– Это…
– Боже тебя упаси сказать, что это плохая идея!
– Ты – дочь Келлума Харкера.
Кейт изобразила удивление.
– В самом деле?
– Половина бойцов, наверное, хотели бы твоей казни.
Кейт подняла голову.
– Как, всего половина?
Август подошел поближе, понизил голос. Он не беспокоился насчет Генри или Эм, но Ильза могла быть у себя…
– А как насчет твоей… связи с Пустотой.
Кейт быстро взглянула на дверь, но голос ее звучал все так же спокойно.
– А что насчет нее?
– Генри знает?
– Я ему не говорила, – холодно сказала Кейт. – А ты?
Август думал об этом. Он никогда толком не умел хранить секреты. Но если Генри узнает – если Соро узнает! – он уже не сможет защитить ее.
А должен ли он ее защищать?
Да, она была преступницей, но это не было преступлением. Она не хотела. Она была жертвой, достаточно сильной, чтобы ей удалось бежать, хоть и не до конца. И если монстр действительно у нее внутри, она их лучшая – их единственная! – ниточка к нему.
Он не должен был – не мог – лгать ради нее.
Но и выдать ее он не мог.
– Нет еще.
Он повесил скрипку на плечо и повел Кейт к лифту.
– Ты же не намерен пасти меня весь день? – спросила Кейт. – Я и так уже персона нон грата, и вряд ли мне добавит популярности, если я стану везде ходить с телохранителем. Особенно если этот телохранитель – сунаи.
– Нет.
– Отлично. Просто покажи мне, в какую сторону идти. Обещаю не сбегать и не лезть ни в какие драки.
– Кейт…
– Ну ладно-ладно. Обещаю не устраивать драк.
– Я не об этом.
Приехал лифт. Они зашли в кабинку, и мир сжался до пятачка в пять квадратных футов. Когда металлические двери закрылись, Август обнаружил, что Кейт смотрит на него – во всяком случае, на его искаженное отражение, – изучает так, словно ей видна вся та кровь, которую он стер со своей кожи.
– Что?
– Я просто пытаюсь понять, что с тобой произошло.
Август напрягся.
– Вот только не начинай заново!
– Что я пропустила? Во что ты влез?
Август закрыл глаза и увидел две версии себя. Первого Августа окружали трупы и кровь, а от запястий все выше поднималась тень. Второй же сидел на крыше в надежде увидеть звезды. И у него на глазах этот второй начал таять, словно сон, словно воспоминание, слабеющее с каждым мигом, ускользающее из рук.
– Со мной все в порядке.
– Не верю! Не знаю, кто вот этот, но тот Август, которого я знала…
– Больше не существует.
Кейт резко развернулась к нему.
– Врешь! – рявкнула она.
– Перестань.
Но Кейт не перестала. Хоть она и понизила голос, он все равно целиком заполнил крохотное пространство.
– Что с ним произошло? Скажи! Что случилось с Августом, который хотел чувствовать себя человеком? С тем, кто лучше сгорел бы заживо, чем сорвался во тьму?
Август заставил себя не опускать взгляда.
– Я готов сойти во тьму, если это удержит людей на свету.
Кейт фыркнула.
– Лео, сколько ты репетировал эту фразу? Сколько раз становился перед зеркалом и повторял ее, дожидаясь, пока она отложится в сознании и…
Август резко развернулся.
– Хватит!
Кейт вздрогнула, но не отступила.
– Этот новый ты…
– Не твое дело! – огрызнулся Август. – Ты не осталась здесь, чтоб теперь меня судить, Кейт! Ты сбежала. Ты уехала, а я остался и сражался за город, за людей. Очень жаль, что новый я тебе не нравлюсь, но я делал то, что должен был делать. Я стал таким, каким был нужен этому миру. – Он выпалил все это на одном дыхании.
Кейт смотрела на него. Лицо ее было ледяным. А потом она подошла ближе, настолько близко, что он мог разглядеть проблеск серебра через челку.
– Ты врешь.
– Я не могу лгать.
– Неправда, – сказала Кейт. – Существует разновидность лжи, которую можешь изрекать даже ты. Знаешь какая? – Она встретилась взглядом с его отражением в стальной двери. – То, что ты лжешь сам себе.
Август стиснул зубы.
«Не слушай ее, – предупредил Лео. – Она не понимает. Не может понять».
Лифт остановился. Двери открылись, Кейт выскочила наружу и чуть не врезалась в Колина.
Завидев ее, Колин побледнел, потом взглянул на Августа с отчаянием утопающего.
– Надеюсь, ты пошутил?
Кейт приподняла бровь.
– Мы знакомы?
– Кейт, – сказал Август, – это Колин Стивенсон.
Колин выдавил из себя кислую улыбку, но она ничуть не скрыла, насколько ему не по себе.
– Мы вместе учились в Колтоне.
– Извини, – равнодушно отозвалась Кейт. – Я плохо помню, это было недолго.
Колин неловко переступил с ноги на ногу.
– Да ничего, я и не ждал, что ты будешь меня помнить. Я старался не появляться на твоем радаре.
– Весьма разумно.
Август кашлянул.
– На сегодня ты приписана к отделению Колина.
Кейт иронично взглянула на него. «Да ну?» Август прищурился. «Да».
– Э-э… ну, я тебе покажу, что к чему.
Кейт дерзко улыбнулась, продолжая глядеть на Августа.
– Ну, давай веди.
Колин повел Кейт по зданию, Август двинулся следом.
– Учебные помещения расположены на первом и втором этажах…
Август слушал, как она вставляет в речь Колина «хм» и «ясно», хотя видно было, что она не слушает.
– …а там, внизу, столовая, совсем такая же, как в Колтоне, только еда тут кошмарная…
Когда они шли по коридорам, Август чувствовал взгляды, напряженное внимание, но в кои-то веки все это было обращено не на него. Солдаты смотрели на Кейт, переговаривались еле слышно, но Август слишком явственно ощущал напряжение в их голосах и гнев в их словах.
Он поднял голову и понял, что Колин выжидающе смотрит на него.
– Что?
– Я ничего не пропустил?
– Не беспокойся, – вклинилась в разговор Кейт. – Я быстро учусь.
Часы Колина вдруг пронзительно пискнули.
– Пять минут. Нам пора в тренировочный зал. Вопросы будут?
