Кейт решила, что шанс нельзя упускать, и бросилась наутек.
Она сделала пять шагов, когда ее плечи обвила рука с черными крестиками на коже и притянула к себе прежде, чем Кейт услышала звук падения тела на асфальт.
– Тихо, – прошептал монстр на ухо Кейт. – Бой окончен. Ты проиграла. Тонкие пальцы скользнули по волосам Кейт и сжались, вынуждая ее запрокинуть голову. – Попробуй бежать – и твоя смерть будет болезненной. Встань на колени – и все закончится быстро.
– Я знаю Августа.
Сунаи застыл.
– Откуда?
Кем они были? Друзьями? Врагами?
– Он спас мне жизнь, – сказала она наконец, – а я спасла жизнь ему.
– Ясно, – сунаи задумчиво хмыкнул. Потом его хватка вновь сделалась железной. – Значит, вы квиты.
Кейт захлестнула паника.
– Подожди! – взмолилась она, стараясь, чтобы голос ее не дрожал. – У меня есть информация.
Чужой ботинок надавил ей под колени, и у Кейт подкосились колени.
– Я выслушаю твою исповедь.
– Если ты позволишь мне увидеться с Августом.
– С меня довольно.
Однажды Келлум Харкер сказал Кейт, что только дураки кричат, когда хотят, чтобы их слушали. Умные люди говорят тихо, ожидая, что их услышат.
Но теперь Кейт заорала изо всех сил:
– Август Флинн!!!
Клинок сунаи прижался к ее шее. Он был в крови – красной, человеческой крови, – и Кейт почувствовала медный привкус во рту, когда ее голос разнесся по улицам города.
– Я тебя предупреждал! – прорычал сунаи.
Кровь оглушительно пульсировала в ушах Кейт.
– Нет, нет, нет, – подумала она.
Ее сумка валялась в нескольких футах от них. Пистолет – у стены дома. Железный штырь холодной полосой прижимался к ее голени. Она не для того одолела такой путь, чтобы ее скосили! Если уж ей предстоит умереть, то не на коленях, черт побери!
– В вашем городе – новый монстр, – сказала она.
Лезвие клинка коснулось ее горла.
– Он превращает людей в себе подобных.
Сунаи заколебался. Клинок чуть-чуть отодвинулся, и Кейт решила – сейчас или никогда.
– Что ты?..
Но Кейт уже вскочила, разворачиваясь в рывке. Она перехватила флейту штырем, и инструмент отлетел в сторону. Кулак сунаи врезался ей в лицо.
Кейт упала и сильно ударилась. Перед глазами потемнело и тут же побелело. Когда она кое-как поднялась, в голове у нее звенело. Собственно, она и не поднялась: сунаи рывком поднял ее и швырнул об стену, словно какой-то хлам. От удара из нее вышибло воздух, а тень у нее в голове требовала крови, даже когда сунаи схватил ее за шею.
– Соро, стой!
Приказ эхом отразился от стен. Металл столкнулся с камнем.
Рука сунаи разжалась, и Кейт рухнула на асфальт. Мир качался и кренился, но она заставила себя поднять голову и увидела, что он стоит в начале улицы.
Август.
На нем была форма ФТФ, а в руках он держал стальную скрипку. За последние шесть месяцев Кейт не очень изменилась – в отличие от Августа. Он по-прежнему оставался худощавым, но стал выше, и из-под формы выпирали широкие плечи. Черты лица сделались резкими и волевыми, черные кудри падали на серые глаза, некогда блеклые, а теперь – цвета стали. Но главная перемена была не суммой всех этих мелких трансформаций. Он теперь держался иначе. Не как тот мальчишка, с которым она встретилась в Колтоне, и не как тот юноша, с которым она бежала через Пустошь.
Он стоял, обхватив себя руками, словно это помогало ему держаться.
Август был внушителен.
Сунаи – Соро – свирепо смотрел на нее, но не нападал.
Кейт заставила себя встать.
– Привет, прохожий.
– Привет, Кейт, – откликнулся Август.
Не похоже было, что он рад ее видеть. Даже не похоже было, что он вообще ее видит. На лице его застыла маска полнейшей бесстрастности, как будто она была никем, пустым местом. Когда Кейт шагнула к нему, Соро преградил ей путь.
– Соро. Я поймал Катерину Харкер. Она… – Август взглянул на нее, отвел взгляд, и Кейт поняла, что он не знает, как ее отрекомендовать сородичу. – Союзник.
– ФТФ не сотрудничает с преступниками!
– Она сказала, что у нее есть информация.
Конечно, он услышал. Он – сунаи. Он способен услышать, как на соседней улице уронят булавку.
– Генри захочет поговорить с ней.
– Но ее душа – красная!
– Хватит! – рявкнул Август. – Сообщи в Компаунд, что мы скоро будем. Это приказ.
Кейт изумленно уставилась на него. С каких пор Август Флинн стал командовать?
Но второй сунаи повиновался, не задавая никаких вопросов. Он что-то проговорил в комм. Кейт не расслышала, что именно, потому что он отвернулся, а Август шагнул к ней.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, понизив голос. – Тебе не следовало возвращаться.
– Я тоже рада тебя видеть! – огрызнулась Кейт.
Взгляд Августа скользнул по ней, задержавшись на синяке, проступающем на скуле, и на пяти фиолетовых полосах на запястье.
Голос его чуть смягчился.
– Как ты себя чувствуешь?
Такие простые слова – но в них проглянул Август, которого она знала, – он заботился о ней куда больше, чем ему полагалось.
У Кейт ныло и болело все тело, но, по крайней мере, красный свет, ужасное, чудовищное напоминание о том, что она натворила, исчез.
– Я жива, – ответила она и добавила: – Спасибо, что заступился.
Но мягкость уже исчезла, и лицо Августа снова сделалось непроницаемым. Где-то неподалеку раздалось гудение автомобильного мотора. Машина вывернула из-за угла. Август достал пластиковую стяжку и перехватил ею руки Кейт.
– Подожди меня благодарить, – произнес он, и на голову ей опустился мешок.
XII
Со дня автокатастрофы минуло пять лет.
Пять лет с тех пор, как от удара головой об стекло ее правая барабанная перепонка лопнула и она наполовину лишилась слуха. Большую часть времени она справлялась. У нее было второе ухо, да и оставшиеся четыре органа чувств выкладывались по полной, чтобы скомпенсировать потерю.
Однако, когда ей на голову опустился капюшон, утрата еще одного чувства дезориентировала ее.
Разрозненные звуки – голоса, хлопающие двери машин, коммы – доносились до здорового уха обрывками, их заглушала ткань. Никто не разговаривал – по крайней мере с ней. Вот только что ее касались руки Августа, а затем их сменили другие, грубые – толкнули ее вперед, заставили пригнуть голову, втолкнули с улицы в машину. Запястья саднило от пластиковой стяжки, а щека пульсировала от удара сунаи.
