Дальше было практически тоже-самое что и в прошлый раз, кроме одного, я не допустил ошибки, оставляя свидетелей. Мне прошлого раза хватило. Конечно неприятно убивать ни в чём неповинных людей, по крайней мере я никакой их вины не знаю, кроме службы на Южною Корею, которая всё же участвовала в сожжении госпиталя, я помню, как заглядывали к нам в палату южнокорейские солдаты, а оба лётчика военные, но в этот раз подобную глупость я совершать действительно не собирался. Поэтому выбравшись из мешков, я выстрелил в бок штурману, точно в сердце, не забыв предварительно выдернуть шнуры от шлемофонов из гнёзд, чтобы те тревогу не подняли и махнул рукой пилоту:
- Вылезай.
Тот бледный был, трясся, и когда выполнил мою просьбу, я дважды выстрелил ему в грудь. Проверив обоих, точно убитых, готовы, я сел в кабину на место пилота, тело штурмана покачивалось рядом и проверив курс, стал разворачивать самолёт с маршрута на Окинаву, в сторону Китая. Только собираясь лететь над Японским морем, кое корейцы принципиально называли Восточным, не признавая другое название. В салоне и в кабине стояла вонь сгоревшего пороха, поэтому я приоткрыл форточку, чтобы освежить салон, и так летел. Больше по приборам, да по звёздам. Сложно ориентироваться ночью, но к счастью я умел, обучили в лучшей школе мира, советской школе. А груз не осматривал, летел невысоко, просто не было такой возможности.
Большей частью я летел над Китаем, не гнал, скорость старался держать чуть более двухсот километров в час, можно сказать слегка меньше крейсерской. Я не хотел искать площадку и совершать посадку ночью. Вот предрассветным утром, это легко, но не ночью. Рисковать не хотел. А так тяжело ночь эта прошла, таращился вокруг, выискивая ориентиры. Хорошо карта была крупномасштабная, Владивосток захватывала. Хабаровск, впрочем, тоже, только тот на самом краю был. Уже начало светать, когда до города осталось какие-то тридцать-сорок километров. Так что я начал искать место для посадки. Летел я на бреющем, поэтому появление подо мной построек, и забора из колючей проволоки с вышками, явная зона, стало неожиданностью как для меня, так и для охраны. Не знаю, что у них было, видел строй зеков у ворот, видимо на работы выводили, не знал что в такую рань это делают, но меня тряхнуло изрядно. Не то чтобы испугался, просто неожиданно всё произошло. Поэтому, решил облететь Хабаровск и поискать площадку за ним. Это у меня получилось, и когда внизу вдруг появилась открытая местность и явное взлётное поле с самолётами, похоже, аэродром гражданской авиации, с бетонной полосой, я немного перегорел на нервах, спасибо зоне, поэтому взял и пошёл на посадку. Всё равно многие меня видели, все кому нужно обо мне быстро узнают, вот и пусть получают самолёт и трупы лётчиков, с грузом естественно, сразу, без поисков. Так что самолёт укатился к дальнему полю, где виднелся кустарник и дальше лес, и там встал на границе. Я же забрал вещи, и видя, что к самолёту направляется какая-то машина, покинув салон, закрепил на закрытой двери листок от блокнота штурмана с поясняющими словами. После чего и скрылся в кустарнике. Аэродром не огорожен был. Да и кому его надо огораживать? А на листке было написано «Опасно. Совершенно секретно. Вскрывать сапёрам, осматривать груз только представителям МГБ не ниже майора госбезопасности». На другой стороне написал: «Остальных расстреляют на хрен, как ненужных свидетелей».
