выгружать раненых. Пришлось помочь, открывая грузовой отсек и показывая, как укладывать. Вместились двое раненых, те только стонали в забытье, отчётливо запахло горелым мясом, соляркой и ещё чем-то. Танкисты были, остатки комбинезонов были прижжены к коже, это уже работа хирургов. Ещё один раненый, устроился сидя на месте врача.
Медик, что был с десантниками, сообщил что трое не дождались моего прилёта, а этих у меня хоть есть шансы довезти. Кстати, лётчик-китаец второй машины был вполне жив, его подбили где-то тут рядом, отчего тот, скажем так, рухнул на землю рядом с дорогой. Сам остался жив, помят, но не более. Тот тоже подбежал, взвалив на плечо парашют, и попросил довезти его до наших. Места не было, но вдвоём мы еле-еле втиснулась в кабину. Парашют тот на крыле закрепил, не хотел бросать подотчётное имущество. В общем, взлететь мы смогли, хотя и с трудом, неудобно управлять, да ещё этот парашют на аэродинамике сказывался, тянуло влево. Подняться я успел на полтора километра, когда мы благополучно пересекли линию фронта, после чего пошли вниз, до госпиталя было не так и далеко, час лёта. Всё бы нормально было, но китаец пару раз пытался взять управление у меня, пришлось серьёзно намекнуть ударом локтя под дых, что этого делать не стоит. Больше то не мешал управлению. Дальше, после благополучной посадки, китаец с парашютом куда-то делся, а я сразу доложился особисту, который подошёл с санитарами. Тот выслушал мой доклад, нахмурился, узнав о потере одного санитарного самолёта, и направился к привезённому мной лётчику. Раненых уже унесли, в операционные. Мне же не до этого было, осмотрел машину, найдя пулевые отверстия, видимо южане из винтовок по мне палили, терпимо, потом, пока проводил обслуживание, заправщики залили топливо, поэтому сообщив особисту о моём втором рейсе, успею, тот дал добро, я снова поднялся в небо.
Моего возвращения не ждали, их почему-то не предупредили, но обрадовались, когда я появился, облетев позиции стороной. Попадать под ту же зенитку под которую попал китайский лётчик, мне не хотелось, а тот примерно показал где та стояла. Он её даже рассмотрел, автоматическая спаренная, в кузове подбитого грузовика у уничтоженной с воздуха колонны. Точно подбитого, солидно его перекосило. Снова три раненых, двое обожжены, в сознании, стонали сквозь зубы, третий на место врача, и ещё одного паренька из десанта пытались всунуть ко мне в кабину, с простреленной ногой. Тот их связывал, но они смогли его посадить так, чтобы тот мне не мешал во время полёта. Видели, как я китайца вывозил, вот и решили таким образом ещё одного раненого отправить, уговорив меня. Парнишка постоянно стонал и скрипел зубами, вовремя полёта я не раз беспокоил его ногу, но долетели без проблем, тот даже в сознании был, хотя и сильно бледным. Даже слабо улыбнулся мне, когда мы совершили посадку. Санитары не ожидали повеления четырёх раненых, так что десантника унесли вторым рейсом. После доклада особисту, и заправки самолёта, уже стемнело, я снова вылетел, танкисты были предупреждены о моём ночном прилёте, и обещали подсветить дорогу.
Следующие две недели я практически и не покидал кабину самолёта, спал урывками, накапливая усталость. Однако и мой «кукурузник» накопил усталости не меньше, потому как старший механик нашей эскадрильи, осмотрев его после очередного вылета, когда меня гоняли два «Мустанга», изувечив плоскости, твёрдо сказал, на ремонт. И крылья от дыр заделывать, и двигатель перебрать, масло травить начало, заметно потеряв в мощности. В общем, вот так я и остался без машины, и пошёл отсыпаться в палатку рядом с госпиталем. Это для нас поставили, десятиместную, одно место за мной числится. Вот только поспать мне не дали.
Проснулся я от того что меня тормошили. Спал я в одних трусах, накрывшись лёгкой простынёй, жарко всё же, поэтому увидев над собой смущённую санитарку, протирая глаза сел, хрипло ото сна спросив:
- Что случилось?
- Зовут, - только и сказала та.
Уже близился полдень, судя по стоявшему солнцу, часы стояли, я их завести забыл. Но по солнцу проспал я часов пять, около шести. Поэтому подзаводя, оделся и направился к особисту, если кто что знает, так это он. То, что фронт вот-вот рухнет я уже был в курсе, американцы рьяно взялись за дело перебросив несколько своих и британских частей, и наши уже постепенно начали отходить. Господство в воздухе также переходило к противнику. Спасибо палубной авиации с авианосца.
Тот меня и звал, как я и думал. Сидел особист у радийной машины за столиком, под навесом, и курил, пуская дым. Когда я подошёл, тот не предложил сесть как обычно, а сходу спросил:
- Ты американский истребитель «Мустанг» знаешь?
