– Чем он питается?
– Насилием? Хаосом? Смертью? Он сам не убивает. Насколько я могу судить, он убеждает своих жертв сделать всю работу. Он натравливает людей друг на друга.
Август вздрогнул. Шестое отделение! Он глянул на Генри, но тот уже отвернулся и, взяв комм, негромко и уверенно отдавал распоряжения.
А на экране Соро продолжали вести допрос.
– Опиши монстра.
– Не могу! – огрызнулась она. – Это тень. Очерченный контур чего-то, что невозможно увидеть. Оно даже воспринимается как нечто существующее. Это – ничто, отсутствие…
– Ты говоришь бессмыслицу.
– Ты бы понял, если бы увидел.
– А ты видела?
– Да.
– И ты знаешь, что он здесь?
– Я шла за ним из Процветания.
Глаза Соро сузились.
– В Процветании нет монстров.
– Теперь есть!
– Как он охотится?
– Я точно не уверена, – произнесла Кейт, – но, похоже, он пробуждает тягу к насилию. Увеличивает ее.
Соро скрестили руки на груди.
– И как ты за ним следовала?
Самообладание Кейт дало трещину.
– Чего?
– Ты заявила, что «у монстра нет материального тела, оно с ним не перемещается», – каким же образом ты его выследила?
Август видел, как Кейт сделала вдох, прежде чем ответить, – выигрывала секунды, чтобы исказить правду?
– Он оставил след.
В голосе Соро зазвучало недоверие.
– И ты прошла по его следу до самой Истины. Как смело!
Кейт помрачнела.
– Предположим, у меня есть личная заинтересованность. А может, я соскучилась по дому. Или я даже с другой территории почувствовала, что все пошло к чертям собачьим. – Она начинала выходить из себя. – А тварь, чем бы она ни была, она на многое способна! Она проникает в сознание человека и вытаскивает оттуда нечто темное. Нечто жестокое. Она превращает людей в монстров. И эта штука распространяется дальше. Как вирус. – Она встала и наклонилась через стол. – И, да, я вернулась, чтобы помочь тебе убить тварь! Но, само собой, лучше оставить меня здесь прикованной, – Кейт села. – Счастливой охоты!
Кейт дышала так тяжело, словно эти слова заставили ее выдохнуться. Соро даже не дрогнули. Они молчали, но Август сообразил, что они выжидают, не вытащит ли их влияние что-нибудь еще наружу. У Августа за спиной разговаривали люди, жужжали коммы, усиливались и затихали голоса и передатчики. Но его внимание было приковано к экрану – к лицу Кейт.
И только поэтому он заметил.
Она опять откинула голову назад, и светлые волосы отлетели, открывая глаза. Их взгляд на мгновение встретился с камерой, и тотчас сверкнул одиночный блик, как от отраженного света, вспышка, скрывающая лицо. Казалось, что линза не может поймать фокус. Изображение смазывалось, делалось четким и вновь расплывалось – так же происходит с монстрами.
«Это мог быть просто сбой аппаратуры», – подумал Август.
В следующее мгновение девушка вновь опустила голову, и блик пропадал.
Наверное, сбой аппаратуры…
Но Ильза тоже увидела. У нее перехватило дыхание. С коротким, но слышимым звуком она распластала пальцы по столу, бросив в сторону Августа потускневший взгляд. Генри стоял, отвернувшись от них, а они в тишине уставились друг на друга, задаваясь немым вопросом.
«Она проникает в сознание человека».
«Она на многое способна».
Август не был уверен, что он сейчас видел или что это означало, но знал, что рано или поздно «дефект» заметит кто-нибудь еще – и вот тогда…
«Ты ничего ей не должен!» – упрекнул его Лео.
«Она – грешница!» – отозвались эхом Соро.
«Что ты будешь делать, братец?» – спрашивал взгляд Ильзы.
– Генри, – произнес сунаи, поворачиваясь спиной к экрану. Глава ФТФ быстро говорил что-то в комм. Он поднял руку, и Август задержал дыхание, заставляя себя терпеливо ждать, как будто ничего не случилось.
В конце концов Генри опустил комм.
– Что такое?
Нет, неправильно. Кое-что неправильно. Все неправильно!
– Кейт нам не враг, – пробормотал он, – но ты обращаешься с ней как с врагом. Если ты оставишь ее там с Соро, она скажет правду, но ничего, кроме нее, дав нам только то, что должна, но этого будет недостаточно.
– И что ты предлагаешь?
– Позволь мне поговорить с ней. Без наручников. Без камеры.
Но Генри нахмурился.
– Август…
– Она спасла меня!
– А ты пощадил ее. Мне жаль, Август, но добрые дела не исключают возможности дурных, и пока мы не будем знать точно…
– Если Кейт Харкер представляет угрозу для любого из наших солдат или для любой из миссий, то я лично вырву ее душу.
Август сам себе удивился. Генри, по-видимому, тоже. Его глаза расширились, но правдивость Августа его не успокоила.
– Пожалуйста, – попросил Август. – Я единственный, кому она скажет правду.
Генри посмотрел на экран, где Кейт сжала кулаки и непокорным жестом вскинула голову. Август ощущал, что и сам принимает такую же позу.
Ситуацию разрешила Ильза. Она встала на цыпочки, обняла Августа и прижалась щекой к его плечу. Он не мог увидеть, как сестра посмотрела на Генри, но между ними пронеслось безмолвное сообщение, и в следующую секунду Генри велел Соро прекратить допрос.
XIII
Девушка, шатаясь, брела по коридору, босая, истекающая кровью.
Запястья были связаны спереди, и она боролась с веревкой, пока, спотыкаясь, тащилась к лифту. Слоан позволил ей добраться сюда, прежде чем поймать. Страх – изысканный, дерзкий – сгустился в воздухе, как сахар, когда он пригвоздил девушку к стене около дверей из нержавеющей стали и рывком запрокинул ей голову.
– Катерина, – прошептал он, едва касаясь губами пульсирующей жилки на горле, и…
Двери лифта звякнули и разъехались в стороны.
Слоан приостановился, удерживая клыки ровно над кожей девушки. Входить в пентхаус разрешалось по приглашениям. Он принадлежал Слоану и только ему – прикованные к столу инженеры и отвратительная мелкая тварь, взгромоздившаяся на его кухонную стойку, находились здесь исключительно потому, что он это разрешил. Никто не приходил сюда незваным.
Поэтому он рассвирепел при виде несущегося в его дом малхаи. Красные глаза стали круглыми от паники, морда забрызгана человеческой кровью, а по руке стекает его собственная кровь. При виде Слоана и человеческой девушки, дрожащей у стены, малхаи нерешительно шагнул вперед… и отступил.
