Он шикнул на нее и позвал:
– Сюда!
Кейт развернулась и заметила отблеск на металле. Нет, не на металле. На зеркале. Одна из входных дверей дома на другой стороне улицы приоткрылась, и какой-то мужчина вертел пудреницу, подавая ей сигнал.
– Эй! – окликнула его Кейт и двинулась к нему.
– Тс-с-с! – прошипел мужчина и испуганно оглядел улицу.
В правой руке он держал фонарь, хотя еще и не стемнело толком, а за его спиной Кейт заметила другие огоньки.
– Сюда, сюда! – произнес мужчина, приоткрыв дверь ровно настолько, чтобы Кейт могла просочиться.
Девушка пересекла двор, но перед лестницей заколебалась. Тень ее исчезла, поглощенная сумерками, и Кейт чувствовала, как что-то ворочается у нее внутри. Но все остальные дома были безмолвны и пусты. Она занервничала.
– Ну же?! – нетерпеливо прикрикнул мужчина.
Он не казался особо опасным – худой, долговязый, с залысинами – и то и дело вздрагивал, как человек, нервы которого на пределе. Но Кейт по опыту знала, что люди тоже могут быть монстрами, особенно в Истине.
– В других домах никого нет, а через десять минут будет жуткая темнотища, – раздраженно бросил он. – Давай входи или останешься на улице!
– Я вооружена, – сообщила Кейт. – И не намерена разоружаться.
Мужчина качнул головой, как будто понял ее или ему было безразлично. Кейт выдохнула и нырнула внутрь. Когда она вошла, мужчина захлопнул дверь и задвинул засов. При этом звуке, резком и бесповоротном, как выстрел, у Кейт екнуло сердце.
Мужчина пробрался мимо нее, включил еще лампы и направил их на дверь.
Когда глаза Кейт приноровились к освещению, она поняла, что под курткой мужчина покрыт металлом. Он соорудил подобие кольчуги из железных кружочков с гравировкой. Из медальонов. Тех самых, которые Келлум Харкер продавал своим гражданам в качестве защиты от монстров, которые охотились сообразно с его прихотями.
Но отец Кейт никогда не давал никому больше одного диска. Кейт подумала про кровь на улице, про исчезнувшие тела. И не стала спрашивать, откуда взялись остальные медальоны.
– Что ты тут делаешь?
– Да просто гуляла, – сказала Кейт. – Подумала, что сегодня хороший денек для пробежки.
Мужчина тупо уставился на нее. Ага, сарказма он не понимает. Вблизи стало видно, что глаза у него покраснели. Наверное, он не спал сутками.
– Вы здесь живете?
Он заморгал.
– Теперь да, – ответил он, продолжая суетливо двигаться как заведенный. – Гостиная – вон там, – он кивнул, указывая на коридор, и нырнул в кухню.
Кейт услышала звяканье крышки, чирканье спички. Она прошла через открытые двери в гостиную.
В узкую полоску между шторами проглядывали сумерки, вскоре сменившиеся темнотой. Шторы были сделаны из медной проволоки – более ажурный вариант кольчуги, надетой на мужчине. В центре гостиной стоял кофейный столик, а на нем лежали батарейки, фонарики и электрические лампочки.
Алтарь искусственного света.
– Тебя как зовут?
Кейт вздрогнула. Мужчина зашел со стороны больного уха, и она его не услышала, пока он не приблизился к девушке почти вплотную. Он принес две чашки.
– Дженни, – соврала она. – А вас?
– Рик. Ну, Ричард. Но мне всегда нравилось Рик. – Он протянул ей чашку.
Кейт продолжала держать в одной руке железный штырь, а в другой – серебряную зажигалку с потайным лезвием. Она положила штырь, взяла чашку и поднесла ее ко рту. Запах был похож на кофе, и Кейт чуть судорогой не свело от голода и жажды, но ей хватило ума не пить варево.
Рик с шарканьем бродил вокруг, включая дополнительные светильники. Кейт уселась в кресло, руки и ноги окостенели, тело сделалось неуклюжим от усталости. Она кивнула на штору, на мир вокруг дома.
– Что произошло?
– Что произошло? – Рик напрягся. – Они пришли. Корсаи, малхаи. Зубатые твари.
Ясно. Сперва появились малхаи. Они рвали горло. За ними – корсаи, подбирали объедки. Неудивительно, что в зеленой зоне никого не осталось.
– Мне даже не полагалось здесь находиться, – пробормотал Рик. – Я ехал в Пустошь, но вдруг решил, что в зеленой зоне безопасно будет переночевать.
Он рассмеялся.
– Как вы выжили? – спросила Кейт.
– Сперва я спрятался. А потом… ну… в зоне ведь много заброшенных домов. – Его суетливость усиливалась. Он двигался как наркоман, подсевший на страх. – Я сделал то, что мог. То, что требовалось.
Кейт повертела в руках серебряную зажигалку.
– Почему вы не ушли? В Южный город или в Пус-тошь?
– Я тыщу раз об этом думал. Я сам пытался заставить себя уйти – но кто знает, что там творится? Мобильник ничего не ловит. Была такая бойня! Я уже не удивлюсь, если узнаю, что весь мир погрузился во мрак! Несколько месяцев назад сюда забрел один парень – бежал из Северного города, – и он сказал, что малхаи собрали людей в загоны и держат их там, как продукты в холодильнике.
Рик помолчал.
– Не уйду я отсюда, – продолжал Рик, – у меня есть все, что нужно. Я подожду, пока мясорубка не закончится. Не могут же ублюдки жить вечно.
В комнате воцарилась тишина, и у Кейт громко заурчало в животе.
– Подожди, – произнес Рик, вставая. – Я принесу что-нибудь поесть.
– А что в Южном городе? – крикнула Кейт ему вслед.
– Понятия не имею, – отозвался он.
Кейт наклонилась, провела пальцами по коллекции батареек, и вдруг из холла донесся какой-то звук. Не будь голова Кейт повернута нужной стороной, она могла бы и вовсе его не услышать. Не будь она дочерью своего отца, она могла бы и не узнать этот звук: так встает на место обойма пистолета.
«Поэтому, – подумала Кейт, – я и не оптимистка».
Ее собственный пистолет лежал разряженный в сумке у ее ног, но зажигалку она по-прежнему держала в руке. Тихий щелчок – и лезвие выскочило. От его внезапного блеска тьма у нее в сознании заворочалась. Кейт встала.
В дверном проеме маячил Рик с полуавтоматическим ружьем в руках. Он указал стволом на лезвие.
– Положи.
Кейт крепче сжала нож, и сердце ее, вместо того чтобы забиться быстрее, почему-то застучало медленно и размеренно. Это было бы легко! Она уже видела, как клинок погружается в его горло, как…
Нет.
Так не будет. У Рика – ствол, и, каким бы он ни был слабонервным, с такого расстояния почти невозможно промахнуться, особенно когда в обойме больше сотни патронов. Он, может, и умрет, но и она – тоже, и даже если тьме в голове у Кейт и не было до этого дела, то самой Кейт очень даже было.
Она аккуратно положила нож на спинку дивана.
