Михаил Иванович остановил меня уже на четвёртом пункте.
– Хорошо, хорошо, Маргарита Андреевна. Чувствую, нас ждёт удивительный праздник. Не забудьте, пожалуйста, об информационной безопасности. Чтобы никаких айфонов, никаких видео с последующим выкладыванием в интернет. Вы понимаете. Оповестите, проконтролируйте, объявите о санкциях – вплоть до увольнения.
– Конечно! В прошлом году только это нас и спасло – ваша предусмотрительность!
– Вот именно, – взгляд генерального затуманился, на дрогнувших губах промелькнула улыбка. Он, вероятно, вспомнил о нашем грандиозном мордобое.
Мы могли бы «прославиться» на всю страну с нашим разнузданным корпоративом и угодить в подборку новостей на Первом канале. Но, к счастью, Михаил Иванович распорядился устроить капитальный шмон на входе в ресторан, и всем пришлось сдать смартфоны. Таким образом, информация не просочилась в интернет, всё удалось сохранить в тайне.
Но для меня осталось загадкой, почему мужчины (и бабуля) получили такое удовольствие от драки! Что в этом приятного – махать кулаками, летать по стенам или ломать своим телом мебель?
Неясно. Но все остались довольны. Вот и лицо генерального озарилось тихим светом при упоминании о прошлогодней заварухе.
– Как там поживает Софья Геннадьевна? – спросил вдруг он.
Помнит имя бабули! Какой милый. Хотя забыть Соню было трудно, практически невозможно, учитывая, что она вытворяла на банкете.
– У неё всё хорошо. Очень даже.
«Развлекается с итальянцами, руководит ремонтом, грабит магазины, кормит блинчиками нашего директора по маркетингу…» – добавила я мысленно.
– Вот и славно. Передавайте привет вашей очаровательной хулиганке.
– Спасибо, обязательно передам, – я смущённо улыбнулась.
– Так, Маргарита Андреевна. У нас небольшие изменения в штатном расписании. Вы опять остаётесь за главную в отделе маркетинга и рекламы.
– Как?! – не удержалась я от изумлённого возгласа. Даже на стуле подпрыгнула.
– Так! Потому что Виктор Николаевич вчера был вынужден срочно уехать в Израиль. Вы знаете про его племянника? Ребёнок сильно болеет. Вчера Виктору ответили из израильской клиники – они готовы принять пацанчика. У них новейшие препараты и особая схема лечения… Возможно, помогут. Виктору надо оформить все документы и перевезти ребёнка из Германии в Израиль. Он долго ждал ответа. Вчера, как только его получил, сразу же улетел, чтобы не терять ни одного дня… Ребёнок нетранспортабельный, надо будет нанимать частный самолёт.
– Ох… – я опустила голову, потрясённая услышанной новостью.
– Да, ситуация… Жаль, конечно, что с Днём строителя Виктору облом, на банкет он не попадает. Но что говорить о такой ерунде, если речь идёт о жизни ребёнка? В общем, Маргарита Андреевна, назначаю вас временным руководителем. Надеюсь, в отделе будет порядок, никакого «кот на крышу – мыши в пляс»…
– А он надолго? – с грустью спросила я.
– Думаю, да. Но пообещал мне, что на «Битву» обязательно приедет, хоть даже и на полдня. Чтобы поддержать команду. Я на него рассчитывал, он крепкий, спортивный. Нам такой боец очень нужен… Да, кстати, Виктор Николаевич мне доложил, что вчера вы устроили головокружительную презентацию в «Магнезите» и сразили наповал руководство предприятия. «Магнезит» у нас в кармане. По результатам августа можете рассчитывать на бонус. Вам он, знаю, нужен. У вас же кредит.
– Кредит, – пролепетала я.
– Хорошо. Можете идти, Маргарита Андреевна. Только мою птичку не забирайте.
– Ой, да. Вот, – я поставила на стол селезня и направилась к двери.
***
Когда появляется новая информация, ситуация вдруг предстаёт перед нами в совершенно ином свете.
Сейчас мне казалась ничтожной и пустой обида на Виктора из-за того, что он никак не отреагировал на моё блистательное выступление в раздевалке. До того ли ему было? Наверное, ему как раз позвонили из клиники.
Удивительно, но вчера, когда я стояла у стеклянной стены в аэропорту, на меня вдруг нахлынуло ощущение, что Виктор где-то рядом. Наверное, так оно и было – он дожидался рейса в международном терминале.
Все мои планы на корпоратив рухнули. Зато появилась надежда, что состояние мальчугана улучшится. Есть ли у него хоть один шанс? Помогут ли ему израильские врачи? Но вдруг ему уже невозможно помочь…
Я представила, сколько хлопот у Виктора с оформлением документов и организацией перелёта. Возможно, сейчас он уже находится в палате немецкой клиники, и его сердце разрывается при виде малыша, который с каждым днём тает, исчезает, словно горстка весеннего снега…
– Маргарита Андреевна?
Погрузившись в тяжёлые мысли, я не заметила, как около моего стола возник юноша с букетом цветов. Я перестала дышать, моё сердце остановилось. Букет завораживал – он состоял из белых роз, фиолетовых орхидей и розовых ирисов. За спиной парня виднелись заинтригованные лица коллег. Видимо, пока юноша искал меня в офисном лабиринте, он собрал целый хвост из любопытствующих.
– Да, это я.
– Это для вас, – юноша протянул мне цветы.
Сердце, повременив минуту, ожило и пустилось вскачь. У меня задрожали руки и перехватило дыхание. Неужели эти цветы мне прислал…
– И вот ещё, – посыльный положил на стол передо мной плотный, зелёный с белым, конверт. – Хорошего дня, Маргарита Андреевна!
– Подождите! – я попыталась остановить парня. – Но от кого это?
– Наверное, всё там, – он указал на послание. – До свидания!
Я посмотрела на цветы, удивляясь их красоте и нежности, и взяла в руки конверт. Он был наш, фирменный, с логотипом «Армады».
Глава 31
Как опытный сыщик, прежде, чем вскрыть конверт, я тщательно его изучила, осмотрела, перевернула, выискивая какие-то подсказки. Сердце взволнованно колотилось. Внешний осмотр не дал никаких результатов, и тогда я аккуратно отрезала край конверта.
Внутри был лист нашей фирменной бумаги с бело-зелёной эмблемой «Армады» в углу.
И это было… диво-дивное – самое настоящее рукописное письмо! Можно прожить всю жизнь и ни разу не дождаться посыльного с букетом роз. И точно так же можно за всю жизнь – в наш век электронной почты и мессенджеров – не получить ни одного настоящего письма, написанного от руки на бумаге.
Совершенно завороженно я смотрела на безупречно-ровные строчки, целиком заполнившие лист. Там даже был эпиграф!
Не дыша, я начала чтение и сразу же почувствовала, что таю, плавлюсь, как кубик сахара в горячем чае…
«Я вырван был из жизни тесной,
Из жизни скудной и простой
Твоей мучительной, чудесной,
Неотвратимой красотой.
