Точно такие же аргументы используются сейчас при рассмотрении международных конфликтов. Ответ сената тоже выглядит вполне современным: была назначена комиссия под председательством Сципиона Африканского. А комиссия пришла к выводу, что с окончательным решением надо подождать! Права карфагенян были неоспоримы, но совсем недавно римляне поймали шпиона Ганнибала по имени Аристо, и это произвело на римлян неприятное впечатление. Скоро должна была начаться война с Антиохом – Риму следовало сохранять дружбу с Масиниссой, а на соотечественников Ганнибала люди смотрели с подозрением.
Историки того времени пишут, что в течение последующих 30 лет Масинисса несколько раз вторгался в пунические пределы, а в Рим из Карфагена постоянно поступали жалобы. И всякий раз, когда сенат принимал решение, оно, по-видимому, было в пользу Карфагена. И за весь этот период Карфаген не потерял обширных территорий. Масинисса тем не менее надеялся, что ему удастся когда-нибудь раз и навсегда решить этот спор в свою пользу. В Карфагене появилась партия, которая требовала объединения всех африканских территорий вокруг Нумидии. Ее столицей должен стать Карфаген, не потеряв при этом ни своей автономии, ни самобытности. Члены этой партии, которую возглавлял Ганнибал по прозвищу Скворец, не имели недостатка в аргументах. Города, которые создавал и развивал в своем царстве Масинисса, были финикийскими по своей сути. В Цирте, например, все большую популярность в тофете Эль-Хофра приобретал культ Баал Хаммона и Танит, введенный здесь, вероятно, во время краткого правления Софонисбы. В Нумидийское царство переселилось множество карфагенян: это были купцы, художники и буржуа всех типов. Царь Масинисса, не собираясь отказываться от семейных уз, которые связывали его с Баркидами, не стесняясь, чеканил на своих монетах не только боевого коня – старый символ «пунического Марса», – но и слона, которого изображал на своем гербе Ганнибал.
Как отмечал Кампе, нумидийскому царю «не удалось создать в своих городах настоящую нумидийскую цивилизацию; наоборот, он предпочел широко распространить пунические религиозные культы, обычаи, язык и письмо, с которыми познакомился еще в юности», когда воспитывался в Карфагене. Естественно, этот процесс сильно ускорился бы, если бы Карфаген решил стать частью Нумидийского царства. Тогда, возможно, нумидийский царь сумел бы отказаться от подозрительного отношения к своим финикийским подданным и позволил бы им занимать политические и военные посты, которые до этого разрешено было занимать лишь ливийцам, а финикийцы должны были довольствоваться техническими или религиозными должностями. Карфагеняне помогли бы ему уменьшить влияние других иностранцев – итальянцев и греков.
Масинисса, по-видимому, с одобрением отнесся к этому плану. Он позволил одной из своих дочерей выйти замуж за карфагенского аристократа. Сын, родившийся в этой семье, был наречен Гасдрубалом и в 149 году до н. э. стал генералом. Поэтому его родители поженились до 170 года, скорее всего, около 180 года. Уже тогда Масинисса должен был понимать, что Рим в конце концов положит конец его захватам карфагенской территории, и он должен завязывать новые политические связи. Стремясь к этому, он установил контакты с ведущими греческими государствами. Роль преданного слуги римского сената стала ему надоедать.
Культура Карфагена во II веке до н. э
Когда сенат повелел Сципиону Эмилиану стереть Карфаген с лица земли, тот выполнил этот приказ буквально. Руины, оставшиеся после 17-дневного пожара, сровняли с землей, а их место было вспахано и засыпано солью. Та же участь постигла и другие города, которые оказали сопротивление римской армии. Тем не менее полностью уничтожить все следы города Сципиону не удалось. И если от предков Ганнибала до нас дошли только гробницы и погребенные в них предметы, то от последних защитников города сохранились останки их домов.
