ничто
и…
оно движется
между обликами
между тенями
сквозь пространство
пение
обещание
город
разделенный надвое
так много
темных мыслей
так много
жестоких разумов
так много
возбуждения
просто жди
чтобы схватить…
Кейт отклонилась назад, уходя из поля зрения в зеркале.
Из носа текла кровь, в голове стучало, руки болели, так крепко она держалась за раковину, но все это не имело значения.
Потому что Кейт знала, куда направлялся монстр.
Знала, где он уже каким-то образом побывал.
Истина.
Шесть месяцев, набитые в одну сумку.
Ту самую, с которой она приехала в Процветание. И все то же самое внутри: наличные, одежда, поддельные документы, пара железных штырей, серебряная зажигалка с вмонтированным в нее потайным выкидным ножом, пистолет.
Казалось, ей должно было бы легко уходить, но почему-то не было. Кейт объяснила себе, что это просто миссия, и она вернется, несмотря на то что отзвуки города, который она некогда звала домом, горели на сетчатке ее глаз и холодная тень извивалась у нее в голове. Кейт не знала, как бороться с тварью, не знала, как убить ее, но знала, что должна попытаться.
Она подхватила с кофейного столика свой планшет и опустилась на диван. Планшет включился, и на экране появилась бойня в ресторане – он все еще оставался на том месте, где смотрел Райли.
Двенадцать погибших. Жестокие мысли превратились в жестокое деяние.
Теперь монстр находился в Истине, в месте, которое кишело жестокостью, питалось ею и взращивало ее. Кейт не могла отделаться от мысли, что она провела туда тень. Что она позволила увидеть город в своем разуме, показала твари место, изобилующее возможностями.
Мотылек, встречай пламя.
Но откуда эта тварь взялась? Ведь не было никаких массовых нападений, никаких событий того масштаба, который, по представлениям Кейт, требовался, чтобы породить подобное существо. Или оно было плодом медленного яда Процветания? Плодом разложения города?
И что такая тварь способна натворить в ее городе? Кейт уже видела, на что способен монстр. Да она почувствовала это на себе! Тьма даже сейчас ворочалась в ней, нашептывала желания биением сердца, подзуживала достать пистолет из сумки.
Вместо этого Кейт сделала глубокий вдох и открыла новое окно для сообщений. Она адресовала письмо всем Стражам и прикрепила к нему все имевшиеся у нее фото Пожирателей Сердец. Письмо было кратким.
«Только чистый металл. Цельтесь в сердце».
Ее палец завис над кнопкой «Отослать».
Она знала, что этого недостаточно. Стражи не охотники. Но они кого-нибудь найдут. Кого-нибудь достаточно глупого, чтобы взять на себя ее занятие. Может, даже кого-то лучше ее.
Кейт сказала себе, что она должна идти.
Должна предупредить ФТФ. Предупредить Августа.
Она нажала «Отослать» и встала, пряча планшет в сумку. Когда она дошла до двери, ее телефон зазвонил.
Райли.
Кейт не ответила, чтоб не отвлекаться от поставленной задачи. Она пояснила себе, что это просто очередная охота, и позволила телу действовать, двигаться с решительностью, в которой сама не была уверена. Она не знала, что сейчас чувствует, но знала, как нужно двигаться. Девушка притормозила у выхода и нацарапала записку на листке из блокнота.
Она заперла за собой дверь и подсунула ключ под нее. Тот скользнул по деревянному полу и скрылся из вида и из досягаемости.
А потом ушла, запретив себе оборачиваться.
Бегство ничем не отличалось от всех прочих привычек.
С постоянной практикой становилось легче.
За домом Райли находилась парковка, и Кейт, оглядывая ряды машин, пожалела, что бросила отцовский седан, когда добралась до города.
Она могла бы сохранить его, но в машине все, вплоть до горгульи на капоте, кричало про Истину, про большие деньги, про Келлума, и потому Кейт оставила ее на обочине в двадцати пяти милях от столицы Процветания, на тот случай, если кто-нибудь явится ее разыскивать.
В конечном итоге никто так и не явился.
Теперь она застряла, выбирая машину, чтобы уехать из города. «Слава богу, что погода хорошая», – подумала Кейт, пройдя мимо пары автомобилей с наполовину опущенным стеклом. Даже стекло выбивать не нужно.
Она бросила сумку на пассажирское сиденье и забралась внутрь, потрясенная внезапным ощущением дежавю. Другая жизнь, другой мир, Август еле дышит, Кейт ранена, ее пальцы еще дрожат после схватки с малхаи, когда она включает передачу.
В кармане зазвонил телефон.
Кейт не ответила – у нее были заняты руки. Ей нужно было поддеть и сорвать крышку зажигания и соединить провода. Зажигание – мотор зачихал и завелся.
Кейт нажала на газ.
III
– Пожалуйста, пожалуйста…
– Отче наш, иже еси…
– Что вам надо…
– Отпустите меня!..
– Гори в аду!..
– Я же не сделал ничего плохого…
– Пустите!..
– Пожалуйста…
«Люди, – подумал Слоан, – вечно они болтают».
Их было восемь. Они стояли на коленях на полу склада, мужчины и женщины, с разбитыми лицами и связанными руками. Грязные, полумертвые от голода, одетые кто во что, от деловых костюмов и платьев до простой повседневной одежды, как будто их выхватили прямо с улиц или вырвали из собственных домов. Да, собственно, так оно и было.
Свозь щели в дверях и окнах пробивался солнечный свет, но дело не терпело отлагательств. Кроме того, размышлял Слоан, подставляя руку лучам света, стоило напомнить этим людям, что хотя солнце его и ослабляет, слабый малахаи намного опаснее сильного человека.
Солнце просвечивало сквозь руку, делая кожу прозрачной, а кости – темными, и на какое-то мгновение пленники, застыв, уставились на него, словно надеялись, что он вспыхнет огнем. Но их ждало разочарование.
Когда вместо самовозгорания монстр лишь немного дернулся, скулеж продолжился:
– Пожалуйста…
– Не трогайте меня!
– Мы ничего не сделали…
Слоан убрал руку в тень.
– Тихо!
За коленопреклоненными фигурами стояло еще четверо. На этих людях не было никаких оков, за исключением металлических ошейников. И пока те, кто стоял на коленях, дрожали от страха, Клыки в надежде на одобрение пытались поймать взгляд Слоана.
