От Черне карфагеняне поднялись вверх по большой реке под названием Чретес. Здесь они увидели озеро с тремя островами. Впрочем, на горах, окружавших озеро, жили дикари, которые помешали им высадиться. Мореплаватели исследовали еще одну реку, в которой водилось огромное количество крокодилов и бегемотов, и вернулись на Черне.
Во время третьей экспедиции карфагеняне забрались еще дальше. Ганнон прошел вдоль побережья, населенного неграми, которые при виде судов убегали. После двенадцати дней плавания карфагеняне встали на якорь у подножия высокой горы, поросшей деревьями, древесина которых приятно пахла и была ярко окрашена. Далее лежал огромный залив; миновав его, они добрались до большой бухты, названной Западным Рогом, с многочисленными островами. По ее берегам рос лес, откуда доносилась странная музыка, а ночью зажигались многочисленные костры. После этого путешественники достигли вулкана, названного Колесницей Богов, и прошли вдоль равнины, покрытой текущей лавой. В другой бухте, получившей название Южный Рог, они обнаружили остров, населенный мохнатыми существами, похожими на людей. Карфагеняне захватили трех самок, но вынуждены были их убить, поскольку они оказались очень злобными. Впрочем, они привезли их шкуры домой, где они провисели в храме Танит до самого падения Карфагена, как утверждает Плиний.
Вряд ли стоит вступать в бесконечную дискуссию, касающуюся идентификации мест, которые посетил Ганнон. Нет никаких сомнений, что карфагенский флот продвинулся на большое расстояние в сторону экватора, несмотря на утверждения о том, что корабли античных времен и Средневековья не могли уходить далеко к югу от мыса Юба. Автор этой книги уже высказывал свои аргументы против этой точки зрения, и его мнение, по-видимому, разделяют сейчас все ученые.
Сейчас уже никто не станет отрицать, что карфагеняне и римляне доходили до Канарских островов, которые оказались недоступными для арабов. Уже одно это доказывает, что их капитаны были способны преодолеть те трудности, которые помешали достичь Канар средневековым морякам. Карфагеняне выходили в море на весельных галерах, которые позволили им повернуть на север, после того как они достигли экваториальных вод, и пройти вдоль побережья Сахары, несмотря на пассаты и Канарское течение. Сахара в целом в ту эпоху не была такой сухой, как сейчас, а на Мавританском побережье имелось много источников пресной воды, так что такой подвиг был вполне реален.
К югу от Могадора ученые не нашли никаких следов пребывания здесь пунического флота, так что материальных останков, подтверждающих эту теорию, нет, но их отсутствие вовсе не противоречит рассказу Ганнона о своем плавании. Он подчеркивает, что пробыл на острове Черне совсем не долго, и только здесь он вступал в контакт с местным населением. Более того, археологические исследования в Сахаре и Мавритании еще практически не начинались. И наконец, между Ликсусом и Могадором пока еще не обнаружено никаких пунических артефактов, хотя они должны здесь быть. В самом деле, трудно себе представить, чтобы карфагенские моряки прошли около 375 миль вдоль этого негостеприимного побережья, ни разу не высадившись на берег. Их промежуточные порты исчезли без следа, это правда, и это превращает постоянно возобновляющиеся дискуссии о том, где располагались колонии Ганнона, в бессмысленную потерю времени. Поэтому мы не можем надеяться, что нам больше повезет на побережье к югу от Могадора, даже в том случае, если мы в конце концов сумеем установить точное местоположение острова Черне, о котором писал Ганнон.
Хотя сомнений в том, что плавание Ганнона действительно имело место, нет, значение его результатов преувеличивать не стоит. Карфагеняне конечно же совершили настоящий подвиг, который, по-видимому, никто не смог повторить, но практическая выгода от него была невысока. Поскольку ученые не нашли никаких следов колоний Ганнона, можно предположить, что они были очень быстро уничтожены. Вряд ли также какой-нибудь другой карфагенский мореплаватель решился пройти, вслед за Ганноном, вдоль очень опасного побережья Западной Африки. Тем не менее остров Черне часто посещался; в так называемом «Периплусе» Псевдо-Скилакса, греческом труде, написанном в середине IV века до н. э., упоминается остров, служивший центром оживленной торговли с «эфиопами». На острове, по-видимому, не было постоянного населения, и торговцы жили в шалашах. Черне Скилакса располагался в двенадцати днях пути от Гибралтара (примерно 750 миль) и поэтому должен был находиться южнее Могадора, лежащего примерно в 450 милях от этого пролива. Скилакс добавляет, что плавать на юг от Черне было невозможно из-за мелководья и морских водорослей. Вероятно, именно отсюда Карфаген получал большую часть своего золота; а если верить Фукидиду, в конце V века его там было очень много.
Гимилько совершил плавание в Северную Атлантику, как мы уже говорили, примерно в то же самое время, что и Ганнон. Сохранился судовой журнал, и его отрывки дошли до нас в книге Oramaritima Эстуса Авиена, римского аристократа IV века н. э. Это – собрание древнейших записей о морских плаваниях, которые сумел отыскать автор. Плавание Гимилько, по-видимому, продолжалось около четырех месяцев, во время которых он достиг Остримнианских островов. Суда неоднократно попадали в штиль и встречались с такими опасностями, как мели, морские водоросли, туманы и морские чудовища.
В Португалии осталось довольно много следов пребывания карфагенян. В музее Виго (Галисия) можно увидеть погребальную стелу имперского периода, на которой изображен знак Танит в сочетании с полумесяцем и солнцем – все эти предметы, скорее всего, пунического происхождения и свидетельствуют о том, что на берегах Галисии влияние карфагенской культуры было довольно сильным. Впрочем, такие стелы – самый распространенный здесь пунический объект; их можно увидеть по всему полуострову. Должно быть, до Баркидов, которые эксплуатировали богатства Восточной и Центральной Испании, эти земли были колонизированы Карфагеном. Гимилько, по-видимому, тоже основал колонии во время своего плавания, и они, в отличие от марокканских поселений Ганнона, сохранились.
С другой стороны, на западном побережье Франции, в Бретани или на Британских островах никаких карфагенских или финикийских следов не обнаружено
[17].
Таинственный священный камень, найденный в Ирландии, – слишком слабое доказательство того, что восточные купцы доходили до этих мест. Все карфагенские монеты, найденные во Франции, были обнаружены в глубине страны и свидетельствуют о контактах Ганнибала с галлами.
При современном уровне наших знаний поэтому было бы справедливо отождествлять Остримнианские острова с островами и полуостровами Галисии, где добывают олово, а полуостров Остримниан – с испанским Финистерре. Широко распространено мнение, что финикийцы заходили в кантабрийские воды и даже осмеливались сунуться в Бискайский залив и добрались до Северной Европы, но, с нашей точки зрения, это сильное преувеличение. Корнуолльское олово могли привозить в Гадес и по знаменитому западному «оловянному пути», на судах местных жителей, которые переходили от одной гавани к другой.