Самые важные находки были сделаны на южных склонах холма Бирса. Легионеры Сципиона уничтожили сооружения, стоявшие на вершине плато, и дома, располагавшиеся на склонах, оказались погребенными под их обломками. Позже, когда жители римской колонии решили расширить площадь для застройки на вершине холма, весь район жилых кварталов был засыпан слоем мусора и земли толщиной от девяти до двенадцати футов (2,7–3,6 м). В центре города земля была очень дорогой, поэтому ее старались использовать по максимуму. Улицы были очень узкими, а размеры домов – ограничены. Ни о каких внутренних двориках, куда поступали бы солнечный свет и тепло, не могло быть и речи – все это шло только с улицы. Комнаты были квадратными или прямоугольными и располагались как придется, безо всяких архитектурных изысков. Впрочем, определенная роскошь внутренней отделки говорит о том, что эти дома принадлежали состоятельным людям. Потолки поддерживали ионические колонны, украшенные лепниной; стены были сложены из саманного кирпича или небольших камней, скрепленных известковым раствором. Эти стены имели систему вертикальных скреп, которые тоже были украшены лепниной из искусственного мрамора, в соответствии с греческой модой. Вода поступала из многочисленных цистерн; в городе существовала сложная дренажная система. Многочисленные обломки амфор, привезенные с Родоса, которые были обнаружены при раскопках, свидетельствуют о том, что современники Ганнибала любили вино и готовы были тратить на него деньги. Полибий сообщает нам, что Гасдрубал, последний защитник Карфагена, любил хорошо поесть и выпить. И конечно же не только он! Карфагеняне тратили много денег на мебель, и пунические краснодеревщики славились повсюду. До нас дошло несколько фрагментов их работы. К примеру, небольшая головка из слоновой кости, найденная в Саумане среди пепла от пожара 146 года до н. э., украшала какой-то предмет дорогой мебели. Троны богов, изготовленные из терракоты и украшенные в александрийском стиле фигурками богини Победы, были обнаружены доктором Картоном в часовне в Саламбо; они, несомненно, воспроизводят стулья, которыми пользовались повсеместно.
Часовня в Саламбо располагалась под станцией электрической железной дороги, менее чем в 300 ярдах западнее тофета. Изо всех сооружений того периода, найденных археологами, это здание сохранилось лучше всего. Прямоугольная часовня была построена из саманного кирпича и имела два помещения, в одном из которых находилось святилище. Первоначально в нем имелся прямоугольный постамент, украшенный лепниной, который располагался напротив двери, у задней стены. Его обрамляли четыре небольшие дорические колонны, соединенные с этой стеной маленькими перпендикулярными перегородками. Позже к стене были пристроены скамьи, и древние декорации стали не видны. Пол был покрыт розовым цементом с вкраплениями кусочков белого мрамора. Постамент и скамьи предназначались для погребальных предметов и терракотовых фигурок. Здесь были найдены статуэтки двух богинь, сидящих на богато украшенных тронах; одна из них попирает ногами лежащего льва; рядом с ней стоят двое слуг. Верхняя часть трона другой богини украшена изображениями богинь Победы. Одной из них, вероятно, является Танит. Баал Хаммона олицетворяет голова, которую венчает трехэтажный головной убор, украшенный перьями. Деметру представляют несколько бюстов, которые использовались как курильницы для благовоний. Два торса в латных нагрудниках, вероятно, олицетворяли бога войны. Здесь имелись также изображения масок горгоны Медузы. Большую часть этих предметов и фрагментов архитектурного убранства можно было бы найти в любом районе Средиземноморья. Однако следует отметить, что с годами все больше усиливался воинственный характер божеств – об этом свидетельствует богиня, сидящая между двумя фигурами богинь Победы, а также изображение бога в латном нагруднике. Это объясняется тем патриотическим подъемом, который испытывали последние жители Карфагена, а также свидетельствует о сильном влиянии эллинистического культа богов Победы, который был введен в Карфагене Баркидами.