Убегая, я не забывал посыпать тропинку за собой жуткой, самолично намешанной смесью из разных приправ. Да, на рынке Пусана я купил запасы приправ на случай если надумаю готовить лично. Привык я к корейской пище. Понимаю, что могу заработать язву желудка, если уже не заработал, но нравилось, полюбил остренькое. И да, я ни разу так и не попробовал блюда из мяса собак, да потому что не ем лучшего друга человека, а собак любил. Пробежав по лесу порядка трёх километров, я вышел на дорогу, вдали было слышно завывание разношенного мотора, и снял пиджак, жилетку, впрочем, тоже. Последнюю убрал в саквояж, а в пиджак завернул трость. Уж больно та привлекала внимание. Так что паренёк с вещами, пиджаком в руках, в брюках и расстёгнутой на две пуговице рубашке особого внимания не привлекал, как и своей раскосостью. Тут таких хватало. Поэтому, когда из-за поворота появилась «полуторка», так и думал, что это она, полная людей, я даже заулыбался. Ностальгия. Подняв руку, видимо грузовичок исполнял роль автобуса, и дождался остановки. Встал я специально так, чтобы быть со стороны водителя.
- До Хабаровска подвезёте? - попросил я.
- Рупь, - сразу ответил водитель.
Ну точно местный автобус, так что протянув подготовленную купюру, мелочи, то есть монет, у меня к сожалению не было, надеялся наменять в городе. Кузов был полон, некоторые стояли, держась друг за друга, но мне с шутками и прибаутками помогли забраться в кузов, сначала вещи приняли, а потом и меня подхватили под руки, чуть полы пиджака не распахнулись от этого, тогда увидели бы трость, и подняли в кузов. Борт мы не открывали, без нужды. Ехать стоя в «полуторке» мне было легко, не раз так делал, и на войне, и позже, с автотранспортом проблемы были, поэтому могу с уверенностью сказать, я к такому был привычен. А катили мы весело, народ был в настроении, пели песни. Я, например, был довольно хорошо образованным в плане музыки, таких называют меломанами, но пару песен, к своему изумлению, слышал впервые, видимо местный фольклор. Насчёт любви к музыке, ничуть не скрываю, так и было, я одним из первых покупал разные проигрыватели, магнитофоны и остальное. Едва те появлялись в продаже, а я уже в очереди. Так и приобретал заветный музыкальный прибор, желательно с колонками побольше. С пластинками или магнитными лентами примерно также. Знаю, что такое музыка «на костях». Так что ехал я, с немалым интересом вслушиваясь в песни, вдруг ещё что незнакомое прозвучит.
Часть пассажиров сошла на первой же трамвайной остановке, я тоже не стал засиживаться, и сошёл тут же. Потом остановив попутную машину, новенькую чёрную «эмку», по виду водитель какого-то начальника возит, и сказал:
- Дядь, на поезд опаздываю. Пять рублей плачу.
- Что мы не люди? - усмехнулся тот. - Садись, домчу с ветерком.
- Спасибо.
Забравшись на заднее сиденье, сложив вещи рядом, я смотрел на город пока водитель балагуря описывал местные красоты. Тот уже понял, что я не местный. Пришлось пояснить что я сын командира истребительного полка, недалеко базируется. Тот уже приметил мой вещмешок и сказал, что у него такой же был, с Японской привёз, брат заиграл и с концами, на что я согласно покивал, этот вещмешок мне отец привёз, тоже воевал в Японскую, подарил. Дальше стали говорить о вернувшихся и оставшихся там, не успев закончить разговор, когда приехали, так что пожав руку водителю, поблагодарив его, я направился к кассам. Нужно купить билет на Казань, до Москвы я панировал добраться с пересадками. Красота, оплатил билет, никаких документов не спросили, и узнал, что мой поезд будет только через два часа, из Владивостока идёт. Время пути почти семь суток, скорый. Плюс потом ещё сутки из Казани до Москвы. Далеко, и долго, но ничего, потерпим. А сейчас нужно сходить за продуктами. Я и в вагоне-ресторане смогу питаться, но это может вызвать подозрение, а вот еда с собой, самое то. Да и внешний вид стоит сменить, купив местную одежду, убрав свой костюм пока в сумку до лучших времён. Сумку тоже нужно купить, или чемоданчик, моей поклаже места для него уже не было, да и продукты нужно будет куда-то складывать. Ничего, два часа впереди, уйма времени, успею. А на рынке, на трамвае до него доехал по подсказкам уже нередких прохожих, утро, рабочий день начался, увидел суету милиционеров, да услышал азартный шёпот одной женщины другой:
